Художники средневековья любили изображать историю с Вавилонской башней, и чем дальше, тем сильнее разыгрывалась их фантазия.
На миниатюре в чешской велиславской Библии, переписанной в XIV веке, башня подросла, над ней нарисовано облако, из него торчит рука Бога, который пытается эту башню расшатать. А из других облаков высовываются ангелы, которые сбрасывают вниз каменщиков.
Прошло еще сто лет. В Европе началось Возрождение. Художники догадались, как надо рисовать и писать картины. Вспомнили о перспективе, отыскали немало греческих и римских статуй и мозаик, и на рисунках и фресках того времени Вавилонская башня превратилась в величественное сооружение.
Самое интересное изображение башни принадлежит фламандскому художнику Питеру Брейгелю Старшему. В 1563 году он написал Вавилонскую башню такой громадной, что сразу стало ясно, почему Бог был так обеспокоен.
Брейгель взял за образец римский Колизей и увеличил его в несколько раз. Морские суда казались игрушечными рядом с таким колоссом.
После Брейгеля еще многие сотни художников изображали Вавилонскую башню, но ни один из них не показал ее такой, какой она была на самом деле.
Эту башню видел великий путешественник Геродот. Он даже описал, как она выглядела две с половиной тысячи лет назад.
Оказывается, Вавилонская башня была восьмиэтажной, и каждый этаж был меньше предыдущего. Получалась ступенчатая пирамида, как в Египте, только куда больше. На вершине ее стоял храм вавилонского бога Мардука.
Но башня не произвела на Геродота никакого впечатления. По крайней мере, ему и в голову не пришло включить ее в число чудес света.
Геродот был величайшим географом и путешественником Древней Греции. В его трудах самое ценное – достоверность. Ученый включал в свои книги только то, о чем ему рассказывали очевидцы или что он видел собственными глазами
Прошло чуть более ста лет, и в Вавилон пришел победитель персов Александр Македонский. Он слышал о башне и хотел ее увидеть.
Александру башню показали, но зрелище это было неприглядным. Башня напоминала гору необожженного кирпича с прослойками битума и сушеного камыша. Геродот был своего рода эстетом, он относил к чудесам света лишь красивые здания, но Александр оценил размеры Вавилонской башни и понял, почему слава о ней распространилась так широко. Теперь-то мы знаем, что ее построил (вернее, достроил) великий вавилонский царь Навуходоносор и довел ее высоту до трехсот пятидесяти локтей, то есть более ста метров.
К достижениям этого царя относятся и висячие сады Вавилона (или сады Семирамиды), и ворота Иштар – гигантское сооружение, облицованное обожженными плитками, на голубом фоне которых изображены позолоченные фигуры зверей. Вавилон при Навуходоносоре фактически стал центром мира, самым большим и роскошным среди городов.
Александр Македонский, увидевший не сам Вавилон, а лишь жалкие остатки грандиозной столицы, вознамерился восстановить его и сделать столицей своей империи. Он полагал, что этот город лежит как раз в центре мира. Александр, кстати, приказал снести холм – остатки Вавилонской башни – и велел на его месте построить новую башню, лучше прежней.
Снести- то башню снесли, а новой уже никто не построил.
Сам Александр Македонский умер в Вавилоне в 323 году до нашей эры именно в висячих садах Семирамиды, от которых еще что-то оставалось. Кочевники-семиты, овцеводы и бедные крестьяне завидовали жителям города и были уверены в том, что бог когда-нибудь накажет их за богатство, спесь и умение воздвигать слишком высокие башни. Они видели, как центр Вавилона, стометровый монумент религии вавилонян, рассыпается и превращается в груду земли, и твердили – вот оно, наказание Неба!
Кочевники молчали о том, что таких башен на Ближнем Востоке было несколько, и Вавилонская – лишь самая знаменитая, но никак не самая древняя. Но, скорее всего, для них само имя Вавилон было отвратительным. В Библии мы находим немало выпадов против вавилонских царей, а выражения «вавилонская блудница» и «вавилонское столпотворение» понятны во многих странах. А ведь если задуматься, то в выражении «вавилонское столпотворение» нет и намека на то, что башня разрушилась. Столпотворение – значит строительство столпа. А столп – это что-то высокое. Помните у Пушкина?
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа.
