— Бизнес есть бизнес.
— Но уж моих сыновей вы не получите. Исключено!
— Мм… — сказала Хейзел.
— Может, так, а может, нет. Давай спросим у них.
— Они, между прочим, несовершеннолетние.
— Да. Но вдруг они обратятся в суд и попросят назначить меня их опекуншей? Мистер Стоун спокойно выслушал это и обратился к сыновьям: Кас, Пол, вы сговорились с бабушкой?
— Нет, сэр, — ответил Поллукс.
— А вы могли бы сделать то, о чем она говорит?
— Ты знаешь, папа, — ответил Кастор, — нам бы очень не хотелось этого делать.
— Но вы могли бы?
— Я этого не сказал, сэр.
— Так… Это откровенный шантаж, и я этого не потерплю. Мистер Экизян, вы знали, что я пришел сюда справиться о цене корабля. Вы знали, что моя мать должна вести переговоры как мой агент. Вы оба это знали — и заключили сделку за моей спиной. Или вы отмените эту так называемую сделку и мы начнем все сызнова, или я подам на вас жалобу в бюро деловых конфликтов. Лицо Хейзел оставалось бесстрастным. Мистер Экизян изучал свои кольца. — Вы рассуждаете резонно, мистер Стоун. Может быть, пройдем ко мне и поговорим?
— Очень вам советую.
Хейзел последовала за ними и дернула сына за рукав. — Роджер, ты действительно хочешь купить этот корабль?
— Да, хочу.
— Тогда подпиши вот здесь и поставь отпечаток большого пальца. — И она указала на бумаги, лежавшие на столе у Экизяна.
Мистер Стоун стал читать. Там не упоминалось о сделке, о которой говорила Хейзел, — все бумаги были оформлены на него, как на покупателя корабля, который он только что осматривал, а проставленная цена была гораздо ниже той, что он собирался уплатить. Он быстро прикинул в уме и заключил, что Хейзел не только купила корабль по цене металлолома, но еще и так нажала на Экизяна, что тот вычел из общей суммы предполагаемую стоимость порезки корабля на куски.
В мертвой тишине Роджер взял авторучку мистера Экизяна и поставил свою подпись, а затем аккуратно приложил большой палец. И посмотрел в глаза матери.
— Хейзел, ты бесчестный человек, и ты плохо кончишь.
— Я же говорил, мистер Стоун, ваша мать — умнейшая женщина, вздохнул мистер Экизян. — Я предложил ей партнерство.
— Значит, вы все-таки заключили сделку?
— Нет-нет — я предложил ей стать моим компаньоном по продаже.
— Но я не согласилась, — сказала Хейзел. — Мне нужно жизненное пространство.
Роджер усмехнулся и встал, пожав плечами.
— Ну, так кто у нас шкипер?
— Вы, капитан.
Когда они вышли, близнецы спросили:
— Папа, ты купил его?
— Не называйте его папой, — ответила Хейзел, ему больше нравится «капитан». — О-о!
— Скажу и я «о-о», — откликнулся Поллукс. Доктор Стоун сказала только: — Да, дорогой, я уже предупредила, что мы освобождаем квартиру.
Мид была на грани помешательства, Лоуэлл совсем спятил. После обеда Хейзел с близнецами повели Мид и младшего смотреть корабль. Доктор Стоун, которую в свое время не смог взволновать даже Великий метеорный дождь, осталась дома с мужем. Мистер Стоун принялся составлять списки того, что следовало сделать в городе и на корабле. Под конец он составил следующий перечень: Я — шкипер Кастор — ст. помощник и пилот Мид — второй помощник и подручный кока Хейзел — гл. инженер Поллукс — инженер и сменный пилот Эдит — корабельный врач и кок Вундер — суперкарго Мистер Стоун перечитал список и пробурчал под нос:
— Чувствую я — ничего из этого не выйдет.
Глава 4
СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД
Мистер Стоун никому не показывал список экипажа. Он знал, что близнецы полетят вместе со всеми, но воздерживался от того, чтобы объявить это публично. Тема оставалась закрытой, пока корабль ремонтировали и готовили к путешествию.
Почти всю работу делали близнецы под надзором Хейзел, а отец время от времени вмешивался и оспаривал ее решения. В таких случаях близнецы обычно молча делали то, что сами считали нужным. Они не очень-то полагались на опыт и знания взрослых. Огромный природный талант к механике и общая одаренность породили в них заносчивость и петушиное самомнение — им казалось, что они знают гораздо больше, чем знали на самом деле. Анархия и самоуправство проявились во всей красе, когда дело дошло до ремонта регулятора расхода топлива. Мистер Стоун постановил — и Хейзел с ним согласилась, — что все устройство следует разобрать, осмотреть внутренние поверхности, проверить все допуски, а прокладки заменить. Регулятор работал при сравнительно низком давлении, и прокладки были не металлические, а силиконовые.
В Луна-Сити таких прокладок не было, пришлось их заказывать на Земле, что и сделал мистер Стоун. Однако старые прокладки тоже как будто были в превосходном состоянии, и Поллукс сразу обратил на это внимание, когда разобрал регулятор.
— Хейзел, почему бы не оставить эти? Смотри, они как новенькие. Бабушка взяла прокладку, осмотрела ее, согнула и вернула внуку. — Да, они еще вполне годные — оставьте про запас.
— Пол не о том говорит, — сказал Кастор. — Новые прокладки нужно отправлять из Рима на Пайкс Пик, а потом сюда. Три дня пройдет, а то и неделя. А мы ничем другим не можем заняться, пока не разгребем эту грязь. — Можно пока работать в рубке. Ваш отец хочет заменить все детали, которые подвержены износу.
— Вот тягомотина! Папа слишком часто смотрит в книгу, ты сама так говоришь. Хейзел смерила взглядом неуклюжего в скафандре внука.
— Слушай, недомерок, твой отец — инженер первой категории. У меня есть право критиковать его, а у тебя нет.
— Хейзел, давай не будем переходить на личности, — торопливо вмешался Поллукс. — Скажи нам свое беспристрастное мнение как профессионал: можно оставить эти прокладки или нет?
— Ну… по-моему, они годятся. Можете передать отцу, что я так сказала. Он должен заглянуть сюда с минуты на минуту — думаю, он согласится. — Она выпрямилась. — А мне надо идти.
Но мистер Стоун так и не показался. Близнецы долго ждали, занимаясь тем временем подготовительными работами на подогревателе. Наконец Поллукс спросил:
— Который час?
— Пятый.
— Папа сегодня уже не придет. Слушай, ведь прокладки в полном порядке, и два против пяти, что он и не заметит разницы.
— Он бы разрешил, если бы видел их.
— Дай-ка мне ключ.
Вместо отца опять пришла Хейзел, но к тому времени близнецы уже собрали регулятор и разобрали подогреватель. Хейзел ничего не спросила про регулятор, а поползла на животе с фонариком и зеркальцем осматривать подогреватель изнутри. Хрупкая Хейзел, хоть и оставалась проворной, как белка, в легком поле притяжения Луны, не могла выполнять тяжелую работу и орудовать гаечным ключом, зато глаз у нее был острее, чем у близнецов, и гораздо более наметанный. Вскоре она вылезла обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});