Читать интересную книгу Улица Светлячков - Ханна Кристин

И это было еще одной ее тайной, как и мать со странностями, и никому не известный отец. Но вряд ли кто-нибудь посочувствовал бы ей. Скорее всего, она бы услышала: девочка из средней школы, отправившаяся на вечеринку к старшеклассникам, знает, на что идет.

Приближаясь к дому, Талли замедлила шаг. Горькая мысль о том, что она снова почувствует себя безнадежно одинокой в собственном доме – в месте, где люди обычно ощущают безопасность, рядом с матерью, которая должна любить и оберегать ее, но никогда не делала этого, пронзила Талли.

Соседская серая лошадка, почуяв Талли, подошла к забору и заржала.

Талли перешла через дорогу к забору на склоне холма. Она нарвала пучок травы и протянула лошади.

– Вот тебе сено, парень.

– Она любит морковку.

Талли резко повернула голову и только сейчас увидела сидящую на заборе соседскую девочку.

Несколько долгих секунд прошли в тишине, если не считать тихого ржания лошади.

– Уже поздно, – сказала девочка.

– Да, – согласилась с ней Талли.

– Мне нравится сидеть здесь по ночам – звезды такие яркие. Иногда, если долго смотреть на небо, можно заметить, как падают маленькие светящиеся точки. Они похожи на светлячков, может быть, поэтому наша улица так и называется. Ты, наверное, считаешь меня скучной занудой из-за того, что я говорю про это?

Девочка – Талли вспомнила, что ее зовут Кейт, – спрыгнула с забора. На ней была растянутая футболка с почти облупившейся аппликацией, изображавшей семью из сериала про одинокую мать с пятью детьми. Когда она двинулась в сторону Талли, под подошвами ее резиновых сапог захлюпала грязь.

– Ты неважно выглядишь, – из-за пластинок на зубах девочка сильно шепелявила. – И от тебя пахнет рвотой.

– Все в порядке, – поспешно ответила Талли, напрягшись, когда Кейт подошла ближе.

– С тобой правда все в порядке? Уверена?

И тут, к собственному ужасу, Талли разрыдалась.

Кейт стояла несколько секунд, удивленно глядя на нее из-под ужасных очков. А потом, не говоря ни слова, она обняла Талли.

Талли вздрогнула и съежилась – настолько неожиданным было прикосновение. Она хотела отстраниться, но продолжала стоять, боясь пошевелиться. Талли не помнила, когда в последний раз кто-то обнимал ее вот так, и неожиданно она прильнула к этой странной, почти незнакомой девочке, боясь ее отпустить, боясь, что без Кейт она просто уплывет куда-то, как корабль из сериала, и затеряется в океане.

– Я уверена: ей станет лучше, – проговорила Кейт, когда рыдания Талли стали стихать.

Талли отстранилась и удивленно посмотрела на соседку. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. Кейт думала, что Талли плачет из-за болезни матери.

– Хочешь поговорить об этом? – Кейт сняла с зубов пластинку и положила ее на заросшую мхом макушку столбика, поддерживавшего забор.

Талли молча смотрела на соседку. В серебристом свете полной луны она увидела в больших глазах Кейт искреннее сочувствие, а Талли хотелось поговорить с кем-то, хотелось так сильно, что ее вдруг замутило. Но она не знала, как начать.

– Пойдем! – Кейт повела ее вверх по холму к фермерскому дому.

Кейт села на порожек и натянула на колени подол футболки.

– У моей тети Джорджии был рак, – сказала она. – Это было ужасно. У нее выпали все волосы, а сейчас с тетей все в порядке.

Талли присела рядом с соседкой на крыльцо и положила на землю свою сумочку. Исходивший от нее запах рвоты был очень сильным. Талли поспешно зажгла сигарету, чтобы хоть чуть-чуть заглушить его. И неожиданно для себя самой выпалила:

– Я была сегодня на вечеринке у реки.

– Для старшеклассников? – Эта новость явно впечатлила Кейт.

– Меня пригласил Пэт Ричмонд.

– Нападающий? Вау! А моя мама не разрешила бы мне даже встать в одну очередь со старшеклассником в магазине. Она такой бред несет иногда, просто ужас!

– Никакой это не бред.

