Читать интересную книгу 50 знаменитых прорицателей и ясновидящих - Мария Панкова

Новое пополнение погрузили в эшелон и привезли в Брянск. Первые дни на фронте запомнились ему на всю жизнь. И «мессершмитты», пролетающие на бреющем полете над окопами, и мерзлая картошка, которую солдаты выкапывали, чтобы хоть как-то наесться, и первые атаки… Будни разведки разительно отличались от того, что показывали в художественных фильмах. Позже Балашов вспоминал: «Была у меня группа из пяти человек, которых я учил приемам самбо. В разведку ходили в немецкой форме, с немецкими документами. Языка не знали. Поэтому на всякий случай в кармане был русско-немецкий словарь. Да много говорить и не приходилось. Хенде хох – и все тут!».

Поначалу Виктору сказочно везло. То, вернувшись с ночного задания, он увидел, что рукав его шинели прострелен насквозь, а руку пуля не задела. То во время атаки у села Поныри он вместе с товарищем сержантом укрылся от обстрела в воронке, и тут точно между ними упал огромный осколок от снаряда… Но совсем избежать ранений он все же не сумел. В первый раз его легко ранило в ногу, он отлежался неделю и снова в бой. А во второй раз все оказалось серьезнее: за пять дней до начала битвы на Курской дуге осколок попал Виктору в бедро. Это произошло во время ночной разведки. Группа Виктора отправилась на задание за линию фронта. Разведчики подползли к колючей проволоке, разрезали ее, и тут сработала сигнализация. Небо осветили сигнальные ракеты. По инструкции, группа не имела права вступать в бой. Поэтому единственное, что оставалось, – ползком пробираться на свои позиции. Немцы открыли стрельбу. Все пятеро разведчиков были ранены и оказались почти посередине: с одной стороны за ними ползли немцы, с другой – санитарки. Девчата успели первыми. Они положили раненых на салазки и доставили к своим.

Балашова сначала прооперировали в полевом госпитале, а потом решили отправить в тыл для дальнейшего лечения. Но только санитарный самолет поднялся в небо, как появился «мессершмитт». Пришлось срочно садиться на колхозное поле. К счастью, немец не заметил маленького «По-2». Потом был поезд. И бомбежка, во время которой Виктор, который не мог двигаться, вместе с другими тяжелоранеными лежал и вслушивался в разрывы… Но и в этот раз смерть прошла стороной. Балашова отправили в эвакуацию: сначала в Рязань, потом в Свердловск, дальше – в Красноярск… На каждой станции понемногу оперировали – ранение оказалось серьезным. Виктор не мог вернуться в строй, потому что оказался на костылях, так что война для него закончилась в 1944 году. После эвакуации он приехал в Москву, остановился в коммуналке у тетки и стал искать работу. Уже перед самым концом войны зашел в театральную студию. Но теперь он видел все другими глазами, да и ранение давало о себе знать. Виктор даже с горечью подумал: «Ну какой из меня артист?». Но его актерская выучка и талант не пропали. Знакомые уговорили Виктора сходить в студию-мастерскую на Всесоюзном радио. Конкурс уже закончился, но Балашова, который был инвалидом войны, приняли. На радио он встретился с Левитаном, и со временем они стали друзьями.

День Победы Виктор встретил в Москве. Люди выходили из домов, обнимались, поздравляли друга. Балашов вместе с тремя товарищами пошел на Красную площадь. Всех охватило радостное возбуждение: «Мы были молоды и счастливы. Несмотря на горе, которое было в каждой семье (у меня с фронта не вернулся отец), все мы были уверены: раз победили в такой страшной войне, впереди нас ждет жизнь счастливая и удивительная».

На телевидение Виктор Балашов попал в 1947 году. Поначалу ему не понравилась работа телевизионного диктора: объявил фильм – и полтора часа сиди и жди его окончания… Кроме того, Балашову катастрофически не хватало опыта. Александр Николаевич Степанов, старейший диктор Центрального телевидения и замечательный режиссер, подсказал Виктору замечательное решение: поработать пока где-нибудь в провинции. Вскоре ему представилась возможность уехать на Дальний Восток. Это был один из самых интересных, хотя и нелегких моментов в жизни Виктора: «Меня пригласили сразу три города: Владивосток, Хабаровск и Магадан. Я выбрал Владивосток. Романтика! Море! Бухта Золотой Рог! Там на телевидении я все делал сам. Записывал репортажи, сам монтировал свои материалы. Короче, учился, учился и еще раз учился мастерству с микрофоном в руках». На Дальнем Востоке Балашов не только нашел работу, но и встретил любовь, женился, в молодой семье родилась дочь. А потом из Москвы пришла телеграмма. Руководство телевидения приглашало его на работу. Так в 1950 году Балашов вернулся в родной город.

На телевидении прошла большая часть его жизни. Виктор Балашов был ведущим программ «Победители», «Клуб фронтовых друзей», проводил «Огоньки», а после начала освоения космоса – «Космические огоньки», освещал заседания съездов, давал репортажи с заводов и фабрик… Именно Балашов первым объявил о полете Гагарина в космос, и зрители восприняли эту новость как собственную победу над пространством, как свое достижение. Он появлялся на экране всегда безупречно одетый и причесанный и сообщал людям о том, что происходит в мире. Он рассказывал о последних научных исследованиях, о новых грандиозных стройках и при этом давал людям заряд оптимизма, надежды на счастливое будущее… Телезрители воспринимали его как близкого друга, который щедро делится с ними новостями и, что гораздо важнее, уверенностью в сегодняшнем и завтрашнем дне. Последней телепрограммой Виктора Балашова была передача «Седьмое небо», которую он вел прямо с телебашни. Она прекратила существование в 1996 году. На телевидении происходила чистка кадров. Молодое поколение всеми правдами и неправдами вытесняло дикторов «старой закалки». Не выдерживая прессинга и не желая подчиняться новым правилам, «старики» уходили – кто на пенсию, кто по собственному желанию. Многие навсегда расстались с любимой работой. Но Виктор Иванович не собирался уходить из эфира. Он вновь пошел работать на радио. Авторская программа Балашова «Поговорим по душам» на радио «Говорит Москва» запомнилась многим. Справедливости ради нужно сказать, что не только нежелание расстаться с микрофоном двигало диктором. Временами ему просто не хватало пенсии. Особенно – на лекарства. О народном артисте России, человеке-легенде стали забывать. В день своего восьмидесятилетия он получил поздравительные телеграммы от Союза журналистов, от господ Грызлова, Миронова, Сеславинского… Но телевидение не прислало юбиляру ни строчки. Даже никто не позвонил… Подобное отношение сегодня никого не удивляет. Ведь если раньше телевидение было чем-то действительно значимым для миллионов людей, оно подавало – пусть даже идеологизированный – пример культуры речи, культуры поведения, то сейчас все обстоит наоборот. Сам Балашов высказывается довольно резко: «Сегодня на телевидении балаган. Сейчас нет идеологии, передачи какие-то информационные, однообразные, и нет идеологии. Так, чего-то шмякают, говорят, чего-то комкают, опровергают друг друга, ищут виноватых или, наоборот, делают героев через экран».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});