— Я слышал, Вы оказываете дополнительные услуги, — напирал студентик в прямом и переносном смысле, втискивая меня своей не маленькой тушей в холодную дверь. И в попу мне вряд ли его мобильник упирался… Больше всего на свете мне хотелось разреветься, но я почему-то держалась.
— Бахвальский, имей совесть, — ничтожная попытка. Парень заржал и, больно укусив меня за ухо, все таки вызвал невольные слезы.
— Каждый день имею, — сообщил он доверительно, и мокрым липким языком провел по моей щеке, вызывая новый приступ слез.
— Я буду кричать, — предупредила я.
— Кричи, — милостиво разрешил этот гад.
— Помогите, — слабо пискнула я, почему-то на большее не хватало сил, словно мне кислород перекрыли и никак не получалось набрать грудью воздух, чтобы заорать как следует.
— Браво, — усмехнулся Бахвальский. — На бис орать будешь? Или договоримся по-хорошему? Не бойся, ты, тебе понравится, дурочка, — уже шептал он на ухо, переходя к активным действиям, лапая меня за грудь и попу.
— Пожалуйста, — глупая мольба, оставшаяся без ответа. Я попыталась ударить его, хоть куда-нибудь и очень удачно попала локтем по ребрам, чем только разозлила его.
— Бл***, открывай дверь, с**а. Или ты прямо здесь хочешь? Отвечать я не собиралась, да и не успела бы. Бахвальский вдруг отлетел от меня, звучно шмякнувшись своей немаленькой тушей о соседскую дверь, за которой обитала любопытная старушка — иногда мне казалось, что она ночует прямо у дверного глазка, чтобы, не дай бог, ничего не пропустить интересного… И где ж она сейчас?
— Ты в порядке? — знакомый голос вывел меня из состояния прострации и тут же передо мной возникло встревоженное лицо Королькова. Никогда не думала, что буду так рада его видеть. — Он тебя только напугал или… что похуже?
— Напугал, — созналась я, безумно радуясь, что до «похуже» дело так и не дошло, хотя проснувшаяся вдруг мстительность требовала наябедничать по полной.
— Тим, сзади! — услышала я. Тимофей развернулся, но от удара уйти не успел — Бахвальский с размаха зарядил ему в челюсть и Корольков грохнулся к моим ногам.
Через секунду там же оказался Бахвальский.
— Крик, шум на весь лес. И уже драка начинается… — процитировала Сутеева короткостриженная, но при этом все равно какая-то взлохмаченная девчонка, аккуратно обогнув дерущихся парней и приблизившись ко мне.
— Драка уже полным ходом, — нервно возразила я, с беспокойством следя за Корольковым.
— А ты ничего — с нервами дружишь, — незаслуженно похвалила меня незнакомка… впрочем, кажется, я ее где-то видела уже — студентка наверно.
— Может полицию вызовем? — робко предложила я.
— Да не, Тимофей… Викторович сам справится. У Бахвальского нет шансов, — и словно в подтверждение ее слов, Корольков весьма удачно пнул несостоявшегося насильника, отчего тот решил, видимо, что ему достаточно, вскочил на ноги и кинулся вниз по лестнице.
— Считайте, что вы без работы оба, — обиженно долетело уже с первого этажа. Что на это ответить я не представляла. Да и плевать! Уж что-что, а работа меня сейчас как-то слабо волновала, тем более все равно менять ее собиралась. Зато моя новая знакомая подлетела к перилам и свесившись вниз проорала:
— Уси-пуси, бозе мой! Музы-ык!
— Перестань, — Корольков устало шлепнул ее по заднице. — На чай пригласишь? — это уже мне. Я молча кивнула, распахивая перед гостями дверь.
— И это… Авелинка, прости?
— ???
— Что не серьезно отнесся к твоему звонку про маньяка.
— Так это ж не тот.
— Ну, все равно… — Тимофей смущенно пожал плечами — выглядел он действительно виноватым, хотя мои проблемы вовсе не его забота. Я просто кивнула — похоже, у меня входит в привычку просто кивать.
Впрочем, быть может в этом виноваты спазмы неясного характера, сжимающие горло…
— Вокруг тебя что, толпа маньяков ошивается? — с излишним воодушевлением поинтересовалась девчонка, отвлекая внимание на себя.
— Я, кстати, Алиса!
— Авелин.
— Я в курсе. Помочь тебе с чаем?
— Можешь чашки достать, — милостиво согласилась я, радуясь, что вопрос о маньяках остался проходным. Следующие два часа я провела в компании не умолкающих ни на секунду людей, по всей видимости, решивших во что бы то ни стало не оставлять меня наедине с собственными мыслями. К счастью, никто меня не жалел, нотаций на тему «как я до жизни такой докатилась, что меня студенты уже насилуют» не читал. Просто треп ни о чем. Чай пили с коньяком, за которым в соседний магазин сбегал Тим, и употребление которого заметнее всего почему-то сказалось на Алиске. Девченка в лицах и с явным удовольствием повествовала о том, как провела лето.
Выходило, что очень даже весело, но Корольков слушал и мрачнел.
— Так, — не выдержал он наконец. — Пора по домам.
— А я по домам не хочу, — возразила Алиска и показала Королькову язык. Кого-то развезло.
— Нет, надо идти домой, — засюсюкала я. — Смотри на улочке уже темно, пора баиньки, — развезло, похоже, ни кого-то, а меня.
— Совсем вы пить не умеете, — обиженно сообщил Тимофей, подхватывая Алиску за руку и сдергивая ее с табурета. Та охотно повисла на Королькове и должно быть от этого моему коллеге пришла в голову прямо таки гениальная мысль:
— Слушай, Линка, а может мы у тебя заночуем?
— У меня только одна лишняя кровать.
— Нам хватит.
— Нет, — возразила я, задним умом понимая, что Алиска все-таки студентка Королькова и спать он с ней не должен, даже если они действительно будут всего лишь спать. И это вовсе не значит, что я моралистка фигова… ну разве что, самую малость… — Идите уже по домам. Я хочу побыть одна, — надеюсь, к себе домой он ее не потащит.
— Ладно, — с сожалением сдался Тимофей. — Только пообещай, что не будешь плакать?
— Обещаю, — легко кивнула я, также легко нарушив данное обещание уже пять минут спустя, после того как за Корольковым и Алисой закрылась дверь. Себя было невероятно жаль. Я сидела и развозила по лицу полупьяные слезы до тех пор, пока не раздался звонок старенького стационарного телефона, заставивший меня испуганно вздрогнуть. За все месяцы моего здесь обитания, этот допотопный агрегат звонил всего дважды и в обоих случаях ничего хорошего по нему не сообщили. Справедливо рассудив, что трубку лучше не брать, я икнула и отползла от телефона подальше. Но мои телодвижения на телефон не произвели ровным счетом никакого впечатления — он продолжал надрываться мерзким дребезжащим звуком, так что я в конце концов сдалась.
— Да? — хлюпнула я в трубку, глотая слезы.