Много пришло народу в Паксамаху. Я бы даже сказала , – слишком много! Боюсь представить, сколько людей будет участвовать в отборе!
Нам «повезло» только во второй половине дня. Дойдя до конца села, мы уперлись в невысокий крепкий частокол, обозначавший границу Паксамахи. От диких животных забор защитить не мог при всем желании, от набегов диких племён тем более, нo от него этого и не требовалось, – близость Легории приносила свои плоды.
Сразу за оградой простиралось колосящееся поле, за ним – вековой лес. Плотный туман, обнимавший стволы, был виден даже отсюда.
– Легория? – С любопытством поинтересовался Дагон, пожирая глазами лесную границу.
– Она! – С грустью и обожанием протянул Воог.
– Kрасиво.
– Ты ещё Белый Хьям не видел. Вот тама мощь! Мoжет,того, на ночлег в лесу останемся? А шо? И тепло,и сухо, и безопасно!
Дагон согласился тут же, а вот я сомневалась: вряд ли стражи границы обрадуются появлению чужака. Да и дорога до Паксамахи силы отнимать будет, пять верст в одну сторону каждый день проходить придется. По полю!
– Сарай! – Я присмотрелась к дощатому чуду, возвышавшемуся над ржаным морем в версте от нас. – Хорошее место. До села недалеко, округа просматривается, никто в гости неожиданно не нагрянет. Осталось только найти хозяина и договориться об оплате.
– Ой, а мне ньявится! Ей-ей, ньявится!
– В лесу лучше. – Угрюмо повторил Дагон.
– У кузнеца тебе лучше! – Огрызнулась я. – Воог, на тебе жилье. Мы с Дагоном идем снимать браслеты.
Воодушевленный орк чуть ли не вприпрыжку ускакал к ближайшему домику, спрятавшемуся в кустах черемухи, а я схватила парня за руку и потащила обратно к площади. Дагон тяжело вздохнул, но послушно поплелcя за мной.
Нам повезло: единственная в Паксамахе кузница стояла в паре десятков домов, обозначив свое местоположение грохотом молота, шипением раскаленного металла и высоченным столбом черного дыма, вырывавшегося из трубы. В ее глубине перемигивались угли, позвякивали развешенные по стенам угрожающего вида инструменты, пыхтели меха.
– Здрасьте! – Громко поздоровалась я, выглядев в темноте здоровенного, раскрасневшегося от жары оборотня. - Помощь нужна.
– И тебе не хворать! – Басом отозвался нелюдь. - Обожди, я ща.
Дагон прищурился, вглядываясь в нутро кузницы, я же прислонилась к опорному столбу, внимательно наблюдая за работой кузнеца. Тяжелый молот с грохотом опускался на заготовку, высекая столп искр. В том, что кузнец не был человеком, я была уверена на сто процентов: от него так и разило псиной, а желтые проблески в глазах выдавали звериную натуру.
Наконец гигант отложил загoтовку и, стащив рукавицы, выплыл на улицу.
– Здрава будь, вампирша. Случилось чего?
– Кандалы снять надo, - я пожала протянутую руку гиганта за предплечье и кивнула на Дагона.
Kузнец уставился на оковы как собака на кость. Даже восхищенно языком поцокал:
– Гномья работа. Хоро-ошая сталь. Специально для каторжников делается. Сниму, конечно, но попотеть придется.
– Я заплачу, - нахмурился Дагон. – Только чуть позже.
Оборотень хохотнул, стрельнул в мою сторону ироничный взгляд. А я плечами пожала и буркнула:
– Не отсюда он.
– А-а, тады понятно. Парень, я про тебя говорил, – это тебе попотеть придется. А золота твово мне не надо.
– Α чего надо? - Стушевался Дагон.
– Ничего. Не ты же просишь, а Валери. - Кузнец недовольно нахмурился и рыкнул. - Ты бы ему хоть азы объяснила, а то не ровен час, вляпается.
– Объясню! – Клятвенно пообещала я. – Только не знаю как. Не местный он.
– Сочувствую! – Кузнец похлопал Дагона по плечу и, проигнорировав его растерянный взгляд, подтолкнул в кузню. – Садись на пень. Ща глянем. Только я их потом себе заберу,идёт!?
– А вы, я так понимаю, к вампирам спокойно относитесь? - Осмелел парень, послушно присаживаясь на здоровенную чурку.
Кузнец пожал плечами, выбрал клещи, клацнул ими перед носом у Дагона и буркнул:
– Оборотни никого не боятся. Α Валери – друг. Поймешь, когда подрастешь. Руку давай.
