Читать интересную книгу Команда - Игорь Шушарин

Наконец появились ребята. Поначалу все трое в общении с бригадиром держались настороженно, с трепетом ожидая обещанного разбора полетов. Однако поняв, что такового сегодня не ожидается, молодежь заметно повеселела и оживилась. Особенно после того, как Нестеров поинтересовался их впечатлениями от состоявшегося суда чести. Полина и Лямин наперебой принялись цитировать самые яркие и ослепительные гэги и хохмы обвинителей и подсудимых, и Александр Сергеевич понял, что, как он и прогнозировал, сие действо обернулось глупейшим фарсом. По словам Полины, тон всеобщему веселью, сам того не ведая, задал Шлемин, который в свое обличительное выступление умудрился втиснуть более чем двусмысленную фразу, а именно: желая привести собравшейся аудитории наиболее достойный с его точки зрения пример безупречного служения Родине, замначальника вспомнил про дедушку Самохина, некогда легендарного «грузчика» образца 60-х годов. Владимир Иванович Самохин вышел на пенсию аж в 84-м году, но с тех пор его регулярно выдергивали на все проходившие в Управлении культурно-массовые мероприятия с участием ветеранов службы и именно на этом поприще он проявил себя с самой лучшей стороны. Самохин жил на Большом проспекте Васильевского острова, а потому кусок своей речи о нем Шлемин начал так: «…Когда я хожу по Большому, то всегда вспоминаю нашего легендарного Владимира Ивановича Самохина и мне сразу становится легче, поскольку…» Дальше уже можно было не продолжать – присутствующие в зале просто сползли со стульев от смеха и попадали в проходы. После этого каждое последующее выступление обязательно интерпретировалось сидящими в зале острословами в свете туалетно-пивной темы Трушина и физиологических особенностей несчастного Шлемина. В конечном итоге Жене Стукову влепили выговор, Леве Трушину – строгий. И на кой черт ради этого руководству понадобилось устраивать такое шоу, было непонятно. Разве что в качестве компенсации за подло замотанный массовый выезд на природу?

Ольховская, Нестеров и Лямин хохотали до слез, а сидевший чуть в сторонке Паша Козырев хмурился и украдкой пожирал глазами Полину. После того, как он узнал, что у нее был роман с Камышом (узнал, естественно, в общих чертах, без шокирующих для влюбленного молодого человека подробностей), Паша в сердцах принял решение плюнуть на все и как можно быстрее забыть. «Да будет так: пусть любовь ушла, но она (любовь? Полина?) когда-нибудь еще об этом пожалеет». Однако когда сегодня утром перед кроссом он увидел ее, выходящую из раздевалки в потрясающем топике и плотно обтягивающих бедра коротких спортивных шортах, козыревское сердце не выдержало, ухнуло и провалилось в тартарары, вслед за всеми его клятвами и зареканиями про «ни за что и никогда».

После кросса была стрельба. И если в беге на пять километров Ваня Лямин еще как-то продержался, то здесь он поплыл по полной программе. Стрелок из Лямки был, прямо скажем, хреновый. После первых трех тренировочных выстрелов бессменный руководитель стрельбами седовласый Петр Геннадьевич Ершов критически осмотрел девственно чистую Ванину мишень и задумчиво произнес: «Да, хорошо бьет ружье: с полки упало – семь горшков разбило». Но, в конечном итоге, с грехом пополам зачет сдали все. Кто не смог – тому натянули. Кадровикам, им ведь тоже хорошие показатели требуются. После этого Ершов объявил, что осталось еще немного патронов и если у кого имеется такое желание, то пожалуйте к барьеру: популяйте, отведите душу.

Козырев, у которого сегодня был лучший в отделе результат (сказывалась суровая пограничная школа), предложил «грузчикам» пострелять на пиво. Правила были известны и стары как мир – разница в результатах равняется количеству выставляемых проигравшим бутылок. Народ принимать вызов не торопился: получка еще не скоро – каждая копейка на счету. И тут, к удивлению всех, посоревноваться с Пашей вызвалась Полина, выдвинувшая свое условие-пари: поскольку пиво она не пьет, то согласна стрелять на желание. Козырев вызов, конечно же, принял, в душе уже тайно предвкушая, как затребует с Ольховской полноценный поцелуй – то бишь, не просто чмок в щеку, а настоящий засос в губы. Однако выяснилось, что Павел поторопился. Итоговые результаты оказались удручающими: у Полины из пятидесяти – сорок три, у него – тридцать девять. (Что, впрочем, неудивительно: стрелять Ольховскую научил Камыш. В свое время они частенько выезжали в лес, где практиковались в стрельбе по бутылкам. Правда, на предложения Жени попрактиковаться в стрельбе по движущимся мишеням она всегда отвечала отказом – валить из «ТТ» несчастных ворон Полина категорически не соглашалась.) Угрюмый Козырев на глазах у потешающихся «грузчиков» подошел к Полине с немым вопросом: мол, чего изволите? Но Полина, кокетливо улыбнувшись, заявила, что пока ей почему-то ничего не хочется и поэтому она должна какое-то время подумать.

