– Спасибо, госпоже Сун Силь. Вы объяснили всё очень чётко. Вопросов нет.
– Аннён.
– Аннён, госпожа Сун Силь. – заканчивает разговор начальница.
Сидит думает, затем нажимает кнопку селектора и приказывает секретарше:
– Отдайте распоряжение, пусть доставят заключённую Пак Юн Ми ко мне к четырём часам.
– Я поняла, Сейчас дам распоряжение охране. – Кладёт трубку.
Время действия: одиннадцатое января, около трёх часов дня. Место действия: исправительное учреждение "Анян", швейная мастерская. Затем кабинет начальницы тюрьмы.
Отконвоирован на каторгу, то есть на своё рабочее место в пошивочный цех. А чё, в приговоре пять лет каторжных работ, значит каторга. Настроение паршивое. Обед был отвратный. Суп ещё есть можно, но вот вонючее кимчи не зашло. От одного запаха чуть не стошнило. Как утром съел не понимаю. Второе, опять клейкий рис перемешанный с редкими прожилками мяса. Еле запихнул. Те помои, что здесь называются кофе, вылил в ведро.
Подошла мастер, тоже из заключённых, начала орать что бы шил. В бешенстве зыркнул на неё, в момент рассосалась. Маячит где-то на том краю мастерской. Не отсвечивает. Что-то пишет. Наверное стуканёт на меня. Аааа, и бог с ней. Я сижу в дальнем углу от входа, за самой задрипанной швейной машинкой. От того и швы такие кривые. Всё время сморщивает материю. Я ещё прошлый раз это заметил. Вижу заходящую в цех надзирательницу. О чём-то беседуют с мастером и охранницей. Выдвигается ко мне.
– Заключённая Пак Юн Ми, вас вызывают к начальнице тюрьмы. Прошу вперёд. – Сообщает она.
– Началось, на ковёр тащат. Сейчас мозги полоскать будут. – Думаю я, вылезая из-за стола и проходя вперёд, оставляя надзирательницу за спиной. Проходим шесть дверей. Возле каждой своя надзирательница. Открывают, закрывают. И вот я на ковре. Ковёр, в натуральном виде, лежит на полу. Правда, сильно уже пошорканый. Стою смотрю, как начальница громогласно толкает речь:
– Вы понимаете, что фактически совершили повторное преступление. Избиение трёх человек до полусмерти, вам должно было бы в два раза увеличить срок. Вы поступили опрометчиво и преступно. Вы были должны, как только вам поступили угрозы, принести мне, в этот кабинет, заявление об этой угрозе. И только заступничество из администрации президента, самого высокого уровня, позволяет вам пока избежать наказания.
– Ого, думаю я, вот откуда ветер дует, зачем-то президентша хочет прибрать меня к рукам. Точно, музыкальный фонд, которым заведует Чон Сун Силь. Как его там…., - мысленно прищёлкиваю пальцами, – Mir, точно, фонд Mir, типа, для продвижения культуры Халю. Вот откуда ветер дует. Своровали кучу денег, ни чего не выдав, а тут на мне выехать хотят. В прошлом мире, этот Mir фигурировал в обвинениях. Воровство и вымогательство. И так настроение было ниже плинтуса, а теперь и злость разгорается всё сильнее и сильнее.
– Ещё раз повторяю, – продолжает начальница, – только лишь благодаря высокому заступничеству, вы отделаетесь лёгким наказанием. Десять суток карцера. Что вы можете сказать по поводу своего отвратительного поведения?
– Я вам расскажу сейчас анекдот. Даже не анекдот, а притчу из жизни, говорю я, пытаясь сдержать злость: Приходит законопослушный кореец в полицию с заявлением. Мол сосед, бывший уголовник, угрожает его убить, рожей, видите-ли я не вышел. Два раза пытался убить, один раз ножом зарезать, второй раз топором зарубить. Оба раза чудом убежал. Помогите мочи нет. Убьет он меня. Полицейскому лень было этим делом заниматься. – Видеосъёмка нападения есть? Свидетели есть? – спрашивает полицейский. – Нет, растерянно говорит законопослушный кореец. – А раз нет, не могу принять заявление. Как убьют, приходите.
