Но Вайет так не считает. А Вайет не может ошибаться. Задумчиво смотрю на красивого блондина через стол, который уже рассуждает о проекте императорского указа, который он сейчас подготавливает:
— Люди, — вещает Вайет, — должны обладать равными правами с драконами! Они должны голосовать! Для начала на выборах старост, а затем, в перспективе, должны быть представлены в Императорском совете!
Смотрю на него с восхищением: какие смелые заявления! Какие прогрессивные!
— Ещё гаргулий туда позови, — бормочет Райгон себе под нос, но я слышу.
Бросаю налево недовольный взгляд, презрительно поджимаю губы. Вот ведь драконий сноб! Не то, что Вайет!
Райгон тут же перехватывает мой взгляд, опускает глаза мне в тарелку и хмурится:
— Ты почему не ешь? — спрашивает сердито.
— Нет аппетита, — кривлю губы и поворачиваюсь было опять к Вайету, как вдруг мне на тарелку, где лежит лишь несколько картофельных долек, шлёпается дымящийся кусок мяса.
— Ешь, — приказывает Райгон. — Ты с вечера не ела.
Вообще-то дольше, но ему это знать не обязательно. Чего он, вообще, прицепился? И словно в ответ на мой невысказанный вопрос, Райгон добавляет:
— Не хочу возиться с тобой, если свалишься с истощением, поэтому — ешь. Ты отсюда не встанешь, так и знай, — затем он наклоняется ко мне неприлично близко, вынуждая вдохнуть аромат нагретого солнцем кедра и терпкого черного перца, и цедит ледяным тоном. — И прекрати уже пялиться на Лингерли глазами течной самки, выглядишь жалко. Смотри в свою тарелку и ешь.
Чувствую, как краска стыда неумолимо заливает щёки, шею и декольте. Проклятый Райгон! Обязательно ему всякий раз колоть меня побольнее!
Не думала, что это так заметно!
Сжимаю со всей силы вилку и нож и смотрю в тарелку. Сердито дышу себе под нос и разрезаю стейк, наблюдая, как из мяса сочится красноватый сок и мечтая, чтобы на месте стейка было самодовольное лицо ненавистного чёрного дракона!
Но после такого обидного замечания глаз поднимать уже не рискую, а потому вынуждена заниматься едой. Не потому, что Райгон приказал, а потому что страшно представить, что Вайет может подумать то же, что и Райгон обо мне.
Не может. Потому что он не такой! Он хороший! И благородный! Самый лучший! Но лучше всё-таки не рисковать.
Разговор мужчин крутится вокруг политики на севере, где растёт влияние ледяных драконов. И это очень беспокоит нашего императора.
Я не вникаю особо, сама не замечаю, как увлекаюсь едой и расправляюсь со всем, что есть в тарелке. На мгновение мне кажется, что ловлю на себе одобрительный взгляд Райгона. Да нет, показалось.
— Ну, что ж, — лорд Лингерли промокает рот льняной салфеткой и кладёт её на стол. — Партеечку в карты, Райгон?
— Аурэлия, малыш, — спрашивает Вайет, лаская меня взглядом, от которого я плавлюсь и перестаю соображать. — Ты всё ещё играешь на арфе?
Конечно! И я с удовольствием сыграю для тебя! Кричу мысленно, но, прежде чем успеваю открыть рот, на мою ладонь, удерживающую вилку, ложится рука Райгона, а сам он произносит, глядя в упор на Вайета:
— Боюсь, Лингерли, что детское время закончилось, и малышке, — это слово он выделяет особенно, — Аурэлии пора спать.
Что? Да ты всего на три года меня старше! Обида подступает к горлу, и я даже готова возразить, но в этот миг рука Райгона незаметно для остальных, но очень даже ощутимо для меня сдавливает мою руку, и я вынуждена проглотить своё несогласие. Снова.
— И правда, — легко соглашается лорд Лингерли, — длинный был день, время позднее, нам всем не стоит засиживаться, обсудим пару моментов, Райгон, и спать. Доброй ночи, Аурэлия.
— Иди, — цедит сквозь зубы Райгон, не глядя на меня.
Готова сжечь его взглядом. Что б тебя! Раскомандовался! Опять!
Но при старшем драконе спорить неприлично. Всё то мне остаётся — отбросить салфетку и раздражённо взметнуть юбку, намеренно задев ею ножку кресла заносчивого чёрного дракона, возомнившего себя моим господином. С какой стати?!
