Читать интересную книгу Помоги родной земле! - Борис Рябинин

Реки не должны умирать

«Вода, у тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя невозможно описать, тобою наслаждаются, не ведая, что ты такое. Нельзя сказать, что ты необходима для жизни: ты сама жизнь. Ты наполняешь нас радостью, которую не объяснить нашими чувствами. С тобою возвращаются к нам силы, с которыми мы уже простились. По твоей милости в нас вновь начинают бурлить высохшие родники нашего сердца»

(А. Сент-Экзюпери).

Сколько воды нужно Большому Уралу с его бесчисленными индустриальными бастионами!

Воды все меньше, а мощности нарастают. Растет население. Потребление воды на человека составляло (данные 1973 года): в Челябинске 200 литров в сутки, в Златоусте — 100, в Миассе — три ведра… (через водопровод).

А сколько нужно производству: чтобы выработать одну тонну стали, необходимо издержать 265 кубических метров воды, на тонну меди — 227, на тонну никеля — 800! Один химический комбинат «выпивает» столько воды, сколько требуется для города с населением 150—180 тысяч душ. Где взять столько воды?

Вот две выразительные цифры: общий баланс водных ресурсов в Челябинской области 8 миллионов кубометров в сутки, а на заводах — крутится внутри! — 30 миллионов.

Уралу особенно тяжело. Стальное сердце страны. Кругом заводы. Для Урала чистая вода уже давно проблема номер один.

Памятны газетные сообщения с Волги: забракована большая партия консервов, выброшен улов, добытый рыбаками, — рыба пахнет керосином… Теперь, после принятого партией и правительством постановления, дела на Волге идут по-другому, действует особый комитет, который следит за жизнью великой русской реки, но забывать об этом нельзя.

Водоемы загрязняются неочищенными сточными водами промышленных предприятий, нефтепромыслами, скотобойнями, бытовыми сбросами. Воды таких водоемов содержат фенолы, фтор, соли хрома, серную кислоту, гидроокись железа, смолы, необезвреженные кислотные шахтные воды и много еще всякой всячины. Такая вода не может быть использована ни для питьевых, ни для технических целей. Ее нельзя заливать в котлы, в машины.

Теперь доказано: чтобы погубить реку на протяжении сотен километров, достаточно растворять в ней каждый час по ложке кристаллического фенола. Но тогда еще шли споры. (Кой-кто продолжает спорить до сих пор.)

К чему все это ведет, показывает опыт капиталистического Запада. Рейн в переводе значит «чистый». И когда-то эта крупнейшая европейская река была действительно прозрачной, светлоструйной. В ней водилось много рыбы. А сейчас большинство прирейнских городов вынуждено добывать для себя воду из-под земли, качать из глубоких скважин насосами.

Река Огайо в Северной Америке превратилась в открытый канализационный коллектор для спуска разных нечистот. Такая же участь постигла реку Колумбию. От сбросов отходов атомного производства (в этом районе находятся основные предприятия США) температура воды в реке Колумбии повысилась на несколько градусов. Длинные дорогостоящие водоводы вынуждены прокладывать в Альпах швейцарцы и итальянцы. Вообще история погубленных рек — одна из трагических страниц современной цивилизации.

Загрязнение водоемов — свидетельство низкой культуры работы данного предприятия, тягчайшее преступление перед своей страной, народом. Так же, как нельзя загрязнять воздух, которым мы дышим, нельзя портить воду, которую мы пьем.

«Реки не должны умирать!» Так назвала свой фильм, посвященный охране водоемов, Свердловская киностудия. Не должны умирать голубые жемчужины — озера, реки, речушки, говорливые, резвые ручьи, родники.

Не должно быть вод, «текущих напрасно»: грязных, спускаемых безнаказанно помойных отходов и отравленных ими рек…

Возвратимся чуть назад. Летом 1961 года в Свердловске на плотине пруда и его набережных можно было видеть оживленные группы горожан. Переговариваясь, они подолгу с интересом всматривались в воду. «Говорят, рыба появилась…»

Такие же кучки любопытствующих стягивались около первых рыболовов. Да, появились и рыболовы. С глубокомысленным видом они сидели около своих удилищ, не отрывая взгляда от поплавка. Что удавалось им поймать, и удавалось ли, мы не знаем, но факт был налицо: еще вчера мертвый пруд стал оживать.

Этому предшествовал ряд событий. О самом главном, так сказать, решающем из них расскажем подробнее.