– Вы хотите что бы меня изподтишка убили или покалечили? Уже почти рычу я. Когда сёстры выпишутся из больницы и если они подойдут ко мне ближе чем на два метра, они тут же опять окажутся в больнице. Или в морге. Если вы не можете их утихомирить, это сделаю я. И ещё. То дерьмо, которое приносят мне вместо еды, я есть не буду. На всё время карцера я объявляю голодовку. В ближайшее время ко мне должен прийти адвокат, и тогда, вся информация о порядках в вашей тюрьме, окажется в сети. У меня обширная аудитория и в Корее и за рубежом. – Злость вырывается наружу. Начальница сжимается в кресле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что я несу, – думаю я про себя. Какой адвокат.
Раздаётся вызов селектора. Испуганная начальница машинально нажимает кнопку приёма.
– Госпожа, прибыл адвокат для встречи с Пак Юн Ми. Все документы у него в порядке. Настаивает на встрече немедленно.
Глава 5
День за днём, часть 2
Время действия: одиннадцатое января, около четырёх часов дня. Место действия: исправительное учреждение "Анян",
кабинет начальницы тюрьмы.
– Очень хорошо, – Офигеваю я, выкинув из головы предыдущие мысли об адвокате и тут же продолжаю. – его-то я ждала.
– Я помню, вы сказали что к вам можно обратиться, в случае возникновения каких- либо проблем. – У меня есть к Вам просьба. Освободите меня от подготовки к сунын. У меня, во время учёбы в Кирин, все тесты по общеобразовательным предметам, былисто балов, и всего лишь по паре предметов немного меньше ста, но больше девяноста. А так как я обладаю сто процентной памятью, смысла в какой-либо учёбе не вижу. Готова подтвердить свои знания. В той инструкции, что вы дали мне изучить, было сказано, что здесь у вас в тюрьме, есть класс для занятии музыкой. И там есть пианино. Хотелось бы, вместо учёбы, заниматься музыкой. В этом случае, от меня будет меньше проблем, чем при нахождении на учёбе вместе с остальными заключёнными.
– Что вы по этому поводу думаете? – Практически уже успокоившись, нажимаю я.
Начальница выходит из ступора.
– Какой ужас. – Думает она. – Ещё б немного и вытянулась перед этой девчонкой по стойке смирно. Это какая же подавляющая властность. У неё точно есть королевская кровь. Не зря президентша хочет её подгрести под себя. Прокашлялась.
– Как ты должна помнить из той же инструкции, вопросы работы, учебы и быта, курирует моя заместительница. Мне нужно с ней обсудить можно ли это сделать и как это оформить, если такая возможность есть. У тебя всё?
– Нет, – Продолжаю наглеть. – ещё вопрос с работой решить необходимо. При работе за швейной машинкой, очень много движений пальцев, не характерных для пианиста. У меня собьётся вся моторика. А для исполнителя мирового уровня это совсем плохо, практически, смерти подобно. Вы думаете премия Грэмми, за что? Вы же не хотите, что бы у нашей страны больше не было таких достижений? Так что, хотелось бы тоже решить этот вопрос. Скажем, заменить работу, на занятия танцами. – Опять пытаюсь надавить. – И ее забывайте о заявлении, которое я сейчас передам адвокату. Если вопрос с питанием не решится, всё это будет выложено в сеть. Теперь хотелось бы попасть к адвокату.
Начальница нажимает на кнопка селектора:
– Ю Онг, – Обращается она к секретарше. – пригласите двух охранниц. Проходит некоторое время. Стук в дверь и после разрешения, входят надзирательницы.
– Проводите Пак Юн Ми, – Приказывает начальница и кивает в мою сторону. – на встречу с адвокатом. После окончания беседы с ним, доставьте её ко мне.
Есть, – Козыряют надзирательницы. – Пак Юн Ми, проходи вперёд.
Опять идём по коридорам. Закрываются, открываются решётчатые двери. Выходим во двор и движемся в сторону здания у ворот. На улице совсем не жарко. Входим в дверь и оказываемся в предбаннике. Надзирательницы открывают дверь, расположенную напротив той, через которую мы только что вошли и жестом показывают что бы я проходил. Захожу. За столом сидит дядечка лет сорока, сорока пяти в ну очень приличном костюме. На глазах стильные очки, которые ему идут. Ухоженный. На столе чёрный дипломат.
– Стильный дядечка. – фиксирую я. Здороваюсь:
– Аньёнъ – хасимника. Я Пак Юн Ми. Это вы мой адвокат?