Читать интересную книгу 100 Великих Книг - Юрий Абрамов

НАУКА И ФИЛОСОФИЯ

9. ГЕРОДОТ

«ИСТОРИЯ»

Не так уж много на свете ученых и писателей, кто заслужи бы звание «отца». Геродот — из числа этих немногих. С легко руки Цицерона ему было присвоено имя «отец истории», таковым он остался до наших дней. Других нет. И, видимо, больше не будет.

Геродот не был первым, кто написал обширное историческое сочинение. Но до него не существовало летописей такого масштаба, такой степени глубины анализа эмпирического материала. Ему первому удалось с высоты птичьего полета охватить орлиным взором почти всю Ойкумену, прошлое практически всех народов и стран, известных тогдашнему античному миру.

Знаменитый труд создавался в «золотой век» расцвета афинской демократии (век Перикла, который был личным другом историка) и состоит из 9 глав. Название каждой из них звучит божественно — в полном смысле данного слова, ибо названы они именами девяти муз — дочерей Зевса-Олимпийца и титаниды Мнемозины (Богини памяти): Клио, Евтерпа, Талия, Мельпомена, Терпсихора, Эрато, Полигимния, Урания, Каллиопа. Такая необычная для научного труда структура — заслуга не самого «отца истории», а позднейших александрийских систематизаторов, присвоивших каждому из девяти свитков (книг) Геродота имя одной из девяти муз. И это симптоматично. Потому что великая книга воспринимается равно и как серьезное научное, и как художественное произведение.

Формально летописный шедевр Геродота посвящен истории греко-персидских войн. Таков, по всей вероятности, был первоначальный замысел, а возможно, и заказ властей или друзей. Но историк обращается непосредственно к избранной теме лишь примерно с середины своего труда. Его кругозор и энциклопедичность никак не вмещаются в прокрустово ложе — пусть одного из впечатляющих, но, с точки зрения вечности, достаточно локального — события общемирового исторического процесса. Вот почему первоначально в Геродотовой «Истории». Дается панорамный обрис всего мира.

Для такого решения научной и литературной задачи у будущего «отца истории» был и личный опыт, и накопленные традиции логографов (первых составителей эллинских хроник, ТРУДЫ которых дошли до наших дней в незначительных отрывах). Кроме того, за плечами автора были многолетние странствия по сопредельным с Элладой странам, изучение их особенностей и исторических корней. Мало кто в те времена мог похвастаться столь разнообразными маршрутами на юг, север и восток: Египет, Малая Азия, Финикия, Вавилон, Балканы и Прибалканье, Северное Причерноморье, где более всего любознательного эллина интересовали загадочные скифы. Именно благодаря Геродоту дожили до наших дней наиболее полные и достоверные сведения о народах, населявших в древности территорию нашей Родины — вплоть до северной Гипербореи.

Хрестоматийно-чеканная начальная фраза бессмертного литературного памятника точно навечно высечена на граните звучит, как торжественная увертюра:

Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения чтобы прошедшие события с течением времени не пришли забвение, и великие, и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом.

За этим следует по существу всемирный исторический очерк занимающий пять с половиной книг, то есть более половины всего труда. В центре внимания Геродота оказываются лидийский, египетский, киренский, скифский, ливийский, фракийский и, разумеется, персидский фрагменты мировой истории Последнему, исходя из генеральной задачи книги, отдается несомненное предпочтение. Более того, сквозь призму исторических событий в Персидской державе рассматриваются по большей части и события в других странах. При этом Геродот допускает обширные, имеющие самостоятельное значение отступления. Именно так преподносится история скифов: она дается в связи с описанием неудачного похода персидского царя Дария против причерноморских кочевников. Здесь же содержится краткая характеристика других народов, населявших Евразию, включая и обширные территории современной России.

Геродот, лично общавшийся со скифами во время своего путешествия по Северному Причерноморью, приводит их автохтонное самоназвание — сколоты, в котором легко прочитывается русское слово с[о]колоты (от тотемного имени «сокол» — одного из главных символов прапредков русского народа и всех славян). (Эллинское наименование «скифы» также, судя по всему, имеет протославянское происхождение: с учетом греческой фонетики оно всегда писалось, читалось и произносилось через «тету», то есть как «скиты», где без труда угадывается хорошо знакомый корень «скит» и, следовательно, сам этноним означает «скитальцы-кочевники».) Отсюда недвусмысленно вытекает, что те скифы, с которыми общался Геродот, имели несомненные славяно-русские корни.

