Читать интересную книгу Код тьмы - Дмитрий Владимирович Лазарев

клоните, доктор?

– Давайте вы уже перестанете изображать из себя партизана на допросе и расскажете мне все про солярный синдром. Все, что нужно, чтобы я смог помочь вам настроить излучатели. Насколько я понимаю, это сплав инженерной мысли и науки. Научная часть в лице вашей напарницы сейчас вне игры. Я могу ее заменить… Ну же, решайтесь!

* * * *

– Сразу должен сказать, что знаю я далеко не все, – начал Фролов. – Только то, во что меня сочли нужным посвятить, когда привлекали к работе. Крымская астрофизическая обсерватория и Горная солнечная станция Пулковской обсерватории около Кисловодска уже давно ведут изучение Солнца. Они собрали огромное количество данных и сумели создать программу прогнозирования поведения нашего светила на основе очень подробной математической модели. Среди целей этой программы – прогнозирование вспышек на Солнце и особо сильных магнитных бурь… В общем, когда эта программа заработала в полную силу, она выдала предсказание в недалеком будущем сильнейшей солнечной вспышки, которая должна вызвать на земле эпидемию очень опасного заболевания. Заболевание это получило условное название солярного синдрома. Опасность была признана достаточно серьезной, чтобы принимать самые кардинальные и безотлагательные меры. Тогда-то и была создана компания «Заслон».

– Тогда-то – это когда? – уточнил Покрышкин.

– Примерно двадцать лет назад.

– Твою вакцину! То есть вы уже так давно знаете обо всем этом?!

– Давно, – кивнул Фролов. – И в то же время для подобной задачи, можно сказать, совсем недавно. Компания «Заслон» получила финансирование по высшему разряду, в ее ряды привлекли лучшие научные и инженерные умы страны, потому что вопрос защиты человечества от солярного синдрома, потенциально способного уничтожить две трети населения Земли, был архиприоритетным. Само собой, все было засекречено, потому что, узнай широкая общественность о том, над чем трудится «Заслон», поднялась бы страшная паника. Ученым «Заслона» удалось определить параметры излучения, которому должна подвергнуться Земля во время этой солнечной вспышки, а инженерам – воспроизвести это излучение. В различных наших исследовательских центрах этому излучению подвергали добровольцев и пытались найти средство от этого недуга. Все попытки создания вакцины или медикаментозного лечения солярного синдрома провалились. Тогда-то и пришла очередь волновой терапии. Вот к этому направлению меня и привлекли, потому что излучатели – мой конек. К созданию излучателя, имитирующего ту самую вспышку, я причастен самым непосредственным образом. Наша команда разработчиков действовала по принципу «подобное побеждают подобным». Мы пытались создать такое излучение, которое сможет нейтрализовать пагубное воздействие вспышки, своего рода антиизлучение. Наш проект получил название «Код тьмы», ну как бы антипод убийственному Солнцу… Беда в том, что подобрать параметры антиизлучения оказалось не так-то просто, а каждая наша неудача – это еще чья-то жизнь. Человеческая жизнь. Но на кону-то стояли многие миллионы и даже миллиарды других!

– И много у вас таких… добровольцев?

– Около десятка. В разных клиниках. На них мы пробовали разные версии «кода тьмы». Но нигде не происходило сдвигов. Никаких – ни к лучшему, ни к худшему. Базовый вариант – вы, врачи, называете это штаммом – солярного синдрома обладает минимальной заразностью. Достаточно простейших мер предосторожности, чтобы уберечься. Но у вас… У вас что-то пошло не так, и ваша версия «кода тьмы» вместо излечения усилила болезнь, перевела ее во вторую фазу.

Покрышкину на мгновение захотелось ударить Фролова, и справился он с этим порывом лишь огромным усилием воли. Заслоновцы, черт бы их подрал, хотели как лучше. Но всем известно, что благими намерениями выстлана дорога в ад. И сейчас вся больница уверенно шагает по этой дороге. И вот он, виновник, на расстоянии вытянутой руки от Петра Леонидовича!

– То есть это вам спасибо за эпидемию! – процедил он. – Если бы не ваш чертов эксперимент, бедолага Грицук так бы и лежал себе спокойно в БЭДе!

Фролов вздохнул.

– Я понимаю, что вам сейчас, скорее всего, очень хочется набить мне морду. Но если мы не будем ставить свои эксперименты, когда придет время, ситуация в этой больнице распространится на всю планету. Но у вас произошел сдвиг. Единственный. Я чувствую, что мы в шаге от того, чтобы подобрать нужный код! Это улучшение через ухудшение!

Гнев как-то сразу и вдруг покинул Покрышкина. Он пристально посмотрел в глаза Олегу:

– Вы правда верите в то, что сейчас сказали?

– Не верил бы – не говорил.

– Какие материалы по проекту у вас есть с собой?

– На моем планшете вся рабочая информация. В том числе и параметры излучения. Как базового, так и того, что было применено у вас. Там установлен и симулятор, на котором можно сымитировать лучевое воздействие на человека, больного солярным синдромом.

– Тогда давайте это все сюда и будем работать, пока нас с вами еще не стерли с лица Земли.

* * * *

60 часов до применения директивы семь-четыре

Таблицы, графики, электроэнцефалограммы мелькали перед глазами Петра Леонидовича. Он листал данные на планшете Фролова, погружался в тему и периодически ловил дежа-вю: в памяти всплывали фрагменты его собственных работ – тех самых, которые он никогда и никому не показывал из опасения, что коллеги поднимут его на смех, назовут шарлатаном, и тогда про докторскую диссертацию можно будет забыть – никто и никогда больше не воспримет всерьез врача, засветившегося на такой одиозной теме. Волновая терапия в медицине была чем-то вроде вечного двигателя в физике или философского камня в химии… Эх, ему бы сейчас материалы с его домашнего компьютера! Все наработки по волновой терапии Покрышкин держал там, а если и приходилось что-нибудь делать на работе, в конце дня он уносил все с собой на флэшке, чтобы коллеги не наткнулись даже случайно. Но память… память-то оставалась. Какие-то выкладки были знакомы Петру Леонидовичу, с некоторыми он бы поспорил, а кое под чем подписался бы обеими руками. Но сейчас важно было найти ошибку – тот дефект в «коде тьмы», который превратил нейтрализатор болезни в ее катализатор.

Рычание сзади заставило его вздрогнуть. Он обернулся и поймал бешеные взгляды прикованных зараженных. Заклеить бы им рот скотчем, да приближаться опасно: один укус – и на одного больного в комнате станет больше.

К счастью, в комнате охраны имелся холодильник и, опять же к счастью, не пустой – охранники взяли с собой обед и ужин, плюс пачка печенья на столе и банка растворимого кофе. Электрический чайник также в наличии, а в углу стояла пятилитровая бутылка питьевой воды. При экономном расходовании… при очень экономном… на пару-тройку суток все это можно было растянуть. На зараженных еду и воду решили не тратить: единственная