— С удовольствием бы переодел тебя сам, особенно раздел, — прошептал он мне в ухо.
И я почувствовала от его дыхания мурашки у себя на коже. Почему я так реагирую на него? Он ведь похититель, он рушит мою жизнь! Но я не помню, чтобы хотя бы один мужчина в моей жизни вызывал такое состояние, такой трепет, одним своим присутствием рядом со мной.
— Но боюсь, если я начну тебя переодевать, то мы освободимся нескоро. А у нас гости. Переодевайся, жду тебя за дверью.
«У нас гости», — сказал он, словно я действительно его жена, хозяйка дома, а не женщина, которую он украл и удерживает здесь силой. Взяла первое порвавшееся под руку платье. Оно село прекрасно по фигуре, как вторая кожа, при этом было вполне скромное, длинной до колен. Причесала волосы и быстро пошла вслед за ним, пока он не передумал.
Когда мы спускались на первый этаж, стали слышны голоса людей в столовой. Было понятно, что там находится не один человек. Первым кого я увидела, была Виолетта и её брат, тот самый который показывал мне волка. Виолетта одобрительно мне улыбнулась, а брат стоял с каменным лицом, лишь махнув головой в знак приветствия. Немного в стороне от них, я обнаружила еще одного мужчину, на вид лет за сорок, от него исходила аура властности и силы. Рядом с ним стояла симпатичная, не высокого роста, молодая женщина. На вид ей было около тридцати. Она, в отличие от мужчины, показалась очень миловидной и добродушной.
— Ольга, познакомься, — начал представлять нас Егор, — это Анна и Михаил. Они родители Матвея и Веты, а Михаил и мне, в своё время, тоже заменил родителей. Я их люблю, как своих кровных родных.
Я хмыкнула, подумав, что это шутка. Но у всех присутствующих лица были очень серьезные. Как женщина тридцати лет может быть мамой Виолетте и её брату? Может мачеха?
— Анна, Михаил, перед Вами моя пара — Ольга, — продолжил Егор знакомство.
После его слов Михаил учтиво склонил голову в поклоне, в то время как его жена подошла ко мне и приобняла меня. Её объятия показались очень искренними.
— Добро пожаловать в семью, детка, — сказала она.
А я не смогла удержаться от язвительного комментария:
— Конечно, лестно, что меня принимают в семью. Но если бы при этом меня не лишали МОЕЙ настоящей семьи, то было бы ещё лучше. Вам всем ведь всё равно, что у меня есть муж и дети? И что, все будите закрывать глаза, как Русин Егор? Он что, всех здесь купил или это стадные инстинкты так работают?
— Пойдёмте за стол, — сквозь зубы, тоном, не терпящим возражений, процедил Егор.
И все беспрекословно ему подчинились. Я видела, как ему не понравилась моя реплика, у него даже желваки ходят на скулах. А на что он надеялся? Что я тихо и мирно войду в его семью, раскрыв перед ними всеми объятия?!
Егор сел во главе стола, а меня посадил справа от себя. Как только все распелись, я услышала реплику Анны:
— Отвечу на твои вопросы. Я не завишу от Егора в материальном плане, и стадного инстинкта у меня нет. Я такой же человек, как и ты. Истинная пара Михаила. И когда-то тоже прошла через неверие. Твои эмоции я понимаю. Мы не можем ощущать и испытывать то, что оборотни чувствуют, когда находят свою пару. Но и ты в настоящий момент закрываешь глаза, не хочешь услышать и понять…
— Что же я должна понимать? Сказку о том, как важна истинная пара? Вы, правда, верите, что это должно служить мотивом бросить своих детей и изменить жизнь?
— Ну, как минимум, ты должна знать о тех преимуществах, которые тебе может дать твоя истинная пара, — убийственно спокойным тоном заявила Анна. — Вот ты, например, удивилась моему возрасту. Не отрицай, я прочла удивление у тебя на лице. Как ты думаешь, сколько мне лет?
— Я и не отрицаю. Вам трудно дать больше тридцати лет, максимум тридцать три. Вот я и удивилась, если это так, во сколько же вы родили своих детей? Извините за нетактичный вопрос.
