Обрабатывая землю при помощи той скудной техники, что дозволяла использовать знать, защищаясь старомодными огнестрельными ружьями или самодельными мечами и копьями, люди поколениями изучали природу искусственно созданных чудовищ, постигая их сильные и слабые стороны. Со временем некоторые стали специализироваться исключительно на изготовлении оружия и способах убийства диких тварей.
Итак, одни озаботились производством все более и более эффективного оружия, а другие, обладающие исключительной силой и ловкостью, принялись учиться обращению с этим оружием. Эти особые воины и были первыми охотниками.
Время шло, и сфера деятельности охотников все сужалась: появились, например, охотники на тигрооборотней и охотники на фей. Однако охотники на вампиров превосходили прочих силой и интеллектом, а также железной волей, невосприимчивой к страху, внушенной людям прежними властителями земли.
Утром Дорис разбудило надсадное лошадиное ржание. В окно спальни лился свет, извещая о начале нового дня. Девушка обнаружила, что лежит на кровати, одетая точно так же, как вечером, когда Ди вырубил ее. И действительно, Ди перенес Дорис в постель сразу же по окончании своей стычки с незваными гостями. После нападения вампира нервы девушки были на пределе, а поиски охотника, державшие красавицу в постоянном напряжении, совершенно вымотали ее, но после того, как Ди погрузил нанимательницу в дрему, Дорис крепко и безмятежно проспала до самого утра.
Невольно потянувшись к горлу, девушка вспомнила, что случилось прошлой ночью.
«А что тут творилось, пока я спала? Он сказал, что у нас гость. Интересно, Ди справился?..»
Дорис в панике соскочила с кровати, но вдруг лицо ее просветлело. Некоторая заторможенность еще имела место, но в остальном все вроде бы было в норме. Ди не дал ее в обиду. Сообразив, что она даже не показала охотнику его комнату, девушка торопливо пригладила взъерошенные после сна волосы и выбежала из спальни.
Тяжелые шторы в гостиной были плотно задернуты; в углу сумрачного помещения обнаружилась софа, с края которой свисала пара сапог.
— Ди, ты действительно сделал это, да? Я знала, что не ошиблась, наняв тебя!
Из-под широкополой шляпы, прикрывающей лицо лежащего, раздался все тот же тихий голос:
— Я лишь делаю свою работу. Прости, кажется, я забыл включить барьер.
— Ерунда, — оживленно отмахнулась Дорис и взглянула на часы. — Всего-навсего начало восьмого. Поспи еще. А я быстренько приготовлю завтрак. Повкуснее!
Снаружи снова громко заржала лошадь, напомнив Дорис о посетителе.
— Кого это принесло в такую рань? — Девушка шагнула к окну с намерением отдернуть занавеску, но резкий возглас «Нет!» остановил ее.
Охнув, Дорис повернулась к Ди; лицо ее опять, как вчера, когда она попыталась помешать ему приблизиться, исказил ужас. Она вспомнила, кем на самом деле является этот привлекательный охотник. И все же девушка улыбнулась, не только потому, что была отважной, но и потому, что от природы имела веселый нрав.
— Извини. Попозже я устрою тебя поуютней. В любом случае отдыхай пока.
Произнеся это, она все-таки отступила к окну и отогнула краешек шторы, но едва Дорис бросила взгляд за окно, ее милое личико превратилось в маску чистейшей ненависти. Девушка кинулась в спальню за своим любимым кнутом и, пылая негодованием, вылетела во двор.
Перед самым крыльцом восседал на гнедой кобыле неуклюжий увалень лет двадцати четырех — двадцати пяти. С кожаного пояса, отягчающего необъятную талию, свисал пороховой десятизарядный пистолет, которым всадник, несомненно, весьма гордился. Хитренькие глазки под рыжей шевелюрой ощупывали каждый дюйм фигуры Дорис.
— Чего тебе надо, Греко? Кажется, я просила не шляться здесь больше! — рявкнула Дорис тем же командным тоном, которым бросала вызов заезжему охотнику, и злобно зыркнула на гостя.
В мутных глазах мужчины мелькнули гнев и смущение, но тут же губы его растянулись в похотливой ухмылке:
— Ну-ну, не сердись так. Я приехал, беспокоясь за тебя, — и вот благодарность?! Кажется, ты сейчас ищешь охотника, так? Может, на тебя напал наш старый лорд, а?
Дорис мгновенно вспыхнула — замечание Греко попало прямо в цель:
— Дурак! Пора бы повзрослеть! Если ты и твои грязные городские дружки будете распространять про меня дикие сплетни только потому, что я не желаю иметь с тобой ничего общего, то придется тебя кое-чему научить!
— Да ладно, не напрягайся так, — пожал плечами Греко. И продолжил, сверля девушку изучающим, подозрительным взглядом: — Тут позапрошлой ночью в салуне один бродяга плакался, что у холма на краю города какая-то по-настоящему сильная девчонка решила испытать его мастерство и надрала ему задницу, прежде чем он успел вытащить меч. Ну, я поставил ему выпивку, разузнал подробности, и по трезвому размышлению вышло, что девчонка та — ну вылитая ты. На сладкое еще он добавил, что девчонка чертовски ловко орудует каким-то странным хлыстом, а в наших краях никто, кроме тебя, милашка, не ходит с плеткой.
Греко показал глазами на кнут в правой руке Дорис.
— Да, я искала кое-кого. Кого-то, кто окажется хорош. Тебе, как и любому другому, отлично известно, какой урон недавно причинили городу мутанты. Здесь дела не лучше. Мне уже не под силу управляться со всем в одиночку.
Выслушав ответ Дорис, Греко слабо улыбнулся:
— В таком случае тебе всего-навсего надо было обратиться к Попсу Кашингу, это он у нас отвечает за розыск новых талантов. Знаешь, пять дней назад один местный видел, как ты в сумерках гнала дракона к замку лорда. И вот теперь, в довершении всего, ты тайком от всех ищешь какого-то загадочного помощника. — Голос толстяка изменился радикально, став угрожающим: — Ну-ка, размотай-ка свой шарфик.
Дорис не шелохнулась.
— Не можешь, вот как, — хохотнул Греко. — Так я и думал. Наверное, мне следует отправиться в город и перекинуться парой слов с… ну, полагаю, продолжать нужды нет. Итак, что скажешь? Просто будь умницей и согласись на то, о чем я прошу тебя все это время. Если мы поженимся, ты станешь невесткой мэра. Тогда никто в городе не ткнет в тебя вонючим пальцем или…
Прежде чем рот наглеца изверг новые грязные слова, раздался резкий щелчок, и гнедая, заржав от боли, встала на дыбы. Хлыст Дорис молниеносно ужалил лошадиный бок. Массивное туловище седока в мгновение ока вылетело из седла и шлепнулось на землю. Греко охнул и схватился за ушибленную задницу. Гнедая же, громко стуча копытами, умчалась прочь с фермы, не оглядываясь на своего хозяина.
— Так тебе и надо — за все мерзости, которые сошли тебе с рук, потому что ты прятался за спиной папаши. — Дорис рассмеялась. — Мне плевать на него и его приспешников. А если тебе припекло, можешь тащить сюда и папочку своего, и своих дружков в любое время. Я не стану убегать и скрываться. Но учти, когда я в следующий раз увижу тут твою уродливую рябую рожу, я шкуру с тебя спущу, так и знай!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});