— Ему бы хорошо побегать, — раздался вдруг голос Руарка.
Энджелин не слышала, как он подошел, и была удивлена, обнаружив его рядом с собой.
— Мой отец сам знает, что ему делать, — резко бросила она и, отвернувшись от Руарка, продолжала наблюдать, как Генри не спеша прогуливает жеребца.
Вскоре старик сам подошел к ним, ведя в поводу Храброго Короля и широко улыбаясь.
— Совсем застоялся бедный парень! Боится ногой шевельнуть…
— Почему бы вам не позволить мне проехаться на нем галопом, хотя бы на короткое расстояние? — предложил Руарк.
— Это было бы здорово, мистер Стюарт, но дело в том, что у меня нет седла.
— Я могу проехаться и без седла, — возразил Руарк.
— Ну что же, сэр, буду вам весьма признателен, — с поклоном проговорил Генри.
Пока Руарк снимал жилет, Энджелин не сводила с него недовольного взгляда.
— Почему ты так уверен, отец, что он вернется? — сердито спросила она. — Возьмет да и стянет Храброго Короля прямо у нас из-под носа!
Лукаво улыбаясь, Руарк протянул девушке свой жилет и шляпу:
— Я оставляю вам свою одежду. Там и мой кошелек, миссис Хантер.
Не в силах больше выносить самодовольство этого человека, Энджелин выхватила одежду у него из рук.
— Смотрите, не упадите, а то еще сломаете себе шею. Храбрый Король — это вам не жеребенок, знаете ли!
— Мне еще не встречались лошади, с которыми я не сумел бы справиться.
Он смотрел ей прямо в глаза.
— В том числе и норовистые кобылицы.
От Энджелин не ускользнул его скрытый намек. И снова их взгляды схлестнулись.
Из кармана своего серого жилета Руарк достал золотые часы с брелоком. Жилет был сшит безукоризненно и, словно вторая кожа, облегал широкую грудь и стройную талию владельца. Энджелин, придирчиво оглядев своего противника, вынуждена была отметить его мужественную красоту. Сняв жилет, он остался в белой рубашке, туго обтягивавшей его широкие плечи, и полосатых брюках, выгодно подчеркивавших узкие бедра и длинные ноги Руарка. Он подал ей часы, и на мгновение их руки соприкоснулись. Энджелин ощутила, как по всему ее телу пробежала электрическая искра. Подняв глаза на Руарка, она по его взгляду поняла, что он чувствует то же самое. Затем он вынул из манжет золотые запонки, передал их Энджелин и начал закатывать рукава. При виде темных волосков, покрывавших его руки до локтей, у Энджелин пересохло в горле.
Она с ужасом поняла, что этот человек возбуждает ее. Тело ее невольно откликалось на его волнующую сексуальность, и это возбуждение отразилось в глазах Энджелин. Ее реакция не ускользнула от Руарка, его темные глаза сузились в ответ.
Взяв поводья, он ухватился за гриву жеребца и одним махом оседлал его. Затем слегка подстегнул животное, и Храбрый Король ринулся вперед, как школьник после окончания занятий.
Это был настоящий племенной жеребец, и его коронным номером был бег. После нескольких дней, проведенных в стойле без движения, ему, конечно, хотелось размять ноги. Руарк чувствовал, какая мощь и энергия скрываются в этом красивом животном. Он слегка умерил его пыл, и Храбрый Король резво побежал вперед. Проехав несколько миль, Руарк повернул обратно к пароходу.
Когда всадник подъехал совсем близко и спешился, Генри расплылся в улыбке. Он был счастлив видеть жеребца в таком отличном состоянии, ничуть не уставшим. Конь запросто мог бы пробежать еще не один десяток миль. Руарк любовно потрепал его по шее:
— Он настоящее животное, Генри!
