Надежда затеплилась, когда в доме появился новый человек. Измученный пытками, как ни странно. Проводник в ее мир! Бесценный свидетель! Теперь, дело техники – добраться до нее. Он улыбнулся. Впервые за полгода. Приятно. Приятно быть живым. Редко об этом задумываешься. Только когда смерть рядом. Он посмотрел на дверь, в которую осторожно постучали.
– Я могу войти? – сначала появилась голова Хамида.
Махмуд одновременно кивнул и дернул двумя пальцами, призывая поторопиться. Хамид угодливо склонившись, присел на свободный стул.
– Ну… Что у нас? – Махмуд жестким взглядом вцепился в подчиненного.
– Человек будет жить прежней жизнью. Хвала Аллаху. Его здоровью ничего не угрожает.
– А как же с отравой в его организме?
– Ее полностью вывели.
– Он может говорить?
– Да. Правда, с трудом… Но если вы желаете, можно приступить сейчас же.
– Чего мне желать?! Пусть вопросы задают те, кому положено!
– Как скажете. Их предупредить?
– Кто у них сейчас главный?
– По-прежнему Сергей, но… Бурый принес новые идеи.
– Идеи его… не дешевые… Как он тебе?
– Знает свое дело. От него пока есть толк.
– Они не перегрызутся? Два самца в одной клетке…
– Все может быть. Но пока ведут себя… цивилизованно.
– Ага, – Махмуд улыбнулся, поглаживая бороду. Она более внушительная, чем у Хамида. Подчиненные обычно внимательно следили за ростом своей бороды, чтобы она не оказалась больше, чем у хозяина. Местный парикмахер имел постоянную практику в виду того, что хуже всех с растительностью на лице было именно у хозяина. – Не частая картина… цивилизованный русский!
Хамид улыбнулся, кивая. Нельзя не смеяться над шутками хозяина. Восток не всегда тонок. Особенно, если нет свидетелей и есть возможность угодить нужному человеку.
– Ты вот что…, – Махмуд убрал улыбку. Важные слова должны произноситься без нее, иначе могут не оценить смысл сказанного. – Заприметь для нас нужного среди них… Если между ними пробежит кошка, должен остаться тот, кто принесет большую пользу!
– Я буду следить внимательно!
– Теперь, давай поговорим со свидетелем, – Махмуд степенно поднялся. – Пригласи их, заодно посмотрю на вашего Бурого…
Бурый сидел перед кроватью свидетеля, внимательно разглядывая худого мужчину. Пытался определить, чем тот мог заниматься. Пальцы тонкие, несколько изящные. Возможно, политик. Мышцы на теле почти отсутствовали, хотя истинная сила всегда скрыта от взгляда. Вены на руках отлично просматривались. Значит, кровь бегает хорошо, без препятствий – обычно от физических нагрузок. Возможно, мужчина когда-то занимался спортом. Глаза тупо уставленные в потолок. В них никакого облегчения или радости. Казалось, он уже давно распрощался с жизнью. И тут неожиданное спасение, вроде ненужное. И что теперь делать с жизнью? В общем, обычный человек… Бурый глянул на Махмуда. Тот, в свою очередь, следил за ним. Не стесняясь. Спокойствие во всем образе. Здесь ничего нового. Обычный крестный отец в восточной обличие. Отвернулся, понимая, что будут давать оценку его работе. Рядом Мельник, недоверчиво трет нижнюю губу и скрипит стулом. И откуда в этом доме скрипучие стулья? Бурый дотронулся до ладони свидетеля. Прохладная. Хотелось вернуть его к жизни.
– Вы меня слышите? – сипло спросил. Почему-то не думал, что придется говорить.
Человек не реагировал. Видимо, потолок давал гораздо больше информации. Бурый сжал его руку сильнее. Она слабая, словно у ребенка.
– Поговорите со мной.
Его глаза медленно переместились в народ. Толком никого не видел.
– Вы можете назвать свое имя?
Человек закрыл глаза. Будто в чем-то разочаровался.
– Назовите свое имя. Я знаю, вы многое пережили… Вам больно… Но мы здесь для того, чтобы спасти вас…
У человека дрогнули ресницы. Испугано. Возможно, вспомнил, что она творила с ним. Бурый понимал, что на этой волне можно добиться большего.
– Она продолжает охотиться на вас. Но мы не сможем остановить ее, если вы нам не поможете! – Бурый склонился над ним. – Как ваше имя?
Человек открыл глаза. В них ужас, вперемешку со страданием.
– Мое имя… приносит всем зло…, – голос его дрожал. При этом, он словно проявлял заботу обо всем человечестве.
Бурый удивленно повел бровью. Информация не располагала полезными данными. И судя по всему, дальше будет хуже! Плохо. Кажется, столкнулись с подобием священника. Эти подходят к жизни крайне философски.
