Читать интересную книгу Страсть после наступления темноты - Сэди Мэтьюс

Мистер Р исчезает снова. Он отсутствует довольно долг, так что мне удаётся съесть, приблизительно, четверть моего мороженого. Де Хэвиленд разлегся между моими коленями и погрузился в мурлычущую дремоту. Но вот он возвращается – принял душ и переоделся: теперь он одет в свободные льняные брюки и синюю футболку, которые выглядят, само собой разумеется, удивительно. И он не один. Я задыхаюсь, когда вижу ее, и затем мысленно закатываю глаза. Так что, у него есть девушка? Он даже не знает, кто ты! Ты провела две ночи, хорошенько повеселилась, смотря на него, и теперь он принадлежит тебе?

Я почти смеюсь над своим собственным сумасшествием. И все же, так или иначе, странная близость – способность видеть его квартиру – заставила меня чувствовать, что между нами есть связь. Эта мысль прочно засела в моей голове – так, что я не могу избавиться от неё. Я наклоняюсь вперед, чтобы получше разглядеть его подругу.

Хорошо. Так, как я и думала. Навряд ли я буду в состоянии когда-нибудь конкурировать с такой девушкой как эта.

Девочка? Она - женщина. Собственно взрослая женщина, вид которой заставляет меня чувствовать себя подобно неловкому и потрепанному ребенку. Она высока и стройна – сама элегантность, которой нельзя научиться. Одета в бледный льняной брючный костюм с белым топом под жакетом. Ее темные волосы подстрижены под волнистый боб, и она красится красной помадой, что указывает на стиль, а не распущенность. Я вижу, что у нее хорошая фигура, и она прекрасна, как будто сошла со страниц Парижского Vogue. Она – тот тип женщины, которая никогда не будет выглядеть невзрачной или с пятнами пота, у нее не будет "конского хвоста", который бы вяло свисал по ее спине. Она бы никогда не упала в сточную канаву или гуляла с полосой грязи на ее лице.

Она из тех женщин, которым дарят белые пионы и шампанское в Мейфэрской квартире. Я держу пари, что она никогда не ела мороженого в компании с кошкой, потому что ее друг предпочел бы трахнуть кого-то, кроме неё.

Просто мысль о Ханне (о Боже, я никогда не буду в состоянии забыть: она лежит там голая, ее грудь с темными сосками обнажена, ее живот влажный от пота) заставляет мороженое свернуться во рту. Я отставила ванночку с мороженым рядом с котом, что разбудило его. Он расправил свои коготки и слегка задел ими мою голую ногу, как раз, чтобы позволить мне понять, что ему не понравилось изменение моего местоположения, и затем снова расслабился.

- Ай, а ты – непослушный котик, - говорю я, но не раздраженно. Небольшие уколы его острых когтей весьма неприятны и, в каком-то смысле, возвращают меня в настоящее. - А ну-ка, прекрати. И извини. Я не буду тревожить тебя. Теперь, я хочу смотреть дальше.

Мистер Р вынимает бутылку из ведра со льдом. Женщина берет стаканы со стола и держит их. Она смеется и говорит что-то, поскольку Мистер Р срывает фольгу с бутылки и начинает, раскручивать проволоку вокруг пробки. Он тоже смеется. Несомненно, она остроумная, а также красивая и стильная. Почему некоторые люди получают все дары от крёстных феи, появляющихся и дарующих благословение? Это просто не справедливо.

Это так странно – наблюдать за ними, но не в состоянии ничего услышать. И это наводит меня на мысль: найти пульт и проверить, что я не выключила громкость по ошибке.

Пробка выскакивает тихо, белая пена вырывается из бутылки. Женщина протягивает стаканы, и Мистер Р разливает шампанское в каждый из них, ожидая, чтобы пенка растворилась в золотой жидкости. Он ставит бутылку, берет стакан, и они чокаются ими друг с другом, перед тем как выпить. Я смотрю настолько упорно, что могу почти чувствовать шипучие пузырьки на моем языке, так же, как эта пара в окне напротив. За что они пьют? Что они празднуют?

