В Доме Ликея, как ни странно, никого не оказалось, кроме дежурного, русского и не ликеида. Джейн просто оставила запись в базе данных. Дежурный вызвал ей такси. Только через два часа Джейн добралась до цели своего приезда — Института Генетического Консультирования, Контроля и Конструирования, который находился в Павловске.
Она специально не стала связываться с институтом, сообщать о своем приезде. Из какого-то детского озорства — интересно же добраться самой… посмотреть город, людей — не через призму объяснений оторванных от народа генетиков, а вот так, непосредственно.
Институт, как все здания, построенные Ликеем, резко выделялся из окружающего унылого и серого пейзажа. Прежде всего, он был озеленен — утопал в саду, не по-северному пышном. Сад ограждала высокая металлическая решетка. Сами здания института, со стеклянными галереями, сверкающими солнечными батареями на крышах, стенами из желтого яркого пеноорганика, прятались за кронами деревьев.
У ворот Центра Джейн вылезла из машины, дав шоферу сверх набежавшей суммы два доллара чаевыми. Парень рассыпался в благодарностях, все порывался поднести чемодан, но Джейн строго отослала его.
Убедившись, что лендровер скрылся за поворотом, подошла к высокой, прочной калитке и позвонила. Тотчас с шипением и треском низким женским голосом отозвалось переговорное устройство.
— Кто там?
— Меня зовут Уилсон, — ответила Джейн, стараясь попадать прямо в микрофон… системы у них допотопные… — я из Америки.
— Ну и что? Номер очереди? — раздраженно крикнул динамик. Видимо, сторожей обмануло прекрасное русское произношение Джейн.
— Я не в очереди. Я собираюсь работать.
— Работать? Приложите к отверстию идентификационную карту.
Джейн заметила на переговорном устройстве глазок и мигающую красную лампочку… все равно никакой карты у нее не было.
— У меня нет карты! Я только что приехала!
— Вы работать собираетесь, или что? Говорите по-человечески! Что значит, нет карты?
— Я ее еще не получила.
— Вы мне мозги не пудрите! — выхлестнуло устройство, — Сейчас полицию вызову…
Джейн глубоко вздохнула и повторила три раза личную мантру.
— Вы можете вызвать полицию, — спокойно сказала она, — Но я предлагаю вам сообщить кому-нибудь из генетиков о том, что приехала из Америки Сара Джейн Уилсон. Вирджинский Ликей…
— А, Ликей, — проворчала женщина, понизив тон, — Сразу нельзя было сказать.
Ворота загудели, Джейн справедливо расценила это как приглашение войти, и толкнула дверь…
Всероссийский Генетический Центр или, как он здесь назывался, Институт генетического конструирования, контроля и консультирования, состоял из четырех зданий, в каждом из которых располагалось практически независимое от других ведомство. Джейн и директор Центра Аркадий Заслонский осмотрели Институт растениеводства и животноводства, где, собственно, и занимались генным конструированием, Институт генетического контроля, всероссийскую клинику для явно выраженных мутантов, и стояли теперь в фойе Отдела семейного консультирования.
Сквозь стеклянную перегородку Джейн видела скучающего полицейского в будочке, напротив него — комнату ожидания, где томилась бледная и взволнованная молодая пара.
— Придется подождать минуту… сейчас приготовят пропуска, — сказал Аркадий, предупредительно наклонившись к девушке, — Может быть, кофе?
— Не откажусь.
Через минуту стройная медсестра в белой косыночке принесла им поднос с крошечными кофейными чашечками, вазочками с печеньем прямо в фойе, поставила на столик. Аркадий Заслонский придвинул поднос к девушке, сам взял чашечку и откинулся на спинку дивана. Директор, в общем, понравился Джейн — русский ликеид, невысокий, темно-русый с заметной проседью, с типично славянским лицом, но по-ликейски подтянутый, спортивный, несмотря на свои шестьдесят… разве что грузноват немного. Джейн сидела напротив директора, на краешке кресла, вытянув уставшие ноги.
— Вам нравится у нас? — осведомился Аркадий.
Джейн пожала плечами. Структура института была типовой — он мало отличался от подобных в Вирджинии или Алабаме. Содержание, конечно… клиника генетических отклонений поражала воображение. В Америке давно уже не встретишь таких явных нарушений — дауны, синдром «кошачьего крика», Тернера-Шерешевского… беспалые дети, дети с кистями, растущими из плеч. Джейн случалось видеть все это и раньше, но не в таких количествах одновременно. И откуда здесь столько нарушений? Ведь это не Украина… и не Сибирская Республика с ее все еще смердящими атомными помойками. Так же поражала и «кунсткамера» — музей заспиртованных мутантов животных и растений. Но директора, конечно, интересовало мнение гостьи об организации Центра.
— Неплохо, — выразила Джейн общее впечатление, — Конечно, есть недоработки, вероятно, вам не хватает средств. Я думаю, вместе мы сможем все преодолеть.
— Да, техника у нас старовата, — согласился директор.
Не только техника, про себя сказала Джейн. Как везде в России — впечатление какой-то убогости, скудости, просто лени и нежелания что-то улучшать… Хорошо, переговорное устройство старое, поменять его не хватает средств, но можно хотя бы последить за вежливостью персонала?
— Мы постараемся что-нибудь придумать, — сказала она вслух, — А что вы мне покажете здесь? Просто отдел консультации? Здание довольно большое.
— Да, но у нас очень крупная консультация. Мы обслуживаем не только всю столицу, но и частично область. Собственно, я против совмещения Семейной Консультации с институтом генетики. Это административное учреждение, то — научное. Я уже говорил в мэрии о том, что нужно перенести этот отдел в другое место, посетители просто не дают нормально работать.
— Много клиентов?
— Около десяти тысяч в день проходит… Вы знаете, в связи с Поправкой Филипса 65-го года теперь пары обязаны брать разрешение не единожды, а перед рождением каждого ребенка.
— Разумеется, я это знаю.
— Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось впечатление, что мы являемся этакой отбирающей и запрещающей организацией. Мы только консультируем, рекомендуем. Да, без нашей визы браки не заключаются в загсе, но ведь визы выдаются всем, это чистая формальность… мы можем не рекомендовать супругам иметь детей, но визу о прохождении консультации ставим всегда. Это служит лишь для повышения культуры и ответственности среди населения.
— Ну что вы, — мягко сказала Джейн, — Мне все это известно. Я бывала во многих Центрах, в том числе и в странах третьего мира. Конечно, бывают злоупотребления, но Конгресс борется с ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});