— Не случилось?! Ты напугал Дану.
— И что? — бросил с ухмылкой. — Пойти прощение у нее вымаливать? Так?
— Просто в следующий раз будь осмотрительнее. Головой думай, прежде чем что-то сделать.
Я поджал губы и закивал, пытаясь не сорваться на смех. Забавляло то, как этот сопляк пытался меня уму-разуму учить.
— Ты все сказал? — я вскинул бровь.
— Все.
Брат развернулся и вышел. И чего он так взъелся? Испугался за свою драгоценную подружку? Да сдалась она мне!
Чуть позже, дверь в мою комнату снова отворилась. Я нахмурился, увидев худенькое тельце, обтянутое белой майкой и сиреневыми шортиками. Зверь во мне довольно рыкнул, но я велел ему помалкивать. Поднявшись с кровати, подошел к девчонке, которая замерла посреди комнаты. Она выглядела как-то странно. Ничего не говорила и смотрела, словно сквозь стену.
— Эй, ты меня слышишь? — я приблизился и вгляделся в ее стеклянные глаза. — Оглохла что ли?
Пощелкал пальцами у нее перед носом. Реакции ноль. Она словно зомби. Пришлось встряхнуть за плечи. И это сработало. Дана захлопала ресницами и бросила мне в лицо возмутительную фразу. Я убрал руки, она растерянно огляделась. Сложилось такое впечатление, будто девчонка реально не понимала, как оказалась в моей комнате.
Вскоре Дана вернула внимание мне и ахнула, поняв, что перед ней обнаженный самец. Сердце ее застучало быстрее. Краска залила щеки, будто раньше она никогда не видела голого мужика. Я усмехнулся. А после моей фразы: «…Раз уж ты пришла… раздевайся» так и вообще едва в обморок не свалилась. Опешив, захлопала невинными глазками.
Я прошелся взглядом по точеной фигурке. Зверь под кожей зашевелился, требуя заключить девчонку в объятия и… заклеймить? Я мотнул головой, сбрасывая наваждение, и зацепил бретельку на ее майке пальцами. Медленно спустил, чувствуя, как волосы на коже встали дыбом. Меня заводила эта невинная игра. Тяжелое дыхание девчонки, стоящей так близко, лишало рассудка. А ее аппетитная то и дело вздымающаяся грудь приковывала взгляд.
Ну да, Дана очень красивая, не отрицаю, но она человек! А людям свойственны измены! Они не ценят того, что имеют! Не умеют любить и уважать. Вот даже сейчас вместо того, чтобы ублажать моего брата, девчонка приперлась ко мне. Это меня так разозлило, что я схватил ее за тоненькое запястье и дернул на себя. Когда она оказалось в моих объятиях, волк игриво заурчал. Дана почему-то зажмурилась, а я с диким восторгом смотрел на ее напряженный рот, борясь со своей похотью. Во всей красе представил, как захвачу эти на первый взгляд невинные губы в плен и буду безжалостно терзать в поцелуе, пока мы оба не перестанем дышать. Волк звонко рыкнул, разделяя мое желание.
Но моя фантазия рассыпалась на кусочки, вместе с нежеланием Даны продлить это интимное мгновение. Она уперлась мне в грудь ладошками, пытаясь оттолкнуть. Я выпустил ее из объятий и, желая поскорее избавиться от наваждения, схватил Дану за локоть и выволок из комнаты со словами:
— Тогда пошла вон отсюда!
Удрученное рычание вырвалось из горла, как только за ней захлопнулась дверь. Пройдясь по комнате, запустил пальцы в волосы, но, не сдержавшись, остановился и долбанул кулаком о стену. Поджав губы, разочарованно сжал в руке возбужденный член, постарался обуздать в себе вспыхнувшее желание спариться с девчонкой… Перед глазами все еще видел лицо Даны, чувствовал ее прерывистое дыхание и учащенный пульс. Член сильнее запульсировал, и я дико зарычал, не понимая, почему такое происходит со мной.
На следующий день, с самого утра, мы с братом отправились на пробежку. Как в детстве, устроили соревнование и помчались к опушке — там у нас была финишная черта. Свежий прохладный ветер хлестал в лицо. Свобода чувствовалась в каждом движении. Как обычно я прибежал первым. Завалился на ковер из пожухлых листьев и… услышал доносящуюся откуда-то поблизости мелодию. Навострив уши, вскочил на лапы и уставился на брата.
«Ты слышал?» — обратился к нему ментально и замер, пытаясь определить, откуда исходит звук.
Уловив нужную вибрацию, побежал вглубь леса и обнаружил телефон. Перекинувшись, поднял находку, а когда выпрямился, встретился взглядом с перепуганными глазами какого-то мужика.
Дыхание сперло, кровь погнала по венам быстрее.
Вот это просчет! Не ожидал здесь кого-то встретить. Видимо, пребывание в коме не пошло мне на пользу. Скорее всего, мужик вернулся за телефоном и шел с подветренной стороны, вот мы и не учуяли его вовремя.
Придется избавиться от него. Решение далось мне нелегко, ведь раньше мне не приходилось убивать людей. Только оборотней.
Поняв, что к чему, незнакомец бросился бежать. А я, вмиг перекинувшись, метнулся следом. Меня гнали рефлексы и желание защитить нашу тайну. Не мог я позволить случайному встречному разболтать о том, что он видел.
Я чувствовал запах Лиама, слышал шорох листвы под его лапами — брат бежал следом.
«Тео! Отпусти его! — мысленно попросил он. — От него же алкоголем разит, он пьян. Если он проболтается, никто ему не поверит. Да и наутро он сам ничего не вспомнит».
«Я не могу так рисковать!» — ответил ему и, оттолкнувшись задними лапами от земли, прыгнул на мужика.
— Нет! Не надо! Пожалуйста! Я никому не скажу… — умолял он, пытаясь бороться за жизнь.
Но его судьба предрешена. Мне очень жаль… Другого выхода просто нет.
Зарычав, вонзил клыки в шею и, когда тело мужика обмякло, оставил его и перекинулся вслед за братом.
— Что ты наделал, Тео?! — возмутился Лиам. — Мы не должны убивать всех подряд!
— Должны, если дело касается сохранности нашей тайны. И ты это знаешь. Ты — Альфа. И в первую очередь ты должен думать именно об этом. Возможно, ты еще слишком мал и неопытен, но со временем поймешь, что это единственный способ сохранить нашу тайну.
— Может быть, я и неопытен, но зато у меня есть сердце. Возможно, у этого человека была семья, дети…
— А мне плевать! — рыкнул я и пошел в сторону опушки.
Меньше всего сейчас хотелось думать о том, что я отнял у матери сына, у жены — мужа, а у ребенка — отца. А тело… Гиены, живущие в пещерах, закончат начатое мной.
— Плевать?! — разорвал воздух голос Лиама, подхваченный эхом. — Тебе плевать?! Серьезно? И ты нисколько не сожалеешь о содеянном?
Разозлившись, я остановился, развернулся к брату и вывалил на него все, что держал в себе:
— Да сожалею! Мне действительно жаль, что пришлось убить его. Но если выбирать между стаей и жизнью человека, я всегда выберу первое. А ты со временем привыкнешь к смерти. Потому что это неотъемлемая часть нашей природы.