В моем воображении я слышу, что он говорит: "За тебя, любимая". Я держу пари, что она трепещет от звука его голоса, говорящего что-то настолько интимное и сексуальное. Я хочу быть частью их мира настолько, что борюсь с желанием подпрыгнуть и махнуть им, и затем, когда они заметят и откроют окно, чтобы спросить, могла бы я присоединиться к ним, стремглав броситься к ним навстречу.

Они выглядят так спокойно, счастливо и взросло. Я смотрю, как они пьют и разговаривают, подходят к дивану и садятся на него, разговаривают еще некоторое время, затем Мистер Р выходит из комнаты, оставляя женщину одну. Она принимает вызов мобильного телефона, откидывается назад на диване, говорит и слушает. Ее лицо внезапно изменяется: его выражение резко, жестоко и гордо, она начинает говорить быстро, и, я чувствую, громко. После быстрой тирады по телефону женщина заканчивает разговор решительным нажатием на экран и сбросом вызова.

Мистер Р возвращается в комнату, неся еду. Конечно, он мог услышать ее, она, очевидно, говорила громко, если, даже, не кричала, но они не обращают на это внимание, все еще улыбаются друг другу. Она встает с дивана и подходит к столу, чтобы проверить еду, в то время как он выходит снова и возвращается спустя секунду с большим количеством тарелок. Они сели за стол, и я наблюдаю за ними с тоской, желая быть там. Не столько с ними, сколько стать частью другого мира с его изяществом и стилем, таким отличным от моего обычного существования.

Всё больше вечереет, и комната, в которую я смотрю, становится все ярче и ярче, поскольку сумерки сгущаются. Тогда Мистер Р встает, подходит к окну и смотрит. Я задерживаю дыхание. Он смотрит прямо на меня, конечно, он, скорее всего, видит меня...

Что он собирается сделать?

Затем внезапно картинки не стало. Белый свет опустился мягко, но резко, погасив мою картинку. Я делаю выдох, чувствуя себя лишенной. Они ушли. Я не выключала их, они ушли от меня.

За занавесками продолжается их заколдованная жизнь, в то время как меня оставляют снаружи одну.

Я не могу поверить, как одиноко я себя чувствую. Я кладу руку на тело Де Хэвиленда, чувствуя его теплоту – попытка получить комфорт от безмятежного сна, пульсирующего через него. Но я хочу кричать.

Глава 3

На следующий день я спала допоздна, что очень необычно для меня. Когда я отодвигаю занавески, небо безупречно синее и теплый солнечный свет заливает все. Я провожу ленивое утро, делая то да се, подпевая старому транзисторному радиоприемнику, наконец заканчиваю распаковывать свои сумки и привожу в порядок кухню. Я хотела поехать в Национальную галерею и затем спуститься к Вестминстерскому аббатству, но так или иначе утро пролетает. Я делаю сэндвич, беру яблоко и решаюсь спуститься в сад и уже там съесть мой ланч там.

Швейцар дружелюбен и говорит мне, как пройти через черный ход к саду. Единственный путь лежит через многоквартирный дом, так как сады предназначались исключительно для людей, которые живут в нем. Я выхожу, идя по затененной дорожке из гравия, мой пристальный взгляд, скользит между окнами квартиры Селии и Мистера Р, но вскоре я выхожу на свет. Здание расширяется вокруг большой зеленой зоны, которая была превращена в великолепный сад, похожий на миниатюрный парк. Смотрю на ухоженную территорию с цветниками и растениями, декорированную скамьями и фонтаном, далее расположена широкая лужайка, на которой траве позволили вырасти немного длиннее и гуще, так что она стала похожа на зеленый луг. Еще есть пара теннисных кортов, хорошо сохраненных и очевидно часто используемых. Две девушки оживленно играют на одном из них.