Первая мысль, пришедшая мне в голову, была совершенно невинной: зачем клиенту понадобилось посылать сообщение так поздно? Должно быть, случилось что-то непредвиденное и безотлагательное.
Но Пит — архитектор, он не банкир, отвечающий за сделку, и не врач. Не было никаких причин звонить ему поздним воскресным вечером.
И все же я в нерешительности стояла в темноте. Должна ли я сказать ему о сообщении?
Но Пит устал, а я не хотела его беспокоить. Решила прочитать CMC и разбудить Пита, если там что-то важное.
Я открыла сообщение и прочитала: «Не беспокойся! Купишь мне другую. Правда? Такую же коричневую. Спасибо тебе. Спокойной ночи, милый».
В тот момент мне показалось, что комната перевернулась и сжалась. По спине пробежал холодок, словно кто-то набросил на меня мокрое полотенце. Сердце болезненно заколотилось.
Что это «такое же коричневое»? «Спокойной ночи, милый»?
Мозг отказывался работать. Я тупо смотрела на экран. Пальцы наконец устали ждать и открыли «входящую почту». Одетая в одни трусики да его старую футболку, я смотрела на неоновый дисплей и продиралась сквозь имена, которых по большей части не знала.
Костлявая ледяная рука схватила сердце и крепко сжала: я увидела имя «Лиз».
Задыхаясь, открыла это сообщение. Увидела несколько слов.
«Сейчас не могу».
Снова прошлась по списку — и опять нашла это имя.
«Я в пути, опаздываю, буду там».
Поспешно просмотрела остальные сообщения, и глаза опять выхватили это имя: «Я тоже».
Ноги задрожали. Шатаясь, я подошла к лестницe, не отрывая взгляда от маленького экрана, тяжело уселась на ступеньку. Горло сжалось, я слышала биение собственного сердца, кровь шумела в ушах.
В отчаянии кликнула по нескольким другим именам. В отличие от только что прочитанных сообщений остальные CMC были чисто деловыми.
Паула: «Надеюсь, завтра, к ланчу. Самое позднее — в пятницу».
Себ: «Нет шансов. Похоже, в принципе невозможно. Предлагаю подумать».
Затем увидела собственные сообщения: «В котором часу ждать тебя к чаю?» или «Купи по дороге домой молока». О поцелуях ни слова.
Я снова вернулась к списку и уточнила, когда Лиз посылала свои сообщения: 1.20 днем и 11.45 вечером.
В такое время о работе не говорят.
Я дважды глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Наверное, всему есть логическое объяснение, причина, по которой женщина поздно вечером шлет CMC моему бойфренду.
Однако, стоя с телефоном Пита в руке, я прокручивала в голове разные картины. Каждый раз, когда в последнее время заставала его с мобильником в руке, он тут же прекращал разговор и небрежно бросал трубку на кровать…
По спине пробежал холодок, я почувствовала головокружение и тошноту. Так бывает, когда много выпьешь. Комната кружится, и в этот момент все бы отдал, чтобы взять себя в руки.
Я снова несколько раз вздохнула и попыталась думать спокойно и рационально. Зачем с ходу делать глупые заключения?
Еще раз просмотрела эти сообщения. В конце концов, эта женщина могла опаздывать на деловую встречу с Питом. Возможно, она принадлежит к разряду трудоголиков, работающих по ночам.
Но почему она так нежно к нему обращается, почему желает ему спокойной ночи? Такая фамильярность деловым женщинам не свойственна.
Я обратилась к исходящей почте. Сообщений было много, но вскоре я увидела то, что искала. В два часа дня Пит написал Лиз: «Что ты надумала? Если хочешь, можем поговорить сейчас».
Я испытала облегчение оттого, что он ей не посылал поцелуев. Придирчиво просмотрела все сообщения, но больше ничего не было. Это оказалось единственным.
Обратилась к списку звонков. Ничего. Ни входящих, ни исходящих. Облегчение постепенно улетучилось… для человека, который столько времени говорит по телефону, это странно. Что он скрывает?
Телефонные счета. Вот что мне нужно. Его телефонные счета. Я схватила ручку и написала на ладони номер Лиз. Теперь нужно решить, что делать с новым сообщением… Так оставлять нельзя: Пит узнает, что я его прочитала. Нажала на клавишу «стереть», и сообщение исчезло.
Отложила мобильник в сторону и осторожно поднялась по ступеням. На цыпочках вошла в спальню. Прислушалась к дыханию Пита и вошла в его кабинет. Тихонько закрыла за собой дверь. Включила свет и огляделась.
Глава 6
В комнатке царил хаос. Чертежная доска накрыта простыней, из мусорной корзины выглядывают скомканные листы бумаги, книги, того и гляди, свалятся с полок, кофейные чашки прилипли к папкам, а уж на столе сам черт ногу сломит. Занавески наполовину отдернуты. Я так и подпрыгнула: испугалась собственного отражения в зеркале, виновато уставившегося на меня.
Плотно задернув занавески, я растерянно оглянулась по сторонам. То, что в этой комнате живет образованный человек, сомнений не вызывало. Впрочем, с равным основанием помещение могло принадлежать подростку или сумасшедшему профессору. Споткнувшись о стопку журналов на полу, я подумала, что найти здесь что-либо будет трудновато. Я осторожно присела на край стола. Принялась листать бумаги, но они выскользнули из пальцев и каскадом посыпались на пол. Их шелест показался мне оглушительным шумом. Я замерла и затаила дыхание… но шагов на площадке не услышала. Нет, дверь не отворилась, и Пит не появился на пороге, чтобы с возмущением спросить меня, какого черта я тут делаю.
И что я делала? Разумеется, шпионить недостойно, но плевать я хотела на мораль. Мне требовалось доказательство. Доказательство собственного заблуждения, глупой ошибки. Мне хотелось вернуться в постель, почувствовать себя дурочкой и радоваться тому, что я не разбудила Пита.
Но такого доказательства я не видела. Передо мной лежали рабочие записи и письменные принадлежности. Выдвинула ящик — ничего. Бухгалтерские документы, налоговые квитанции. На столе — еще одна стопка бумаг.
Я увидела квитанцию, по которой Пит расплатился за наш уик-энд. Вгляделась и поняла, что нас помянули: в счет включили обслуживание номера, а у нас его не было. Запихнула квитанцию в карман и постаралась запомнить: надо позвонить утром и отель и вернуть назад деньги.
Я никак не могла отыскать телефонные счета, и это беспокоило меня даже больше, чем перспектива не найти их. Выходит, ему есть что прятать, иначе они лежали бы на виду, рядом с остальными документами. Я опять присела на стол, раздумывая, что делать дальше, и вдруг заметила, что ноутбук и то не выключен. Я подняла крышку, и он заурчал громче. Мое сердце снова замерло. Затаив дыхание, я подождала, но Пит не проснулся. Я осторожно посмотрела на экран.