местных товаров. Через десять минут, Глеб уяснил, что ничего нового он здесь не увидел. Набор из вещей и продуктов был тем же самым, что продают в павильонах Самары.
Закончив осмотр, парень чуть потоптался без дела. Шагнул к первой попавшейся улице и устремился вглубь поселения. Через две сотни метров Глеб привычно отметил, что бесследно исчезли двухэтажки из кирпича, на восемь семей. Вдоль всей дороги стояли разномастные частные домики, окружённые небольшими садами.
Судя по виду коротенькой улочки, тротуаров на ней, вообще никогда не водилось. После взгляда на проезжую часть, у Глеба создалось впечатление, что любые машины тут появлялись достаточно редко. Поэтому, разрушенный с годами асфальт никто не спешит починить.
По двум сторонам от дороги, рядами стояли высокие старые яблони, посаженные в славные годы комсомольских субботников. Всю землю у толстых стволов густо покрыли упавшие сверху плоды. На почти голых ветках кое-где продолжали висеть очень крупные, жёлто-красные сферы.
Неожиданно архитектор припомнил, что с полшестого утра, во рту у него, не было даже крошки еды. За всё это время, он только выпил полстакана холодной воды из бутылки.
Молодой человек посмотрел на деревья и решил, нужно слегка подкрепиться. Пусть, яблоки растут возле самой дороги, и их покрывает слой мелкой пыли. Всё равно в них значительно меньше вредных веществ. Ведь это не «фрукты из пластика», что продают в супермаркетах города.
Шагнув к ближнему дереву, парень очень внимательно осмотрел нижнюю ветку. Он выбрал наиболее подходящее яблоко, висящее невысоко над землёй, и потянулся за ним.
— Не тронь! — послышался сзади чей-то тоненький голос.
— «Странно,» — сказал про себя архитектор: — «сколько я ездил по югу страны, нигде не встречал чего-то подобного. Нигде меня не бранили за то, что я рвал плоды, растущие возле дороги. В крайнем случае, могут тебя пожурить, если сломаешь какой-то побег. Да и то не всегда. Ведь эти деревья не принадлежат никому».
Глеб повернулся и увидел перед собой пацана лет десяти. Всем своим видом он весьма походил на мальчишку из старинного чёрно-белого фильма. Кажется, главного героя картины, кликали все Нахалёнком.
Пострел был очень похож на того персонажа. Такой же чуть конопатый, худой, белобрысый. Давно неостриженые, светлые волосы торчали в разные стороны неровными прядями. Одет он был подстать своему прототипу из давних советских времён. Поношенная донельзя, рубашка, худые портки, прилично обтрепанные по нижнему краю, и босые, грязные ноги, торчавшие из коротких штанин.
— «Выглядит, как оборванец времён революции, а вот туда же, ведёт себя, как господин». — сказал про себя молодой человек. Хотел его шугануть, но удержался и тихо спросил: — А что, разве эти деревья твои?
— Мои! — с вызовом бросил пацан.
Неопределённо покачав головой, архитектор с большим интересом посмотрел на мальца. Тот немного смутился и, словно ища чью-то поддержку, обернулся назад. Глеб проследил за его испуганным взглядом. Чуть вдалеке, парень увидел ещё трёх мальчишек такого же возраста.
Они все стояли на другой стороне узкой улицы и следили за всем, что здесь происходит? Судя по хитрым мордашкам, они наслаждались невиданным зрелищем и с нетерпением ждали, чем же всё это закончится?
— «Похоже, эти ребята и подбили мальца на ссору со взрослым мужчиной». — решил про себя архитектор. Он повернулся спиной к «Нахалёнку» и снова потянулся за яблоком.
— Не рви! — сорвавшимся дискантом пискнул пацан.
Не обращая внимания на крик оборванца, Глеб пригнул нижнюю ветку, и сорвал сочный плод. Тут же, в спину ему, что-то сильно ударило. Следом за этим, возникла ощутимая боль в правой ноге.
Он обернулся и увидел такую картину, в которую трудно было поверить. Белобрысый малец быстро сгибался. Брал с пыльной дороги обломки асфальта и швырял их в него.
Большая часть той щебёнки летела мимо изумлённого парня. К сожалению Глеба, два или три серых камешка нашли свою цель. Причём, ударили довольно чувствительно.
Молодой человек быстро пригнулся. Сорвал с плеча спортивную сумку и закрыл ей лицо. Осторожно выглядывая из-за края «щита», он стал уворачиваться от летящих снарядов. Они продолжали свистеть вокруг головы.
Архитектор вдруг разозлился. Какой-то сопливый пацан заставил его, взрослого парня, прыгать по пыльно дороге, как испуганный заяц. Он широко размахнулся и со всей силы метнул в мерзкого шкодника добытое яблоко.
Увесистый плод был уже перезревшим и достаточно мягким. Каких-либо травм он не мог нанести и ребёнку. Однако, если подобный предмет влепиться в тело, то будет весьма неприятно. Теперь уже пострелёнку пришлось ускользать от большого снаряда. Малолетний нахал перестал швыряться камнями и отскочил в левую сторону.
Подняв с земли несколько крупных плодов, Глеб атаковал «Нахалёнка». Тот, словно маленький козлик скакал с места на место. Попасть в пострелёнка оказалось непросто.
Зато, пацану было некогда уже нагибаться, брать с земли камни и бросать их в противника. Стоящие рядом, мальчишки наблюдали за небывалым сражением и надрывались от хохота.
Решив прекратить безобразие, Глеб плюнул на свою безопасность, и рванулся вперёд. «Нахалёнок» немедленно понял, что терпенье у парня закончилось. Он уронил приготовленную к бою щебёнку. Развернулся на месте и с невиданной прытью помчался по улице. Однако, это его не спасло.
За пару секунд длинноногий, хорошо тренированный зодчий догнал пацана. Схватил за ворот рубашки, остановил и замер с ним рядом. Пострел резко дёрнулся в руках архитектора. Потом, немного присел и закрутился на пятках в правую сторону.
Ветхая ткань рубашонки затрещала по швам. Она крепко стиснула пальцы, и с каждым своим поворотом, стала сжимать их сильней и сильней. Боль в коже и мышцах быстро росла.
Стараясь остановить вращенье мальчишки, Глеб вытянул левую руку, и схватил пацана за длинные белобрысые лохмы. Тот пронзительно взвизгнул и замер, как вкопанный.
Глеб держал его за вихры и напряжением ждал, что будет дальше? Пацан одышливо выдохнул: — Волосы мои отпусти! — парень оставил причёску парнишки в покое. Никуда не спеша, «Нахалёнок» начал вертеться в обратную сторону.