Читать интересную книгу Изгой. Кровь и пламя - Дем Михайлов

– Не иначе как идолопоклонничеством гнусным попахивает, – сварливо проворчал хриплый голос, рядом со статуей остановился худощавый седоволосый старик, с неопределенным выражением синих глаз принявшийся разглядывать скульптуры. Особенно внимательно он смотрел на статую со вздыбившимися над головой щупальцами.

Засмеявшись, я оглядел отца Флатиса, отмечая произошедшие за последние дни изменения. Балахон тщательно отстиран и аккуратно заштопан, седая борода и волосы хорошо расчесаны, кожа лица хоть и не розовая, как у младенца, но и не серая, как у мертвеца. Наш священник пришел в себя после тягот путешествия. Оклемался старче.

В десятке шагов позади него стояло еще три человека – два брата монаха и седоволосый юноша-фанатик.

– Как спалось, отче?

– Твоими молитвами, Корне, – тонко усмехнулся отец Флатис, по-прежнему глядя на статую.

– То есть кошмары мучали всю ночь? – с надеждой предположил я.

– Узнаю прежнего ершистого юнца, – парировал старик и, наконец-то повернувшись ко мне, предложил: – Прогуляемся по бережку?

– Да мы только что… хотя можно, – пожал я плечами, прикидывая назначенный самому себе график. – Вот только с очередной закавыкой непонятной разберусь и сразу пойдем по бережку гулять.

– Закавыкой? Какой?

– А вон, – угрюмо кивнул я на стоящую поодаль троицу и, повысив голос, рявкнул: – Эй, бездельники! Какого Темного вы тут прохлаждаетесь?! У нас работы на всех хватит! А если не хотите работать, то я вмиг покажу, где выход из нашего дома!

– Мы сопровождаем святого отца…

– Я его сам сопровожу! – рыкнул я, приходя еще в большую ярость. – Три здоровых мужика! Слоняются без дела! А на кухню за обедом и ужином приходить не забываете! Ложками бодро стучите! А как работать – так сразу в сторонку отбегаете! Отец Флатис! Либо эти три бездельника сейчас же берутся за дело, либо мне придется поступить по-своему. А вы меня знаете!

– Всем надлежит трудиться, спорить не буду, – кивнул священник. – Но наш разговор был важен, Корис. Пока мы шагали, успели обсудить защитные меры, что следует предпринять в случае атаки нежити. Нет пользы в громком чтении отгоняющей зло молитвы, если она читается не там, где следует. Каждый должен точно знать, что ему делать и куда идти в случае нападения.

– Хм… – я начал остывать, но все же не удержался и добавил: – Так и надо было говорить: «Обсуждаем защитные меры!» А то заладили одно и то же какой день подряд: «сопровождаем… сопровождаем…». Успели все обсудить? Вот и хорошо – а теперь за работу! И подумайте вот о чем, монахи любезные, – если церковная братия каждый день будет просто шататься по поселению и всячески избегать работы, то какой пример вы подадите людям?

– И гномам! – радостно поддакнул Тикса. – Оченно плохой пример! Бездельники!

– Тикса! – одернул я коротышку и, позабыв о монахах, спросил священника: – А может, в гости к Тиксе заглянем? Посмотрим, как гномы живут. Только прошу, не надо здесь поминать Создателя – гномы молятся своему богу.

– Знаю, – вздохнул священник, потрепав молодого гнома по плечу. – Закоренелые язычники. Еще с древних времен существует договор между людьми и гномами касательно веры. Мы не пытаемся обратить их в свою веру, а они нас в свою. Именно о вере я и хотел с тобой побеседовать, Корне. И о твоей душе.

– О спасении моей души от геенны огненной? Может, сначала расхлебаем уже заварившуюся кашу, а потом уж будем печься о вечном спасении моей души?

– Нет. Просто о твоей душе. Не принятой «туда», как ты сам говорил. Пошли, прогуляемся.

Ведомые Тиксой, мы вступили в черту строящегося города гномов. Города не по размерам, а по внешнему виду. Солидные каменные дома и выровненная скалистая поверхность единственной улицы прямо кричали об этом.