Сам «отец истории» приводит две главные версии происхождения скифов — одну их собственную, услышанную, надо полагать, своими ушами; другую — на основе эллинской традиции. По рассказам самих скифов, их первопредком был Таргитай, рожденный от любовной связи громовержца Зевса и дочери реки Борисфена (Днепра). Три сына Таргитая разделили между собой бескрайние скифские земли. Ее, по Геродоту, у скифов так много, что каждый желающий может взять себе ровно столько, сколько сможет за день объехать на коне. Области, лежащие к северу от страны скифов, зимой сплошь покрыты снегом. Не зная, как его описать, чтобы стало понятно для южных жителей, Геродот использует образ летающих перьев (пуха). На Севере, пишет он, «нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и воздух там полны перьев, а это-то и мешает видеть».

По эллинской версии, прародителем скифов был не кто иной, как сам Геракл. Во время одного из своих многотрудных странствий он оказался в Приднепровье, где вступил в любовную связь с полуженщиной-полузмеей. Одним из троих сыновей Геракла от этого брака и стал легендарный Скиф — родоначальник всего скифского племени, у которого змееногая женщина-мать почиталась как Богиня.

Истинный сын своего времени, Геродот прославлял Афины и другие греческие полисы, а также всю Элладу. Как и подобает эллину, он презирал варваров, но, будучи подлинным гуманистом (насколько это было допустимо в античную эпоху), оказался выше предрассудков своего времени и признавал за каждым народом право на свое законное место в историческом процессе. Последний для «отца историк-результат божественной воли, деяний выдающихся личностей и народных масс, в особенности когда те вовлекаются в водовороты событий, призванных повлиять на ход общественного Развития.

К таковым в первую очередь относится служение на благо Отечества и его защита от посягательств врагов и недругов. Все Эти позитивные идеалы эллинам представилась возможность реализовать в ходе отражения нашествия персов, вздумавших поработить Элладу и поставить на колени ее свободолюбивый народ. Но греки, проявив чудеса храбрости и стойкости, сумели нанести захватчикам ряд сокрушительных поражений и отстоять свою независимость.

Образцом героизма, который всегда вдохновлял борцов за свободу, может служить спартанский царь Леонид. С отрядом воинов всего лишь в 300 человек он сумел остановить многомиллионную персидскую армию у входа в Фермопильское ущелье, открывавшего вторгшимся ордам путь на Элладу. Описание беспримерного сражения и гибели героев во славу Отечества — один из самых замечательных эпизодов Геродотовой книги, вершина литературного и летописного мастерства историка-патриота:

Наконец полчища Ксеркса стали подходить. Эллины же во главе с Леонидом, идя на смертный бой, продвигались теперь гораздо дальше в то место, где проход расширяется. Ибо в прошлые дни часть спартанцев защищала стену, между тем как другие бились с врагом в самой теснине, куда они всегда отступали. Теперь же эллины бросились врукопашную уже вне прохода, и в этой схватке варвары погибали тысячами. За рядами персов стояли начальники отрядов с бичами в руках и ударами бичей подгоняли воинов все вперед и вперед. Много врагов падало в море и там погибало, но гораздо больше было раздавлено своими же. На погибающих никто не обращал внимания. Эллины знали ведь о грозящей им верной смерти от руки врага, обошедшего гору. Поэтому-то они и проявили величайшую боевую доблесть и бились с варварами отчаянно и с безумной отвагой.

Большинство спартанцев уже сломало свои копья и затем принялось поражать персов мечами. В этой схватке пал также и Леонид после доблестного сопротивления и вместе с ним много других знатных спартанцев. «…» За тело Леонида началась жаркая рукопашная схватка между персами и спартанцами, пока наконец отважные эллины не вырвали его из рук врагов (при этом они четыре раза обращали в бегство врага). «…» Спартанцы защищались мечами, у кого они еще были, а затем руками и зубами, пока варвары не засыпали их градом стрел, причем одни, преследуя эллинов спереди, обрушили на них стену, а другие окружили со всех сторон.