Он наблюдал, как она возит ложкой по дну миски.
– Я накупил уйму и мебели, и ковров, и даже статуй. Вернее, заплатил кой-кому, чтоб купили. Все это на чердаке.
– На чердаке? Но почему? У вас такой красивый дом, а вы живете, как видно, без единого стула. Ну кроме тех, конечно, что вы купили в «Сирс энд Робак».
– Вот поэтому-то я и пригласил вас, юная леди. Вы будете есть или нет? – он взял ее миску и стал есть сам.
Хьюстон наклонилась вперед, положив локти на стол.
– Почему вы меня пригласили, мистер Таггерт?
– Думаю, вы знаете, что я богат, по-настоящему богат, и умею делать деньги – после первых пяти миллионов они сами плывут в руки, но на самом деле я не знаю, как их тратить.
– Не знаете, как… – пробормотала Хьюстон.
– Нет, ну я могу сделать заказ у Сирса, но когда речь заходит о миллионах, мне приходится кого-нибудь нанимать. Дом этот был построен после того, как я попросил жену одного знакомого найти мне специалиста. Она назвала мне одного, я позвал его к себе и сказал, что хочу что-нибудь красивое, а он уж и построил мне вот это. Он же нанял людей, чтоб купить мебель. Я ведь даже не видел, что они купили.
– А почему вы не наняли людей, чтобы расставить мебель?
– Потому что моей жене может что-нибудь не понравиться, и придется все переставлять. Зачем заниматься этим дважды?
Хьюстон откинулась на спинку стула:
– Я не знала, что вы женаты.
– Пока нет. Но я уже выбрал.
– Поздравляю.
Кейн усмехнулся в бороду.
– Мне нужна не какая-нибудь простая женщина. Моя жена должна быть искренней, верной, в общем, леди до кончиков ногтей. Однажды мне сказали, что настоящая леди – всегда лучше всех, она отстаивает свои интересы, защищает обиженных и всегда сохраняет достоинство. А еще настоящая леди может одним своим взглядом пригвоздить мужчину к месту. Вы это сделали сегодня.
– Простите, я не понимаю… Он отодвинул вторую пустую миску и наклонился к ней.
– Когда я вернулся в этот город, все женщины сходили по мне с ума. А увидев, что я не обращаю на них никакого внимания, стали вести себя как последние суки. Все мужчины смеялись за моей спиной или безумно злились. Но никто не вел себя со мной по-человечески. Кроме вас.
– Мистер Таггерт, другие женщины, конечно же…
– Никто из них никогда не заступился за меня, как вы сегодня. А как вы посмотрели на меня, когда я схватил вас аз руку! Я чуть не умер.
– Мистер Таггерт, думаю мне пора.
Ей не понравилось, какой оборот принял их разговор. Она была наедине с этим огромным невоспитанным мужчиной, и никто даже не знал, где она.
– Вы не можете уйти, я должен вам кое-что сказать.
– Лучше напишите это в письме. Мне действительно нужно идти.
– Давайте выйдем во двор. У меня там уйма всяких растений, – с умоляющим видом попросил он.
Хьюстон подумала, что, возможно, под «уймой растений» он подразумевает сад, и понадеялась, что впоследствии не пожалеет о том, что согласилась.
Это действительно был сад: целые акры, засаженные благоухающими розовыми кустами и различными деревьями.
– Такой же красивый, как дом, – сказала она, сожалея, что нельзя посмотреть аллею, освещенную лунным светом.
– Что вы еще хотели сказать, мистер Таггерт? – добавила она. – Мне действительно пора идти.
– Знаете, я помню вас маленькой девочкой. Вы играли с Марком Фентоном. Само собой, вы меня не замечали. Я был простым конюхом, – сказал он сухо. – Мне было интересно, какой вы будете, когда вырастете. Что получится из дочери Чандлеров, играющей с одним из Фентонов. Но вы выросли по-настоящему хорошим человеком.
– Спасибо.
Она никак не могла понять, куда он клонит.
– Я хочу сказать, что мне тридцать четыре года и у меня столько денег, что я не знаю, куда их девать. У меня огромный пустой дом и чердак, забитый мебелью, которую надо бы расставить внизу. И хотелось бы, чтобы кто-нибудь нанял повара, и нам с Эденом не пришлось бы больше есть собственную стряпню. Мне нужна жена, мисс Хьюстон Чандлер. И я выбрал вас, – торжественно закончил он.
В первую минуту Хьюстон не могла вымолвить ни слова.
– Меня? – прошептала она.
– Да, вас. Думаю будет справедливо, если представительница Чандлеров поселится в самом большом доме города. К тому же, я кое-что о вас разузнал. Вы учились в хороших школах и знаете, как делать покупки, знаете, как организовывать приемы – такие, как дает жена Джея Гульда. Я даже куплю вам золотую посуду, если захотите.
Хьюстон начала приходить в себя. Она повернулась на каблуках и зашагала прочь.
– Подождите, – сказал он, идя за ней следом. – Как насчет даты свадьбы?
Она остановилась и повернулась к нему.
– Мистер Таггерт, давайте расставим точки над «i». Во-первых, я уже обручена. Во-вторых, я ничего не знаю о вас. Нет, я не выйду за вас замуж, даже если вы сделаете предложение как полагается, вместо того, чтобы ставить меня перед фактом, – она снова повернулась к нему спиной.
– Так вы хотите, чтоб я за вами поухаживал? Ладно, я буду до свадьбы каждый день посылать вам розы.
Она сделала глубокий вздох и обернулась к нему:
– Я не хочу, чтобы вы за мной ухаживали. Я даже не уверена в том, что захочу вас когда-нибудь снова увидеть. Я пришла посмотреть па ваш дом и благодарна вам за то, что вы мне его показали. Теперь, мистер Таггерт, я хочу вернуться домой, а если вам нужна жена, вам, пожалуй, стоит поискать среди многочисленных незамужних женщин города. Уверена, что среди них вы найдете, как вы говорите, «леди до кончиков ногтей».
С этими словами Хьюстон повернулась и почти бегом бросилась к выходу.
– Черт! – произнес Кейн, когда она исчезла, и пошел в дом.
У лестницы стоял Эден.
– Ну? – спросил он.
– Она мне отказала, – ответил Кейн с отвращением в голосе. – Ей нужен этот ничтожный Вестфилд. И не говори, что ты меня предупреждал. Я пока не сдался. Я заполучу в жены леди Чандлер. Есть что-то хочется. Пойдем поищем чего-нибудь.
Глава 4
Хьюстон незаметно пробралась в дом и на цыпочках поднялась по лестнице, стараясь не скрипеть половицами.
Мистер Гейтс полностью доверял Лиандеру, и поэтому, находясь с ним, Хьюстон была избавлена от надзора.
Она проскользнула в свою комнату. Из спальни выглянула мать и нахмурившись проводила дочь взглядом. Закрыв дверь, Хьюстон подумала, что она, вероятно, догадалась об их игре, потому что Блейр, которой на самом деле была Хьюстон, вошла в комнату своей сестры. Хьюстон постаралась не думать о том, что мать не одобряет ее поступок. Опал Гейтс обожала дочерей, потакала им и никогда бы не стала жаловаться мистеру Гейтсу.
Переодеваясь, Хьюстон думала о сегодняшнем вечере. Этот прекрасный дом, такой пустой и неухоженный. И владелец предложил его ей! Конечно, он и себя предложил в придачу, но на каждую бочку меда найдется своя ложка дегтя.