— Доброй ночи, лорд Лингерли, — почтительно приседаю, — доброй ночи, Вайет, — поворачиваюсь к блондину, занятому отрезанием дольки яблока.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вайет кивает мне в ответ. Игнорирую Райгона и выхожу прочь.
Зло впечатываю каблуки в каменный пол, когда иду по тёмному коридору. Без происшествий добираюсь до своих покоев.
Прохожу к туалетному столику. Зло вырываю из волос заколки. С глухим стуком бросаю их на столик. Взбиваю кончиками пальцев волосы, с наслаждением ощущая свободу у корней и на затылке.
Ослабляю шнуровку платья, затем корсета, без посторонней помощи расправляюсь с одеждой. Аккуратно пристраиваю её на кресло: завтра приберу как надо, сейчас не хочется.
Надеваю ночную рубашку из плотного белого хлопка с высоким воротом и длинным рукавом до середины запястья. Усмехаюсь грустно: даже в ночной рубашке рабские браслеты надёжно скрыты.
Завязываю тесёмки ночной рубашки у горла, делаю губы колечком, чтобы задуть свечу, как вдруг раздаётся стук в дверь.
Подхватываю свечу и иду к двери. Показалось?
Но стук вдруг повторяется, отчего я едва не роняю свечу. Интересно, кто там?
Одной рукой удерживаю свечу, второй тянусь к дверной защёлке, затем поворачиваю дверную ручку, тяну её на себя.
Дверь открывается, и порог переступает тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.
4. Её любовь
Аурэлия.
Вайет. Обмираю, чувствую себя неловко за свой внешний вид. Я думала, это кто-то из слуг, иначе бы ни в жизнь не открыла!
— Прости за поздний визит, Аурэлия, — светловолосый дракон улыбается тепло и обезоруживающе. — Я могу войти?
— Эээ… да, конечно.
Отступаю назад. Вайет проходит внутрь и прикрывает за собой дверь.
Он не впервые здесь. Ещё детьми мы часами играли тут, когда они с отцом гостили у нас в замке. И, в отличие от Райгона, с Вайетом мы ладили прекрасно. Строили целые города и крепости из деревянных кубиков, разыгрывали сражения с игрушечными с гаргульями и драконами, защищавшими принцессу-куклу в высокой башне.
А когда стали постарше в его приезды часами могли спорить о книгах, нарезая круги вокруг замка или сидя на скамейке под раскидистой ивой. В какой-то из тех дней я и поняла, что он для меня не просто друг. Больше.
Но, как назло, именно тогда его приезды прекратились. Повзрослевшему Вайету нашлось применение в Рркарии, он стал помощником отца в Императорском совете.
Когда Райгон уехал в военную академию, я вздохнула с облегчением и не скучала ни дня.
Когда Вайет в последний раз навестил нас, я тосковала. Помню, даже не ела в первый день после его отъезда. Не знаю, заметил ли что-то старый лорд. Сейчас думаю: не мог не заметить, уж очень проницательным он был. Но и деликатным, поэтому мы не обсуждали случившееся.
Со временем образ прекрасного Вайета потускнел, стёрся из памяти. Но стоило мне увидеть его снова, как полузабытое чувство всколыхнулось в груди с новой силой. И вот он здесь. У меня в комнате. Один.
— Завтра утром мы улетаем, поэтому…
— Как, уже? — выдыхаю разочарованно. — Так быстро?
— Увы, — Вайет улыбается тепло и грустно. — Дела не ждут. В совете много работы, настоящий завал.
— Да, я понимаю, — опускаю голову и сцепливаю пальцы перед собой.
— Собственно, о чём я хотел поговорить.
— О чём? — смотрю на него снизу вверх с доверием и смутной надеждой.
— О тебе, малышка.
Щёки предательски вспыхивают. Я не могу контролировать это. Вайет действует на меня… так, что я перестаю себе принадлежать. О чём он? Неужели…
— Что думаешь делать теперь? — продолжает блондин, ослабляя узел шёлкового белоснежного шейного платка.
Завороженно слежу за его длинными тонкими пальцами, на мизинце изящно поблескивает крохотный голубой камешек.
— Что делать? — словно эхо, повторяю за Вайетом.
— Да, — кивает блондин. — Райгон ведь скоро уедет. Армия не может долго без генерала. А ты? Разве это дело — молодой и красивой девушке сидеть одной в огромном замке?