В фильме «Реки не должны умирать» фигурирует доцент Уральского университета Г. Д. Пащевский. Вот о нем, собственно, и пойдет речь. Но прежде несколько слов об Исети.

Еще любознательный житель Свердловска Владимир Алексеевич Ложкин, гидролог и гидроним, ища объяснение, откуда явилось слово «Исеть», высказал предположение — не легендарным ли исседонам, о которых говорит Геродот, обязана река своим названием. А может, его принесли с предгорий Алтая отважные кеты: на их языке «ис-сет» значит «рыбная река». Но сейчас нас занимают не столько тонкости топонимики, науки, изучающей происхождение географических названий, сколько хочется подчеркнуть, с каких давних-давних дней река служит человеку. Долгая история у Исети. Давно она поит людей и заводы, что осели на ее берегах. Был здесь и развитый рыбный промысел.

Исеть протекает по густо населенной местности Среднего Урала. И прудов на ней — несть числа. Только в черте Свердловска их насчитывается четыре: Верх-Исетский, городской, парковый, Нижне-Исетский. Еще шесть запруд перегораживают ее на пути от Свердловска до Каменск-Уральского. Пойма ее широкая, просторная, берега ласковые, приветливые, и если бы на участке от ЦПКиО до Химмаша привести в порядок прибрежную полосу, подсыпать пляжи, ну и, разумеется, вернуть чистоту воде, тысячи и тысячи свердловчан не стали бы летом ездить на дальние южные курорты, затрачивая на это время и бездну денег. Зачем? От добра добра не ищут! Об очистке и благоустройстве Исети заговаривал еще в военные годы П. П. Бажов.

Заметим, что за последние полтора-два десятилетия река видела не одну экспедицию. Плавали по ней краеведы и журналисты. Серьезное исследование провели сотрудники Уральского научно-исследовательского института комплексного использования и охраны водных ресурсов. Но первую действенную помощь оказал реке Г. Д. Пащевский. Он сделал первый реальный шаг к ее исцелению и благополучию.

Говорят, случай — лучший помощник.

Многие годы Геннадий Дмитриевич обучал химии студентов Уральского политехнического института имени Кирова, затем стал преподавать химическую технологию на химфаке и заведовать кафедрой в университете. Как-то в декабре 1952 года он возвращался с совещания из Москвы. В вагоне вместе с ним оказались начальник Уральского филиала Гипромеза, главный инженер ВИЗа и кто-то еще из верхисетских производственников.

— Опять попало нам за воду, — говорили верхисетцы.

— А какие растворы? — поинтересовался Пащевский. — Неужели так сложно, что нельзя решить?

— Обращались — не могут…

Так разговор перешел на проблему очистки воды в Исети. Уроженец Елабуги на Каме, Пащевский не мог оставаться равнодушным к судьбе Исети. Ежегодно он брал отпуск, чтоб прокатиться на пароходе от Перми до Казани, подышать волжским речным воздухом, налюбоваться вволю камскими просторами. Слово за слово. Узнав, кто Пащевский по специальности, собеседники предложили:

— Может, вы нам поможете?

— Да это не мой профиль. Это дело коллоидников…

Все же они записали его адрес. Он уже начал забывать об этом разговоре и своих попутчиках, как вдруг в марте приехали на факультет представители из горсовета и с ВИЗа. Снова — о том же. «Другие отказались».

— Ну, ладно, — согласился он. — Пошлите мне растворы.

Спустя немного времени ему доставили бутыли, каждая литров на двадцать, полные растворов, которые завод вынужден был сбрасывать в реку Исеть.

Задача оказалась и вправду нелегкой. Трансформаторная сталь — кремнистая, при производстве ее получается окалина; окалину нужно снять — для этого листы травят в серной кислоте. Образуется железный купорос в растворе и частично кремниевая кислота, частью — так называемый гель, желеобразный нефильтрующийся осадок, частью — в сернокислом растворе (золь).

Кремний, кремниевая кислота и портили все дело. Затруднял гель. Из-за этого нельзя было ввести замкнутый цикл водообращения — мешала коллоидная кремниевая кислота.

Задача состояла из двух частей: сперва золь превратить (скоагулировать) в гель, потом — выделить. Очищенную воду — снова в производственный оборот.

В прошлом Пащевский много занимался производством минеральных удобрений. «Чистый химик» был одновременно и технологом, знал аппаратуру. Это оказалось очень важно для успеха.

Он работал с увлечением, не зная отдыха и, конечно, не думая о том, что в будущем получит еще одно звание «умной головы», той, о которой мечтали многие деятели металлургического производства у нас и за рубежом.