– Мама считает, что восемнадцатилетние парни опасны. Называет их «пенисы с руками и ногами». Разве это не бред?

Талли окинула взглядом поле и набрала в легкие побольше воздуху. Ей самой не верилось, что она готова рассказать почти незнакомой девочке о том, что произошло с ней сегодня. Но правда жгла ее изнутри. И если не избавиться от этого огня, он прожжет ее сердце насквозь.

– Он изнасиловал меня, – отважилась признаться Талли.

Кейт резко повернулась к ней. Талли чувствовала в темноте, как буквально впиваются в ее лицо эти огромные зеленые глаза, но не повернулась в ее сторону и даже не пошевелилась. Ей было так стыдно, что она, казалось, не перенесла бы осуждающего взгляда Кейт. Она ждала, что Кейт скажет что-нибудь или обзовет ее идиоткой, но девочка молчала. Наконец терпению Талли пришел конец, и она повернула голову.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила Кейт.

И от этих слов на Талли снова нахлынули воспоминания о пережитом ужасе. От слез защипало в глазах.

Кейт снова обняла ее за плечи. Талли впервые с тех пор, как была ребенком, позволила кому-то утешать ее.

Отстранившись наконец через несколько минут, она попыталась улыбнуться.

– Я затопила тебя слезами.

– Мы должны рассказать кому-то.

– Ни за что! Все скажут, что я сама во всем виновата. Это будет наш секрет, хорошо?

– Хорошо, – сказала Кейт, нахмурившись.

Талли вытерла глаза и затянулась сигаретой.

– Почему ты так добра ко мне?

– Ты выглядела такой одинокой, а я знаю, что это такое.

– Ты? Но у тебя же есть семья.

– Они любят меня, потому что должны, – тяжело вздохнула Кейт. – А ребята в школе обращаются со мной так, словно я заразная. У меня раньше были друзья, но… впрочем, ты, наверное, не понимаешь, о чем я говорю. Ты в школе такая популярная.

– Популярность – это когда куча людей считает, что знакомы с тобой.

– Я согласилась бы и на это.

Снова наступила тишина. Талли докурила сигарету и выкинула окурок. Они с Кейт были такими разными – сплошные контрасты, все равно как серебристый свет луны на этом черном поле, но ей было так легко говорить с соседкой! Талли поймала себя на том, что почти улыбается. А ведь это была самая ужасная ночь в ее жизни. Так что даже попытка улыбнуться многое значила.

Они просидели на крыльце еще целый час, то разговаривая, а то умолкая. Они не откровенничали, не делились своими секретами, а просто разговаривали.

Когда Кейт зевнула, Талли поднялась.

– Пойду, пожалуй, домой.

Девочки спустились по склону холма на улицу.

– Ну что ж, пока, – первой сказала Кейт.

– Пока, – отозвалась Талли.

Но еще несколько секунд она не двинулась с места. Талли хотелось обнять Кейт, может быть, даже прижать ее к себе покрепче и сказать, как она благодарна за поддержку. Но Талли не решалась, она хорошо знала, – спасибо матери, – каково это, быть униженной, и боялась, что Кейт может оттолкнуть ее.

Резко повернувшись, она торопливо зашагала к дому. Едва переступив порог, она бросилась в ванную и залезла под горячий душ. Под струями воды Талли заново переживала случившееся с ней этой ночью – все, чему она сама позволила случиться, потому что хотела выглядеть крутой, и горько плакала. Когда Талли вышла из ванной, ее всхлипывания превратились в болезненный ком в горле. И тогда она по крупицам собрала воспоминания об этой ночи и мысленно накрепко запечатала их в коробку. А коробку задвинула на самую дальнюю полку в чулане своей памяти, где-то рядом с воспоминаниями обо всех тех днях, когда ее снова и снова бросала Облачко, и приказала себе все забыть.

4

А Кейт, расставшись с Талли, долго лежала без сна. Наконец она откинула одеяло и вылезла из кровати.

Внизу она быстро нашла то, что ей было нужно, – статуэтку Девы Марии, церковную свечку в красном подсвечнике, плоскую упаковку спичек и четки своей бабушки. Поднявшись со всем этим к себе в комнату, Кейт соорудила на туалетном столике подобие алтаря и зажгла свечу.