– Панин права, – продолжал король, – мы очень древняя раса. И, боюсь, в некоторых дисциплинах у нас наблюдается упадок. А наша маленькая секта, которая, как вы знаете, была вынуждена под давлением покинуть родную галактику, еще менее склонна к наукам, чем прочие тану. Нет, все мы, за исключением Бреды (а ее можно не принимать в расчет), толком не понимали, как торквесам удается привести в действие наши собственные метафункции, более того – даже не стремились проникнуть в природу этих сил. Ну есть они
– и слава Богу, улавливаете мою мысль? Мы не слишком обременяли себя всякими «отчего» и «почему»; в результате человеческая латентность явилась для нас полной неожиданностью. Но ведь и вы, люди, как уверяет Гомнол, ни черта не знали ни о своем теле, ни о своем мозге на протяжении почти всей вашей эволюционной истории! Потому не смейтесь над нами! Так о чем я?.. Ах да, о латентных людях. Когда Гомнол получил золотой торквес и задействовал свои метафункции, то в мгновение ока связал концы с концами. Тану латентны, как и нормальные люди – некоторые в большей, но основная масса в гораздо меньшей степени, вплоть до нулевой. У вас, в мире будущего, латентных младенцев выявляют еще во чреве матери, а после они проходят выучку у таких практикующих медиумов и операторов, как наша светлейшая леди. – Он галантно поклонился Элизабет. – Поскольку в то время действующих метаносителей не пропускали через «врата времени», а наши усиленные торквесами возможности в обнаружении человеческой латентности были все равно крайне ограничены, Гомнол решил, что мы должны изобрести механическое устройство для анализа умственных способностей человеческих индивидуумов. Он разработал испытательный прибор для проверки людей там, в Надвратном Замке. В больших городах у нас имеются и другие приборы, на случай, если кто-нибудь ускользнет от нашего внимания во время первоначальных тестов. Таких ускользнувших из-за сумбура, царящего в их мозгу, довольно много. – Тагдал грозно нахмурился. – Включая ту, которая спровоцировала непоправимую катастрофу! Так где я?.. Ах да, мозговая революция Гомнола! Понимаете, этот парень даровитый психобиолог. Он вполне отдавал себе отчет в том, как опасно надевать золотые торквесы латентным людям, которые еще не ассимилировались полностью в нашем обществе.
– Среди людей попадаются неблагодарные, – угрюмо поддакнула королева.
– Так вот, Гомнол изобрел серебряные торквесы со встроенными психорегуляторами, а вскоре после этого – серые торквесы для так называемых низколатентных, способных выдерживать лишь незначительные метапсихические нагрузки. Другими словами, было положено начало совершенно новому сообществу. Да, именно с появлением Гомнола, сделавшего возможным массовый выпуск серых торквесов при относительно быстрых темпах производства, тану удалось предотвратить упадок своего мира. Подлые фирвулаги, наши бледные тени, уже не могут состязаться с нами на равных. Наши войска верных серых сминают их превосходящие числом орды! Наши женщины по плодовитости не уступают их отвратительным самкам! Наши благородные серебряные служат нам надежной умственной опорой! И со временем многие из них получают право гражданства и золотой торквес.
– А замена торквеса не может вызвать психическую травму?
– Ну что ты, милая Элизабет, серебряный торквес без всяких осложнений меняется на золотой. И это еще не все! Наши серые экономисты нашли более эффективные средства перевозки грузов и производства товаров. Благодаря незабвенному лорду Кернану у нас есть и скакуны, и вьючный скот, и животные, охраняющие наши границы от фирвулагов. А главное… у нас есть великолепные гибриды для участия в Великой Битве. – Король выдержал паузу, перегнулся через стол, опрокинув кубок, и взял за руку Элизабет. – А теперь милость Таны превзошла все ожидания: наша Богиня послала нам тебя.
Глаза королевы Нантусвель, казалось, излучали лунное сияние. В темно-зеленых очах Тагдала сверкал совсем иной огонь.
– Да, теперь она послала меня, – невозмутимо ответила Элизабет. – Но в нашем мире дары богов часто имеют обратную сторону. Ведь вы меня совсем не знаете, король Тагдал.
– У нас еще будет время ближе узнать друг друга, дражайшая Элизабет! Для начала, чтобы усвоить наш образ жизни, ты встретишься с наиболее благородной из нас, с ясновидящей Бредой, Супругой Корабля, двуликой поэтессой. Ты будешь учиться у Бреды, а она – у тебя. Затем ты отправишься к Таше Байбар. А потом придешь ко мне, дражайшая Элизабет!
– Дражайшая Элизабет! – эхом откликнулась Нантусвель; разумеется, голос ее звучал все так же благосклонно.
– Тост! – воскликнул Тагдал, вскакивая с трона. Его кубок быстро наполнили.
– Тост! – хором откликнулось несколько сотен глоток.
Глашатай звякнул цепью, призывая к тишине.
– За племя тану и племя людей! За дружбу, за единство, за любовь!
Гости высоко подняли золотые кубки.
– Дружба! Единство! Любовь!
– Особенно за последнюю! – выкрикнул Эйкен Драм.
Раздались смех, крики, плеск, пошли пьяные объятия и тосты на брудершафт. Королевская чета, воспламененная вином и праздничной атмосферой, обнялась и страстно перешептывалась. Кордебалет из мужчин и женщин, одетых в одинаковые черно-белые туники, выбежал при первых же звуках музыки и вовлек толпу в замысловатые па контрданса.
– Я оставлю тебя ненадолго, – шепнула Элизабет Брайану. – Я должна заглянуть в их сознание, пока они сбросили запреты. Если хочешь, потом поделюсь своими наблюдениями. – Она церемонно кивнула ему и отошла, найдя себе удобное место для умственного обзора.
Одна из черно-белых танцовщиц попыталась затащить Брайана в круг, где уже лихо и сосредоточенно отплясывали Эйкен и Раймо. Брайан отрицательно покачал головой. Он снова и снова позволял официантам наполнять его кубок, пытаясь таким образом заставить себя не думать о том, какая участь постигла Мерси.
Когда Брайану вдруг пришло в голову рассмотреть кубок поближе и он обнаружил, что скрывается за золотом и алмазами, хмель так ударил в голову, что ему было уже все равно.
3
«Стейни, умоляю, не танцуй с ними! Взгляни, что они сделали с нашим Раймо, Боже мой!»
«Ну хорошо, малышка, успокойся, не смотри на меня так, ты можешь нас выдать!»
«Они сильнее, особенно этот Главный Целитель, не знаю, как бы я заслонилась от него, если б не Элизабет! Им не нравится, что она мне помогает, но они до срока не хотят портить с ней отношения! О Господи! Эта красивая дрянь Анеар присосалась к Раймо при всем народе! Какая мерзость!.. Стейни…»
«Успокойся, любовь моя, Элизабет всегда выручит! И Драма им пока не удалось заставить плясать под свою дудку.»