Читать интересную книгу Гарри Поттер и Наследники Слизерина - Fidelia

Чтобы хоть как‑то себя занять до полуночи, Гарри решил написать Сириусу письмо. Он понимал, конечно, что Сириуса больше нет, понимал это умом, но не чувствовал этого сердцем. Он писал о том, как ему одиноко и плохо без него, как он скучает и верит, не смотря ни на что, что Сириус не умер, верил в саму веру, надеется самой надеждой. Зачем‑то он сообщил воображаемому Сириусу, что остаток лета проведёт у Уизли. Хотел было упомянуть о знакомстве со странной девушкой Мелиссой Найтингейл, но отчего‑то передумал. Потом решил рассказать о найденной на чердаке фотографии, но отказался и от этой мысли. Он представил себе, как Сириус мог бы распечатать его письмо, беззаботно улыбаясь и говоря самому себе: Гарри даже в этом похож на отца, у него такой же почерк…

Гарри сунул письмо Букле в клюв и сказал:

— Подружка, не суди меня строго, но мне так его не хватает… Полетай с этим письмом где‑нибудь… Можешь потерять его, я тебе разрешаю. Ты сочтёшь меня ненормальным, но это письмо Сириусу… Отнеси его… не знаю кому, просто доставь…

Букля сдавленно ухнула, поперхнувшись свитком, но не стала возражать против такого странного задания. Она раскрыла свои белоснежные крылья и бесшумно вылетела в открытое ночное окно.

Дожидаться полночи Гарри не стал. Ему было невтерпёж. Пробравшись на чердак, он сел во всё то же ущербное кресло–качалку и принялся дотошно разглядывать фотографию.

А ведь и правда я сильно похож на отца. На снимке ему приблизительно столько же лет, сколько мне сейчас. Те же непокорные вихры, такой же худой и нескладный. От мамы у меня только глаза… А своего только и есть, что шрам.

Потом Гарри начал внимательно изучать девочку. Волосы у неё были волнистые, а не прямые и вроде бы не такие тёмные, как у Джеймса, а, скорее, каштановые – чёрно–белая фотография не позволяла судить об этом с полной уверенностью.

А глаза у неё раскосые, миндалевидные, как у Чжоу, – поймал себя на мысли Гарри и смутился. Мысли о первой школьной красавице непременно вторгались в его голову, о чём бы он ни думал, хотя их прошлогодние свидания так ни к чему и не привели. – С кем‑то она сейчас встречается? Вспоминает ли меня хоть иногда? Ей осталось учиться всего год, ведь она же на один курс меня старше. И потом я её, возможно, никогда не увижу… – от этой мысли Гарри стало очень грустно и жалко себя. Он приказал себе думать о чём‑нибудь другом, и потому вернулся мыслями к малышке на фотографии.

Интересно, почему у неё такое злое лицо? Её кто‑то обидел? Или она просто капризная? Может – отобрали любимую игрушку? А вдруг она просто не любит фотографироваться? – Гарри пытался проникнуть в мысли ребёнка на снимке как минимум двадцатилетней давности. Получалось не очень‑то.

При ближайшем рассмотрении его отец и девочка оказались не очень‑то и похожи. С че–го он вообще решил, что они – брат и сестра? Может, это дочка соседей или приятелей? Или дальняя родственница, приехавшая с родителями к Поттерам на лето погостить. А может это вообще внучка фотографа, которую он посадил на колени к его отцу для создания удачной композиции… Какая только чушь ни приходила Гарри в голову в поисках разгадки. Всё же было какое‑то неуловимое сходство в чертах детей на фотографии, что‑то в выражении лица или…

Размышления Гарри были прерваны самым беспардонным образом. Раздался такой гро–хот, что от неожиданности он свалился с кресла–качалки, перекувыркнувшись через голову, и больно ушибся.

— Мерлинова борода и глухие уши!!! – гневно донеслось из кучи хлама в углу. – Я что, не туда попал? Гарри, ты здесь?

— Да, да, – приглушённо зашипел Гарри. – Тише, Миссис Фигг проснётся. Она глуховата, но такой шум разбудит и погружённого в летаргический сон.

— Ну, извини! Откуда здесь эта куча хлама? По моим расчётам угол должен быть пустым. – И из‑под барахла показалась кудрявая рыжая голова… Перси.

— Перси? Ты что здесь делаешь? – Гарри был удивлён без меры.

— В этот раз послали меня. Недотёпа Рон обязательно перепутал бы что‑нибудь, хулиганам–близнецам такое важное задание никто и не доверил бы, а отец сегодня в ночь дежурит. Я оказался крайним.

— Но ты же… ушёл из дома и со всеми разругался…

— Ах, это!.. Ну, я вернулся… Возвращение блудного сына. Хе–хе. Самостоятельная жизнь, знаешь ли, не сахар. Я упал на колени и повинился во всех грехах, много я всякой бяки натворил по глупости, неопытности и из‑за амбиций. Мечтал, что Фадж меня приблизит. А потом понял, что эта надутая глупая жаба просто мыльный пузырь. Им же Малфой руководит! Кстати, ты слышал, что они почти все опять отвязались?! И Малфой, и Макнейр, и Крэбб с Гойлом, и Нотт, и Эйвери и кто–там–ещё–был… Лестрейнджи, правда, пропали бесследно. Не знаю я, как они вёс это провернули, но Пожиратели снова вышли сухими из воды. А Фадж проглотил очередную историю о том, что они не виноваты, что Ты–Сам–Знаешь–Кто их заставил, или что‑то вроде того. Их сывороткой правды проверяли на слушании дела в Министерстве и ничего не смогли доказать, представляешь?! Их вроде как и не было в Министерстве, когда вы с ними сражались, мне Рон все уши об этом прожужжал. Так, я не понял, почему весь хлам в углу?

— Я сегодня здесь убирался и сложил всё аккуратно в угол.

— Приспичило же тебе выбрать именно этот!

— Ну извини, так получилось. Я ведь не знал, что ты тоже выберешь именно его, – пререкались они громким шёпотом, что было явно нецелесообразно после такого грохота, разбудившего бы и впавшего в зимнюю спячку паффскейна.

— А ты попал сюда через портал? – спросил Гарри.

— Да, чёрный блин с насечкой. Кажется, это называется старая грампластинка. Я его от неожиданности выронил.

— О–о-о, нет… Дела наши плохи! Этих самых пластинок тут навалом! Мы до утра будем искать портал! – воскликнул Гарри.

— Ничего не поделаешь, – философски отозвался Перси и принялся ворошить груду пластинок.

Но дела их оказались ещё хуже.

Проснулась маггла–Мирабелла. И полезла на чердак.

— Кто там? Что вам нужно на чердаке моей доверчивой сестры? Её бесценные ковры? Её антикварная мебель? Я вам покажу, как грабить несчастную старую даму! У меня в руке крепкая бейсбольная бита! (Это она, наверное, биту для бладжера имеет в виду, – подумал Гарри мимоходом, но легче от этого не стало.) Я уже вызвала полицию, они будут здесь с минуты на минуту.

Это старое барахло, что ли, антиквариат? Может, оно ещё и историческую ценность собой представляет? Куплено, небось, во времена Тутанхамона или какого‑нибудь Балдура Косоглазого, – усмехнулся про себя Гарри, лихорадочно роясь в груде разбитых пластинок. Перси не отставал от него.

Хлам опять раскидали по всему чердаку, будто Гарри и не убирался вовсе. Мирабелла буйствовала и неистовствовала уже в коридоре, ведущем на чердак:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});