— Мне шестьдесят лет. И нет, я не делала пластических операций или каких-либо подтяжек на лице. Двойню Вету и Матвея я родила в тридцать шесть лет. А выгляжу я так потому, что с Мишей мы познакомились, когда мне было двадцать восемь лет. Тебе не сказали, что особенностью оборотней является долголетие? Мише, например, больше четырехсот лет. И эту особенность, свое долголетие, оборотень способен передавать своей истинной паре. Говорят, что во время близости оборотня со своей парой через его семя в неё попадают соответствующие вещества. От них у человеческой пары происходит исцеление организма от некоторых болезней, организм становиться устойчивым к возрастным изменениям. И чем дольше пара находиться в близких отношениях, тем крепче связь оборотня с парой. На нас, людей, это воздействие имеет исключительно благоприятный эффект и дает нам большие преимущества. Сейчас я могу похвастаться идеальным зрением и слухом. А вот раньше, до знакомства с Мишей, сколько себя помню, носила очки. Почему никто из Вас ей это не сказал? Разве ты не хочешь прожить намного дольше, не подвергаясь болезням?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Больше всего на свете я хочу быть рядом со своими детьми. Вы же мать, неужели этого не можете понять?
Егор схватил меня за руку и сильно ее сдавил. Только я не поняла его жест: он сделал это в знак поддержки, что, мол, понимает мои чувства и то, как мне тяжело, или этот жест был в качестве посыла заткнуться и не портить всем завтрак.
— Я тебя понимаю, — спокойным и понимающим тоном ответила Анна, — очень хорошо понимаю. Но, повторюсь, ты много не знаешь. Я первое время тоже не чувствовала потребности быть рядом с Мишей… Но сейчас я понимаю какое это счастье, найти мужчину, который будет всегда рядом. Того, кто будет чувствовать твое настроение, понимать тебя без слов. Ни один человек не способен на такую верность и преданность как оборотень. Он просто физически не может изменить своей половине, даже если гипотетически этого захочет, но и такого желания у них не возникает. Ты просишь у него тебя отпустить, отказаться от тебя. А знаешь, что для оборотня потеря истинной пары сопоставима с гибелью? Это то же самое, что предложить человеку отказаться от самого себя… хотя нет, для большинства оборотней их пара им дороже. Ты такой участи для Егора желаешь? Он сейчас, итак, сам не свой, я его никогда таким не видела: мешки под глазами, потерянный. На него больно смотреть! Ты знаешь, как оборотней в первые сутки знакомства выворачивает на изнанку от желания слиться воедино со своей парой, её запечатлеть? И если это не происходит, то оборотень морально и физически истощается. Егор — альфа и быть в таком состоянии…
— Хватит! Перебил Анну Егор, — Не нужно больше разговоров. Мы сейчас молча доедаем свой завтрак, и каждый идет по своим делам.
— Прости Егор, но она должна это знать!
— Я. Сказал. Хватит. — Процедил Егор, и все мгновенно опустили головы. Принялись стучать приборами по тарелкам, доедая завтрак.
На столе царило обилие пищи. Здесь было очень много всего: блины, оладьи, несколько видов каш, запеченный картофель, и много разного мяса: копченое, запеченное, вяленое, разные салаты. Две девушки внесли на подносе свежезаваренный чай и несколько видов кофе.
Еда у меня особо не пошла, но кофе с несколькими блинчиками я умяла с удовольствием. Всё это время за столом была полнейшая тишина. Когда закончили завтракать Егор встал и протянул мне руку. Поколебавшись немного, я вложила свою руку в его. Но не потому, что я ему уступила, а исключительно из-за того, что в комнату возвращаться мне не хотелось. Да и обстановку нужно как-то выведать. Поэтому когда мы вышли из столовой, я приостановилась и промурлыкала как можно более нежным голосом:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не хочу обратно в комнату. Может, ты мне покажешь свой дом?
Егор остановился, замер. Посмотрел мне пристально в глаза, а потом кивнул соглашаясь. Взял меня за руку и повел по дому. Со стороны, наверное, казалось, что мы идем за ручки, как влюбленная парочка подростков. Но сейчас мне было все равно. Моя задача: запомнить как можно больше в расположении этого дома, мне это может пригодиться. Мы прошли по первому этажу. Здесь, недалеко от столовой была кухня, несколько гостевых комнат и комнат для прислуги. Также на первом этаже располагалась огромная библиотека. Все стены до потолка были уставлены полками со всевозможными книгами.