— Форт заботится, чтобы я не простыл, ты же знаешь, как я плохо переношу холод, — я толкнул дверь, потому что с лестницы тянуло уличной стылостью. — Присаживайся.
И сам, подавая пример, уселся в укрытое шкурами снежных барсов, кресло.
— Каждый раз, приходя сюда, думаю, что тебе чужд прежний аскетизм, — сказал Мастер, осторожно присаживаясь рядом с камином.
Я лишь кивнул. К чему отрицать свои недостатки или достоинства?
Теперь моя комната была совсем другой, полной удобства и красоты. Кресла и кровать покрыли шкуры редких и дорогих пород животных, которые мальчишки из прислуги каждую неделю перетряхивали и вывешивали на солнце, чтобы проветрились; часть стен закрывали ткани — синие и желтые, привезенные из-за моря, потому что жители Инуара и прилегающих к ним земель не имели собственных ярко красящих трав. У окна стояли две деревянные кадки с растением Палуя — южным побегом, которому не было цены. Знахари готовили из него самые лучшие болеутоляющие средства. Палуя была к тому же необычайно красива: красные кленовидные листья и мощные ветки очень оживляли комнату.
В углу стоял бочонок отличного шестилетнего бренди, сделанного по моему рецепту, найденному в библиотеке города, а на небольшом стеклянном столике с опорой в виде раскрывшего крылья орла, стоял хрусталь. Напольные канделябры с толстыми узорчатыми свечами делали комнату уютнее, так же как большой деревянный шкаф из железного дерева, резьба по которому — удел лишь потомственных мастеров.
И конечно лисьи хвосты — мое дурачество и увлечение — которыми густо подшиты тяжелые занавеси у окна. В последнее время охота с арбалетом на лис доставляла мне особенное удовольствие, а лисьи хвосты — трофеи с тех охот.
— Снял бы ты эту картину, — в который уже раз сказал Мастер, глядя на широкое полотно над каминной полкой. Когда-то, в час слабости, когда горечь прошлого сдавила мое сердце, я вспомнил, что неплохо рисую и, взяв краски, написал картину. Страшную и нереальную для этого мира. Небоскребы ночного Гранд Сити, залитые розовым, красным, голубым и зеленым неоном вывесок.
— А ведь неплохо получилось… — мне не нужны были доказательства, вопрос был риторическим, но Мастер все же отозвался на мои слова:
— Несомненно. В тебе пропадает хороший художник, но неужели это то, чего не хватает твоему сердцу? Ты помнишь настоящий Гранд Сити? Помнишь грязь и равнодушие, ты помнишь прижизненный сон людей?
— Я помню все, но это часть моей жизни, и в мои намерения не входит выкидывать из нее что-то, — отрезал я. — Поговорим лучше о деле, потому что я кое-кого жду, и когда она придет, уйти придется тебе.
— Неужели у Демиана появилась женщина? — и такое показное равнодушие было в голосе Мастера, что я захохотал, не сдержавшись.
— Я жду шпионку, — заговорщически сообщил я. — Признаюсь, двухдневный пеший переход вымотал меня безмерно, так что по душам мы с тобой поговорим как-нибудь в другой раз. Ладно?
Скривившись, я вытянул ногу поближе к камину. С одной стороны, от перепада холода на тепло, как и наоборот, старая рана начинала выматывающе ныть, с другой стороны боль должна была скоро отступить.
— Прошло одиннадцать лет, Демиан, чего ты ждешь? — нахмурился Мастер. — Об этом я тоже хотел с тобой поговорить, но ты все прячешься от меня…
— Я? Прячусь? Ну и ну, какие новости!
— Дем, хватит! Я говорил тебе, что нужно заняться ногой? Говорил? Недгар готов поправить разорванную мышцу и убрать хромоту. Я понимаю, это только добавит шрамов, но со временем ты оправишься.
— Хромота? Разве она меня тревожит? — я начал паясничать, но вовремя одернул себя. Не стоит, Мастер не тот человек. — Ты прав. Это сделать необходимо. Обязательно, но не сейчас.
— И мы вернулись к тому, с чего начинали, — маг нахмурился. — Прекращай ходить пешком, это вредит твоей ноге.
— А я езжу на повозке, — не моргнув, отозвался я. — Чем тебе Пирожок не нравится?
— Он, драконьи кости, осел! В конюшнях полно лошадей, а ты на осле ездишь. Что подумают о магах люди?! Я завтра же отведу тебя в конюшню и если еще раз увижу в твоей телеге осла, а не лошадь, клянусь, я тебя собственноручно выпорю!
— Не надо так шутить, — мелькнувшая в моих глазах тень прошлого убрала дурацкую ухмылку с лица Мастера. — Меня не интересуют ваши клячи, вскоре из Инуара прибудет трехлетняя белая кобыла-сестра королевы Луретты.
— Первая линия? — Мастер приподнял бровь. — И почему я не удивлен?
— Наверное потому, что именно меня вы отправили три года назад вести переговоры с этими варварами.
— Ну, ты отлично справился, как я погляжу. И в своих интересах.
— Мне было скучно, — неожиданно признался я. — Пришлось проявить немало терпения, но, похоже, я все же не дождусь прибытия кобылы! Ее еще объездить нужно, молодое животное тяжело привыкает к узде, а завтра мне следует отправиться по пути ходока из Этнаха. Проеду по деревням и поселениям предгорий, погляжу, что к чему, потому что если у нас снова появился фантом, впитывающий время, я хочу поймать его раньше, чем он натворит дел. И, предугадывая твои волнения, я был у границы. В этом мире все спокойно, Мастер, я чувствую это, потому что часть меня там застряла навсегда. Тут что-то другое.
— Если ты знаешь об этом, почему никому не рассказал?! Почему я узнаю об этом случайно в дружеской беседе?! Демиан, о чем ты думаешь?
— О том, что у меня нет никаких доказательств, Мастер, чтобы являться на Совет и начинать очередной виток истории ни о чем. Я не считаю нужным докладывать вам всем о своих домыслах. Ваши умы, по вашим же словам, и без того переполнены размышлениями о скором разрушении величия…
— Не перегибай палку, — предупредил Мастер. Ну, я и не думал, что он поймет меня.
Я встал, подошел к окну и, открыв створку, глянул вниз.
— Думаю, тебе это будет не по нутру, так что давай попрощаемся, — сказал я, поворачиваясь, и уперся взглядом в грудь Мастера, который выглядывал через мое плечо.
— Бавур?! Ты с ума сошел, Демиан! — магом овладело возбужденное возмущение. — Эта тварь не имеет разума и не способна контактировать с человеком. Это и есть твой шпион?
— Так и думал, что ты будешь недоволен. «Не имеет», «не способна». Ты брюзжишь, как старикашка Рынца. Отойди!
Я оттеснил его от окна, давая возможность бавуру забраться в комнату.
Вообще, для простолюдинов бавур — это двухголовый волк, но на самом деле вторая голова этого существа не является частью его тела. Это астральная аура, способная отрываться и наносить вред. Многие, подвергшиеся нападению, видят летящую на них оскаленную морду, отсюда и пошли сказки о двухголовых волках. В одном Мастер прав: бавур не животное, это энергетическая сущность, имеющая физическое тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});