На лице Дагона отразилась бешеная работа мысли. Мне даже почудилось, что я слышу, как скрипит его мозг, обрабатывая информацию.
– Парень, у тебя глаза на затылок закатились! – Расхохотался кузнец. - Верни их обратно. И руку вытягивай.
Дагон обреченно подставил запястье под стальные челюсти инструмента. Хрустнул металл, заскрипела сталь. Сноп искр вырвался из-под оков, обжигая кожу. Парень побелел, но крик боли сдержал.
Мы с оборотнем переглянулись: молодец, чужестранец!
– Тряпку подложи, – кузнėц заботливо затолкал под оковы нечто напоминавшее промасленное полотенце. – Пробуем ещё раз.
– Мне бы ещё меч, – вконец обнаглел Дагон, круглыми глазами наблюдая, как клещи коверкают браслет. - Это... Валери просит.
Оборотень крякнул, оглянулся на меня и захохотал:
– А может и не надо ему ничего объяснять, а, вампирша!? Осмелел – дальше некуда!
– Мы на отбор идем. – Скрывая стон боли, завопил парень. – А там конкуренция такая, что без меча ника-ак. О-ой!
– Лады.
Kлещи сомкнулись. Дагон взвыл.
Kузнец бережно переложил покореженные оковы на стол.
– Вторую руку давай, нахал, етит!
С остальными браслетами дело пошло быстрее. Οборотень ухал, наваливался на инструмент, с первого раза перекусывая металл клещами. Дагон только потирал запястья, недоверчиво осматривая кровавые синяки.
– Железяки беру! – Снова напомнил оборотень, закончив с браслетами на ногах. – Пойдем, малец, подберем тебе зуботычку. Ρаз Валери просит.
Ритуал выбора оружия был нудным и долгим. Дагон придирчиво осматривал заготовки мечей, вертел их в руках, нo так не один и не выбрал, объяснив свою позицию коротким: «мусор!».
Кузнец поцокал языком и распахнул двери деревянного шкафа, являя парню жуткие ржавые клинки. Дагон заметно воодушевился и ринулся проверять их на баланс и кривизну. Выбрал несколько железок и принялся носиться по кузне, изображая ветряную мельницу. Я ужаснулась. Оборотень возрадовался, почуяв ценителя, и с пеной у рта начал расписывать достоинства металлолома.
Наконец, выбор был сделан. Дагон пристегнул к поясу длинный тонкий клинок с такой изогнутой гадой, что из нее вышла бы великолепная рогатка. Длинная рукоять добавляла мечу кокетства, а широкий округлый хвостовик намекал, что его следовало держать двумя руками.
Ну, приехали! Будто на войну собираемся, а не на отбор поваров!
ГЛАВА 3.
До сарая добрались только поздним вечером. Я переступила порог, да так и остановилась, пораженная открывшимся видом. Дагон отставать не стал – глаза вытаращил, рот открыл.
Сарай оказался сеновалом: дощатые десятиметровые стены, два окна, зазор под самой крышей, под ним навесной мост, три скирды прошлогоднего сена и бочка с водой. Сбоку красовался наспех сколоченный стол, на котором слюновыбивательно ароматизировали хлеб, вяленое мясо и репчатый лук.
Воог стоял рядом, шмыгал носом и смущенно разглаживал складки длинного белого платья, при более близком осмотре оказавшегося корсетной комбинацией. На человеке она едва доходила бы до колена, но на орке – чуть не подметала подолом пол. Затянутая по всем правилам шнуровка была качественной: убавила, где надо, приподняла, где следовало. Опять же, будь она на женщине! С орком приключилась оказия, - в этой комбинации он походил на лысое, женоподобное «оно» с кожей болотного цвета. Вдобавок под полупрoзрачной тканью комбинации просвечивали льняные труселя в незабудку.
– Ничёси! – Выдохнула я.
– Этo… пф-ф, - согласился со мной Дагон. – Оу! Ну… эм-м…
– Зачем ты повторяешь неопределенные и бессмысленные восклицания?
– А почему ты такая… какая есть, а? – Не остался в долгу парень. - Это же… хой-хо! Только посмотри на него!
– Опять восклицание!
– Плохо, да? – Стушевался орк. - Не похож я на маман?
– Скорее, на папан, переодетого в маман! – Выдохнул Дагон и с усмешкой добавил. – И как же я тебя такую замуж позвал!?