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Александрийский столп – колонна в честь победы над Наполеоном – стоит на площади перед Зимним дворцом в Петербурге.
Но постепенно выражение «строительство высокого столпа в Вавилоне» стали понимать как страшный беспорядок!
Я побывал в Вавилоне много лет назад. Тогда еще туристы туда не ездили (впрочем, как я понимаю, и сегодня там туристов немного).
Дорога бежала по плоской сухой степи, по обочине брели верблюды, и пыль от редких машин погружала их в серые облака. Наверное, когда-то именно здесь, в этой степи, люди решили, что земля плоская.
За городом Хилла дорога ожила. Встречалось все больше машин, и к крыше каждой второй был привязан скромный гроб. Машины тянулись к священному для мусульман городу Кербеле. Многие правоверные полагают за честь быть похороненными неподалеку от мечети того города.
Возле дороги я увидел обыкновенный дорожный знак – латинскими буквами и арабской вязью было написано «Вавилон».
Машина свернула на узкую дорогу, и чем дальше она ехала, тем ближе к ней стекались бурые холмы и тем выше они становились. Эти холмы скрывали под собой руины величайшего города в мире – Вавилона.
И не было ничего, кроме холмов, – ни Вавилонской башни, ни садов Семирамиды.
Дорога уперлась в площадку возле скучного двухэтажного здания, над дверью которого висела небольшая вывеска – «Музей». Откуда-то появился старый араб, он открыл дверь, и я оказался в длинном полутемном зале, где были собраны обломки статуй, каменные плиты и множество других, покрытых пылью предметов. Сторож, подрабатывавший экскурсоводом, заученно бормотал о царе Хам-мурапи, великом Навуходоносоре и самой Вавилонской башне, которая «не сохранилась ввиду неблагоприятных исторических и природных условий».
Музею в Вавилоне не повезло. Раскопки здесь велись большей частью европейскими экспедициями и правдами или неправдами, но все находки вывозились из страны. Впрочем, до недавнего времени и страны такой – Ирак – не существовало. По арабским протекторатам носились разведчики разных стран, а в Лондоне и Берлине кроили наследство ослабевшей Турции.
Когда же Ирак взял охрану города и раскопки в свои руки, то эти руки не доходили до настоящих работ, да и специалистов не было. Двуречью в наши дни не повезло, потому что эта самая богатая древними городами и крепостями страна оказалась под властью государства, которое грозит войной соседям и предпочитает покупать танки, а не раскапывать древности…
Мы взобрались на холм, что поднимался за музеем.
С его вершины были видны следы работы многих поколений археологов. Холмы там пробиты глубокими траншеями и ямами, и от этого кажется, что у ног расстилается город, перевернутый вниз головой и застроенный перевернутыми, сотканными из воздуха домами и крепостными стенами разной высоты.
Из стен траншей торчали обломки зданий, арки исчезнувших дворцов. Черными провалами зияли пещеры подвалов.
Музейный дедушка показал темной жилистой рукой на холм, не отличающийся от прочих, и сказал:
– Вы видите перед собой сады Семирамиды. А теперь мы совершим прогулку по улице процессий.
Он сделал несколько шагов и поманил меня подойти поближе.
Я отпрянул от неожиданности, потому что у моих ног разверзлась пропасть.
Ну и зрелище, я вам скажу!
Когда- то улица шла между двух высоких, наверное в семиэтажный дом, стен. Эти массивные стены были облицованы голубой глазурью, и в них, как и в ворота Иштар, были вмурованы керамические плиты, изображающие сказочных зверей. Они сопровождали людей, которые направлялись к храму. То есть к той самой Вавилонской башне.
Затем за долгие века улицу засыпало песком и мусором разрушающегося города, и этот мусор сохранил стены.
Археологи сто лет назад раскопали улицу до самого дна, и сегодня можно снова пройти по ней… Только нет храма в конце пути.
Квадратный храм в шумерском городе
Даже холма нет. Потому что Александр Македонский приказал убрать развалины башни, чтобы построить новую.
Я глядел на ровную, замусоренную площадку между холмов. Неужели никто никогда больше не увидит несбывшегося чуда света?
Настоящую Вавилонскую башню – вернее, то, что от нее осталось – фундамент, – открыл немецкий археолог Колдевей, когда в 1899 году начал раскопки в Вавилоне, тогда еще совершенно неизвестном в Европе городе. Сто лет назад.