«Как и ты сам, Руарк Стюарт», — мысленно добавила Энджелин, с ненавистью окидывая его взглядом. Взъерошенные волосы Руарка в беспорядке падали ему на лоб. Казалось, пробежка произвела на всадника тот же самый эффект, что и на коня — оба выглядели оживленными и излучали здоровую силу и мощь.
Генри отвел коня в сторону, чтобы тот немного остыл после прогулки. В это время пароход издал гудок, предупреждая сошедших на берег пассажиров, что пора возвращаться на борт. Руарк вразвалку подошел к Энджелин, опуская рукава рубашки. Он, по обыкновению, ухмылялся.
«Этот напыщенный негодяй оседлал нашего жеребца и теперь полагает, что следующей буду я!» — с раздражением подумала Энджелин.
— Чему это вы так ухмыляетесь? — с вызовом спросила она Руарка и сунула ему в руку золотые запонки.
— Ухмыляюсь? Помилуй Бог! Я просто улыбаюсь, глядя на вас, мисс Энджелин, — с невинным видом возразил Руарк, надевая жилет, а поверх него пиджак. Он аккуратно разгладил все складки, пока не убедился, что одежда сидит на нем безукоризненно. — Или вы не способны отличить ухмылку от простой улыбки?
— Разумеется, способна! И прошу вас прекратить так нагло ухмыляться…
Бросив шляпу ему в живот с такой силой, что Руарк даже согнулся, Энджелин направилась к пароходу.
Он тронул ее за плечо:
— Постойте, миссис Хантер.
Девушка возмущенно повернулась на каблуках:
— В чем на этот раз дело, мистер Стюарт?
— Если не возражаете…
И он выразительно посмотрел на ее руку. Проследив за его взглядом, Энджелин обнаружила, что все еще держит в руках его золотые часы.
— Ах да, конечно. Извините.
Она отдала ему часы и начала взбираться по трапу. Руарк Стюарт следовал за ней. Вскоре «Красавица Байо» продолжила свое путешествие вверх по реке.
В тот же вечер Генри Скотт вернулся в каюту очень поздно. На его лице было написано уныние. Сгорая от стыда, он признался дочери в ужасном проступке — оказалось, что старик проиграл все их деньги.
— До последнего доллара? — не веря своим ушам, переспросила Энджелин.
— Да, детка, — печально подтвердил Генри, без сил опускаясь на койку.
— А кому ты проиграл, папа? Может быть, этот человек вернет их?
Генри покачал головой:
— Тем двум, у которых я недавно выиграл. А теперь спустил все — и выигрыш, и все наши деньги…
— Ох, папа, ну как же ты мог?!
Задавая этот риторический вопрос, Энджелин заранее знала ответ на него. Во-первых, ее отец был совершенно не похож на типичных шотландцев, прижимистость которых вошла в анекдоты, а во-вторых, на всем Юге Соединенных Штатов трудно было найти карточного игрока хуже него. Ну почему, почему она ослабила вожжи? Ведь порой этот упрямый старик становится норовистее Храброго Короля! Энджелин хотелось сейчас только одного — как следует выплакаться, так, чтобы уже и слез не осталось.
Как она устала от этой унизительной бедности, от необходимости постоянно бороться за выживание! Четыре долгих года она пыталась сохранить Скотткрофт и хоть как-то прокормить Большого Чарли, Клео и Обби. Четыре долгих года она прятала Храброго Короля, чтобы пришлый янки или какой-нибудь другой мошенник, ищущий легкой наживы, не стянул его ненароком. Она даже пошла на унизительный брак с Уиллом Хантером. И все ради чего? После всей этой борьбы со Скотткрофтом все равно пришлось расстаться. Когда были уплачены все долги и погашены просроченные кредиты, у них осталось всего-навсего две сотни долларов. А теперь нет и их… Энджелин казалось, что сейчас у нее разорвется сердце. Она выбежала из каюты, чтобы втихомолку выплакаться. Без сил опустившись на темную, грязную палубу и прислонившись к какому-то тюку с хлопком, девушка лила слезы до тех пор, пока они не иссякли.