– Если позволите, мы сами решим, для чего нам ваше имя, – Бурый подумал, что нужно найти какую-нибудь философскую ниточку для разговора с ним. – Каждый сам выбирает свою судьбу. Правда?
– Мое имя ни о чем вам не скажет…
– А вы все же попробуйте. Ведь как-то она на вас вышла. Возможно, по имени… Или есть другой способ?
– Она… в ней уже давно дьявол… Думает только о выгоде… Если вам сказать, вы тоже заболеете этим…
Бурый утомленно посмотрел в потолок. Так и думал! Философия помноженная на религию! Никакой конкретики! Нужна любая информация, чтобы вычислить ее! Желательно приземленная…
– Она красивая?
И такой вопрос может вызвать двусмысленность?!
– Ее душа уродлива… Разве тело может быть другим?
– Значит…, – Бурый поморщился, пытаясь внести ясность. – Она некрасивая?
Человек лишь молча вздохнул.
– Она русская или местная? Может, заметили цвет ее кожи?
– В комнате всегда было темно… И потом… мне было не до этого…
– Она хорошо говорит по-русски?
– Да.
– Использовала местный язык?
– Нет.
Бурый удовлетворенно кивнул. Хоть что-то! Она некрасивая, впрочем, как и все женщины воины, и, скорее всего, русская.
– Вы знаете Махмуда-ака?
– Немного…
– Она спрашивала о нем?
– Нет.
– Тогда… зачем вы ей?
– Я не могу сказать о причинах… Вы забыли про болезнь?
– Позвольте мне самому решать, болеть мне или нет.
– Вы не понимаете…
– Потому что вы ничего не объясняете!
– Вы должны знать только то, что вам дано.
– Хорошо, – Бурый раздраженно закивал. – Вы помните ее аромат? Чем она пахла?
– Ничем… Скорее, пахла ее одежда.
– Чем?
– Не знаю… Обычный запах одежды… Возможно, порошком.
– Она чистоплотна?
– Не могу говорить точно… Я не всегда находился в сознании… Но не помню, чтобы она плохо пахла.
– У нее длинные ногти?
– Кажется… нет.
– Помните ее рост?
– Средний…
– У нее большая грудь?
– Не помню… Она постоянно носила много одежды на себе… На улице так жарко, а она…
– Цвет волос?
– Темный…
– Коричневый?
– В комнате было темно…
– Ее голос узнаете, если представится случай?
– Если она будет говорить тихо… как со мной…
Человек закрыл глаза, содрогнувшись от внутренней боли. К кровати тут же подошел врач. Нащупал пульс мужчины.
– Если можно…, – виновато заговорил он, – продолжите общение в другой раз. Больной еще слишком слаб…
– Хорошо, – Бурый присел на корточки, чтобы свидетель лучше слышал. – Я хочу, чтобы вы подумали… Она изменила вашу внешность, придумала вам новое лицо, сожгла кончики ваших пальцев, занесла в ваше тело какую-то заразу… И только она знает, кто вы! И она хочет вернуть вас! Единственные, кто сможет вас спасти – это мы. Но нам нужна информация, которую вы скрываете! Подумайте! – Бурый встал и направился к выходу. От негодования и сам решил, что нужно сделать паузу. Мужчина что-то скрывал. Зачем?!
Последним из комнаты вышел Махмуд. До этого долго смотрел на свидетеля. В отличие от остальных, выглядел вполне довольным. Бурый хмуро смотрел вслед его легкой походке…
Глава 7
Махмуд трясущимися от волнения руками смотрел в маленькую брошюрку. Уже в тысячный раз за несколько лет разглядывал один и тот же символ, простой по своей форме – три точки, соединенные линиями в виде треугольника. Только на этот раз, имея уже более веские причины, для его изучения. Мученик, попавший в его дом совершенно случайно, как ни странно, принес хорошие новости, пусть и не по доброй воле. Его скрытность и есть тот ключик, который уже многие годы разгадывал Махмуд. Он глубоко вздохнул, отложил брошюру и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Теперь, следует продумать свои дальнейшие шаги. Он знал, что задача крайне сложна для решения и от нее зависело дальнейшее развитие ситуации. Главное, не упустить редкий шанс! Махмуд открыл глаза. Первое, что необходимо сделать – спрятать брошюрку, чтобы никому в голову не пришло, что его дальнейшие действия будут зависеть от нее. Он завернул книжку в бордовую материю, открыл сейф в стене и спрятал свой основной интерес жизни в черной глубине металлической конструкции…
– Что мы имеем? – Бурый без эмоций рассматривал пространство перед собой.
– По сути… ничего, – буркнул Мельник.