Приветственно кивая встреченным женщинам гномов, занятых хозяйством, мы медленно шли вперед. Я внимательно слушал священника, зашедшего слишком издалека.

– Начну я, пожалуй, с веры. Долгое время я убеждал себя, что вступил в светлые ряды Церкви по одной-единственной причине. Потому что это мое призвание, – говорил отец Флатис. – Если же говорить истину, то первые годы моей стези Искореняющего Ересь я вообще не задумывался о причинах, слепо выполняя приказы и везде где только можно находя и выжигая ересь и тьму. Моя душа разрывалась на части, ведомая местью и поиском утешения. Сейчас же, постарев, потеряв истовость и фанатичность, я начал задумываться о прошедших годах. Я начал задумываться о Церкви. И осознал одну ужасную правду, познанную мною уже давно, но старательно загоняемую в самые далекие уголки моей души. Светлая Церковь вот уже долгие века печется не об окончательном истреблении тьмы в нашем мире, а лишь о своем благоденствии. Впервые я об этом задумался, когда мы преследовали отряд еретиков, пытавшихся скрыться от кары в далеких предгорьях Йердорахона, что высятся неподалеку от тех мест, откуда родом Рикар. Мало того что они ускользнули от нас, так еще и силой захватили с собой нескольких ни в чем неповинных людей – женщин и детей. Мы почти нагнали приспешников тьмы, но в этот миг пришла «весть» от одного из иерархов Церкви, и наш старший приказал прекратить преследование и свернуть в сторону на более срочный и важный зов. Мы подчинились приказу. Мы свернули. И не щадя лошадей, добрались до места, указанного «вестником». Знаешь, что именно мы там обнаружили?

– Боюсь, что нет, – пожал я плечами, коротким жестом одергивая попытавшегося было высказать предположение Тиксу.

– Мы обнаружили очень богатое поместье, – зло сверкнув глазами, изрек отец Флатис. – Высокие стены, огромный цветущий сад, белокаменное здание посреди этого великолепия. Куда ни глянь – цветы, фрукты, тугие струи фонтанов и беседки под сенью деревьев. Настоящий рай на земле. И портила его тишину и покой только крупная банда разбойников, среди которых был маг, перебивших охрану поместья и принявшихся его разграблять. Мы как раз подоспели к моменту, когда из дома выносили награбленные вещи и грузили в две большие повозки – золото, картины, оружие и все прочее ценное. Разбойники были хороши в ратном деле, но противостоять ударному отряду Искореняющих Ересь не могли. Большую часть мы уничтожили, остальные разбежались кто куда. Вот только во время короткой битвы меня не оставляло чувство недоумения – ведь мы карали не приспешников тьмы, мы убивали простых людей. Пусть они преступники, пусть они убийцы, но это обычные люди. И для таких случаев существует мирская стража, которой должно найти и покарать негодяев. Это не дело Церкви! Но приказ мы выполнили. Пресекли грабеж, уничтожили и рассеяли разбойников. А затем выяснилось, что это отдаленное богатейшее поместье принадлежит одному из важных церковных иерархов. Он сам был в полной безопасности – скрылся в специальных потайных покоях вместе с челядью, где и переждал все неприятности. Он появился лишь в конце, небрежно одетый, распоясанный, брызгающий слюной и вопящий о том, что мы торопились слишком медленно и что многие картины и другие предметы искусства безнадежно испорчены. Он стоял посреди двора, окруженный окровавленными трупами своих стражей и разбойников и орал на боевых священников, многие из которых получили серьезные ранения, защищая его дом! Он не обратил внимания на молоденькую служанку с раскроенной головой, с задранной юбкой, жестоко изнасилованную. Его не печалило тело старого слуги, умершего на ступеньках дома с топором в руках, до последнего пытающегося защитить своего хозяина – выходя, он попросту переступил через труп, брезгливо поддернув края богатого халата. Церковного иерарха волновали лишь испорченные вещи. И в тот миг, зажимая рукой рассеченное плечо и теряя кровь, я впервые задумался – почему мы пришли на его защиту? Ведь он из рядов Церкви! И если уж пришла беда, он должен был достойно принять разграбление или даже свою собственную смерть! Но вместо этого он с помощью «вестников» остановил отряд ордена Искореняющих Ересь, преследующий темных!