– Только недолго, – буркнул Паша и ушел, посрамленный женщиной. Любимой женщиной, а оттого еще более несчастный…

После того как бригадир и «грузчики» вдоволь отсмеялись и напотешались (не забыв, кстати, и про конфуз Козырева), Нестеров перешел к более печальным известиям. Рассказывая о свежем, с пылу-жару начальственном порицании, Александр Сергеевич постарался максимально смягчить акценты и, в целом, смена без лишней истерики отреагировала на очередное массовое взыскание. Один лишь Лямин остался дико недовольным, поскольку в октябре собирался поехать погостить к родителям. Утешения Козырева типа «в феврале, когда коньки и лыжи, отдыхать самое то», на него подействовали слабо. Кстати, сам Паша, которому, в отличие от Ивана, ехать было некуда, гораздо в большей степени радовался тому обстоятельству, что он снова возвращается в смену, а главное, что, невзирая на его идиотский прокол, они продолжают работать за Ташкентом.

Лямка все еще продолжал возмущаться, а Нестеров между тем уже перешел на только что состоявшийся разговор с Егоровым. Бегло пересказав полученную информацию, бригадир вопросительно посмотрел на ребят: мол, у кого какие будут соображения? Прошу, высказывайтесь. Первой взяла слово Полина:

– Александр Сергеевич, помните, вы говорили, что ладонинская прослушка телефона связи Ташкента ничего не дала?

– Помню, было такое дело. И что?

– А еще Ладонин тогда упомянул, что телефон постоянно занят – как будто человек регулярно в Интернете сидит.

– Полинушка, ради бога – не говори загадками. Я ж в этих интернетах ни фига не волоку…

– Мобильной связи у него нет. Счета за междугородние переговоры в последнее время к нему тоже не приходили. Но в день гибели Антона он встречал Ташкента в Выборге, значит точно знал, когда и во сколько Ташкент пересечет границу. Так?

– Так – и что сие значит?

– А сие значит, что он мог связываться с ним по электронной почте. Через Интернет… Раз ваш знакомый утверждает, что Ташкент в этих вопросах человек продвинутый, то почему бы и нет?

– Я понял твою мысль, вот только не очень понимаю, что нам это дает и как этим можно воспользоваться… Кстати, – Нестеров обернулся к продолжавшему все это время дуться Лямину, – а что нам обо всем этом скажет наш эксперт по компьютерным тарелочкам?

Ваня, гордый тем, что он единственный в составе смены является специалистом в области высоких технологий, тут же успокоился, надул щеки и, обведя взглядом присутствующих «чайников», поучающе изрек:

– Если человек использует электронный почтовый ящик, предоставляемый оператором сотовой связи (что в нашем случае наиболее вероятно), то все входящие/исходящие сообщения в процессе передачи временно хранятся на почтовом сервере оператора. Также на этом сервере постоянно формируется отчет (лог) о проходящих почтовых сообщениях, информация в котором содержится за определенный период времени (допустим, десять дней) и постепенно обновляется…

– Ни хера не понял. Короче, Склифосовский…

– Если ваш знакомый утверждает, что Ташкент всегда питал страсть к навороченным мобильным телефонам, то, скорее всего, в повседневной практике он посылал электронную почту со своей трубки. Конечно, после убийства Антона он мог поменять сим-карту, однако адрес электронной почты для удобства мог оставить (и скорее всего оставил) прежним…

– Предположим, что мы через этого самого знакомого узнаем электронный адрес Ташкента. Что тогда?

– Тогда все очень просто. По требованию компетентных органов или за деньги Ладонина владелец сервера электронной почты может обеспечить сохранение всех проходящих через сервер писем интересующего пользователя. То есть теоретически мы сможем читать письма, которые Ташкент будет получать и отправлять. Ну и, само собой, узнать номер мобильного телефона Ташкента, на который, в приципе, также можно организовать мероприятие ПТП.[9] Я закончил, господа. Аплодисменты не обязательны, но желательны…