Читать интересную книгу Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г. - Дмитрий Зубов

Тем временем к вечеру 5 марта наступление Красной армии постепенно выдохлось.

7 и 14 марта III./KG27 совершила два ночных налета на Новороссийск. Порт имел очень сильную ПВО, в чем некоторые летчики убедились на своем опыте. В ходе первой атаки пропал без вести Не-111Н-6 «1G+AO» командира 9-й эскадрильи гауптмана Вальтера Гроссбергера. Что конкретно стало причиной, так и осталось неизвестным.

По данным службы МПВО, на город было сброшено около 1000 зажигательных бомб, 7 SC250 и одна осветительная бомба. В результате сгорело 8 домов, было разрушено 140 метров железнодорожных путей, 300 метров электросвязи и 700 метров электроосвещения, еще три дома получили мелкие повреждения.

А второй налет едва не стал последним для Не-111Н-6 «1G+CS» унтер-офицера Роберта Вольфрама из 8-й эскадрильи.

«Сильная оборона, поэтому бомбардировка производится с большой высоты, – докладывал в рапорте штурман бомбардировщика унтер-офицер Ханс Цильх. – После относительного захода и бомбардировки мы решили также по прямой лететь домой. Бортмеханик сообщает о бомбардировке на командный пункт. Внезапно зенитный огонь значительно уменьшается и яркий свет захватил нас. Одновременно мы попадаем в целую кучу огней, и машина стала блестеть ярким светом… Не атакуют ли нас ночные самолеты-истребители иванов? Да! Мы даем полный газ, но они уже видят нас из темноты и поймали нас. Бортмеханик кричит вслух. Несколько реактивных снарядов пролетели левее нас. Мы все еще находимся в свете прожектора, и с земли по нас никто не стреляет. Следует новая атака, а мы стреляем из пулеметов, целясь по вспышкам выстрелов. Внезапно из темноты сверху показывается истребитель. Русские имеют хороший ночной истребитель? Это «Харрикейн» английского производства. «Охотник» появляется и исчезает в темноте. Теперь мы вышли из света прожекторов, и начинается зенитный огонь. Внезапно левый двигатель останавливается! Мы теряем высоту, кошмар, но она еще достаточна. Винт двигателя перестал вращаться. Мы не знаем, почему это произошло.

Обратный полет над Черным морем с неработающим мотором был нелегким. Наш бортмеханик сообщает наше положение на командный пункт, и посадка проходит нормально. После этого мы осмотрели двигатель. Оказалось, что на самом деле тяжелый русский зенитный снаряд калибра 7,62 см повредил масляный радиатор! Иван может стрелять очень хорошо!

Мы долго думали и обсуждали, почему русский летчик помахал нам и не сделал повторного нападения. Кто знает?»

Во время вылета получили ранения бортмеханик и бортстрелок[15].

Командир 1-й эскадрильи KG100 Ханс Бётхер, которому 1 марта было присвоено звание гауптмана, также продолжал свою боевую работу в Крыму. 5 марта он в течение четырех часов летал над Черным морем и атаковал пятью бомбами SC50 советскую подводную лодку, шедшую в надводном положении. А после шестидневного перерыва он совершил очередной налет на гавань Керчи, сбросив на нее четыре 250-кг фугаски. На следующий вечер Не-111 Бётхера снова появился над Керчью, на этот раз на многострадальный город с высоты 2800 метров посыпались 17 фугасных бомб.

Тем временем 13 марта войска Крымского фронта снова перешли в наступление. В результате на нескольких участках фронта сложилась весьма критическая ситуация. Немцам пришлось бросить в бой даже только что сформированную 22-ю танковую дивизию. Последняя едва прибыла на фронт и с ходу была брошена отражать атаки. Дивизия сразу понесли большие потери (32 танка были подбиты за несколько часов), тем не менее само ее присутствие на фронте добавило сил обороняющимся.

Ну а решающий вклад снова внесли люфтваффе. Благодаря тому, что положение в районе Изюма к концу месяца стабилизировалось, для операций в Крыму удалось привлечь часть подразделений из IV авиакорпуса. В том числе «Штуки» и тяжелые истребители Bf-110. Штурмовики непрерывными ударами вывели из строя десятки танков и грузовиков, разрушили множество бункеров, артиллерийских батарей и других объектов. Ну а Ханс Бётхер с 14 по 15 марта нанес четыре авиаудара по наступающим советским войскам, сбросив на них в общей сложности четыре фугасные и 64 осколочные бомбы. Стандартная загрузка Не-111 во время таких операций состояла из одной SC500 и 16 SD50. А16 марта «Хейкель» Бётхера опять бомбил Керчь[16].

Между тем 12 марта Главное командование люфтваффе отдало приказ для 4-го воздушного флота о приоритете целей. Главными объектами операций на Черном море должны были оставаться порты Севастополя, Керчи и Камыш-Буруна и подходы к ним. Цели, не имеющие прямого отношения к снабжению крепости, в том числе Новороссийск и др., нужно было атаковать в последнюю очередь. Основной задачей авиации был четко обозначен срыв снабжения Севастополя. «Фюрер ожидает, что отныне снабжение Севастополя и судоходство вокруг него должно прекратиться», – говорилось в приказе.

Оберет Вилд в рамках полученных инструкций решил проводить атаки советских судов методом быстрых последовательных нападений небольшими группами бомбардировщиков или торпедоносцев. Аналогичным образом стали планироваться и авиаудары по Севастополю и другим портам.

18 апреля во время полета над Черным морем обер-лейтенант Бётхер обнаружил советский конвой, направлявшийся в Севастополь. Фактически это были танкеры «Серго» и «Передовик» в охранении крейсера «Красный Кавказ» и эсминца «Незаможник». Бётхер сбросил на суда пять фугасных бомб, а затем сохранял контакт с ним до тех пор, пока не появились другие бомбардировщики и торпедоносцы II./KG26. По советским данным, конвой был атакован девять раз, однако все сброшенные бомбы и торпеды не достигли цели[17].

20 марта после долгого перерыва немецкие самолеты нанесли авиаудар по судам, разгружавшимся в порту Севастополя. К этому времени благодаря постоянным поставкам с материка противовоздушная оборона города стала одной из самых сильных в стране. «Сопровождение «Штук» на Севастополь. Черт возьми, это был фейерверк! – писал в дневнике оберлейтенант Хайнрих Сец из III./JG77. – Все воздушное пространство прикрыто огнем». Тем не менее штурмовики добились успеха. В результате близких попаданий был тяжело поврежден стоявший у причала танкер «Серго» водоизмещением 7600 тонн. На судне выгорели носовые помещения, но силовая установка уцелела, поэтому оно через некоторое время смогло своим ходом уйти на Кавказ.

Правда, не всегда намеченные операции шли гладко. К примеру, 21 марта I./KG27 «Бёльке» получила приказ совершить налет на Керчь. Однако вылет прошел несколько не по плану. «Несмотря на относительно хорошую погоду, лидирующее звено испытало трудности в поисках города, – писал в рапорте Ханс Райф из 3-й эскадрильи. – Как сумасшедшие мы кружили в пространстве Таманская – Темрюк – Новороссийск, где большинство экипажей в конечном итоге от отчаяния разбросали свои бомбы. Наконец, мы все оказались примерно в 25 километрах к северо-западу от г. Керчь. Нам уже было не до «дисциплины» и маневров, поэтому наши бомбы попадали на конечной станции и промышленных предприятиях на восточной окраине Керчи. Тяжелые зенитки несильно беспокоили нас здесь. Просто интересно, почему внимательные русские истребители не поймали нас над морем. Может быть, они приняли нас за красные бомбардировщики, которые практикуют полет на высоте 4000 метров».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});