оставил мне деньги. Но даже если это не так, придется хорошо потратиться. Потому что не думаю, что получится найти так быстро работу.
Одежду я пока смогу взять у Алисы. Квартира, думаю, оплачена. На пару дней хватит налички. Сегодня же надо обзвонить всех и расспросить, вдруг найдется какая-то работа.
Мы синхронно с секретаршей переводим взгляды на дверь, когда слышим шаги по ту сторону. Я перестаю дышать и шумно сглатываю. Когда понимаю, что мы вот-вот встретимся, приходит мысль, что я не думала о том, как себя вести. Кто будет задавать тон общению, а кто должен молча выслушивать и соглашаться со всеми условиями.
Я автоматически заправляю волосы за ухо, чтобы не выглядеть хуже на фоне секретаря без нижнего белья, и поправляю блузку.
Миша выходит из кабинета с какими-то бумагами. Он не делает вид, что меня не существует, но мне достается только секунда его внимания, а затем он весь в распоряжении девицы за компьютером.
Становится так холодно и неуютно. Словно я тут лишняя. Он чуть больше зарос. Волосы стали длиннее и щетина гуще. Но все такой же красивый. Пиджак с закатанными рукавами поверх белой футболки. Казалось бы — несовместимые вещи, но на нем смотрятся идеально.
— Я нашел еще пару рекламщиков, Вероника, обзвони их. Узнай, кто сможет с нами поработать пару недель.
— Хорошо, Михаил Егорович. Вот девушка, кстати, — кивает на меня подбородком, — о которой я вам сообщала.
Заставил бы он меня вот так послушно сидеть и выжидать свое время два месяца назад. Да еще позволять кому-то кивать на меня подбородком. Он даже не оборачивается, чтобы посмотреть в мою сторону.
А я сама себе усмехаюсь. Я никогда его не заставляла ждать. Только один раз, пока решала, что мне с ним делать. Всегда приходилось его ждать. Пока он решит свои мега-важные дела. Подстраиваться под него. Всегда делал ровно столько, сколько считал нужным. И я с ума сходила от этой его черты. Но зато, если важным делом являлась я — то все остальное уходило на второй план.
— Валерия, пройдемте, — вырывает из мыслей нейтральный голос. Но я не успеваю встретиться с ним взглядом, чтобы понять, какой у него настрой, вижу только его спину, скрывающуюся в проеме двери.
Нехотя поднимаюсь и иду следом. В голове туман и легкое головокружение от волнения. Что он скажет и как будет себя вести. Так же держать равнодушие или, наоборот, насмехаться и издеваться, что сама пришла первой. Закрываю за собой дверь, чтобы поговорить без свидетелей.
Не понимаю ничего, кроме того, что он не хотел меня видеть так, как я его. Как себя вести придется придумывать по ситуации. Есть ли хоть какая-то возможность продолжить наш разговор с того места, где мы остановились в аэропорту…
Я не иду за ним, а останавливаюсь возле двери. Жду, когда он, не спеша расстегнет пуговицу на пиджаке и займет кресло, в котором смотрится идеально. И поднимет на меня, наконец, взгляд.
Нам даже говорить не надо. Глаза в глаза. Все отражается в них.
— Привет, — первой разрываю наше минутное молчание.
- Здравствуй.
Этот его полуофициальный тон режет слух. Мы ведь не чужие друг другу. Миша сразу же выстраивает прозрачную стену между нами. Когда можем видеть друг друга, но пересечь наши зоны комфорта уже никак нельзя. Он смотрит прямо в глаза и не прячется. Все, что он мне сейчас молча говорит, я и так прекрасно понимаю. Он не будет давать второй шанс и что-то менять.
Он просто хочет видеть, что мне плохо. Что я жалею о том выборе. Что я ищу встречи, а он хочет показать, кто он теперь. И я выбрала не тот путь, с которого теперь свернуть уже не могу.
А я свернула. И теперь пробираюсь сквозь дебри и опасность, чтобы найти свою дорогу. Ту, которую когда-то проигнорировала.
Насколько бы было проще, если бы сейчас он просто подошел ко мне и обнял. Принял все мои проблемы и помог их решить. Хотя… Он и раньше не всегда горел желанием помогать, а теперь, когда я умудрилась защемить его эго, мне и подавно закрыт путь в сторону сочувствия и понимания.
Я не могу больше сражаться с этим взглядом и первой отвожу взгляд, шумно вздыхая.
— У тебя тут очень красиво, сам проектировал?
Мне хочется ему это сказать, потому что я люблю, когда все сделано со вкусом. Идеально подобрано и сочетается между собой.
— Сам, — По крайней мере он хоть немного разговаривает.
— Ты теперь директор? — выделить последнее слово получается само собой и я вижу, как он складывает руки на груди, закрываясь от меня, и криво усмехается.
— Правду говорят, что люди не меняются. Для тебя как был важен статус, так и остался.
Черт. Черт. Черт.
Надо заканчивать с ругательствами.
Я же действительно рада за него, что у него все получилось, а выглядит так, будто я вернулась, потому что его статус изменился.
— Я правда рада за тебя. — Попытка оправдаться так себе получилась. Скорее, я только все испортила, чем сделала ему комплимент. — Алиса сказала, что я могу забрать у тебя ключи от ее квартиры.
Перевожу разговор на другую тему, чтобы смыть осадок от неправильного вопроса.
— А что так? Китайцу не по душе твое жилье? И ты хочешь показать, насколько богатая и сколько у тебя квартир?
Он думает, что я приехала с Ваней и не знает, что я сбежала от него. Я могла бы сейчас отрицать это, но тогда следом посыпались бы еще дополнительные вопросы, и когда-нибудь мы бы пришли к тому, что я беременна. А потом нервотрепка с выяснением отцовства. Лучше — так, как есть… Оправдываться, значит доказывать, что я не права. А мне сейчас все равно, кто прав, а кто нет. Упущенный момент не вернешь.
— Можешь просто отдать ключи?
Слышу, как он усмехается, думая, что прав, и наклоняется в сторону, открывая нижнюю полку своего ящика. Слышу звон ключей и выдыхаю. Сейчас это закончится. Невыносимо находиться вот так с ним рядом.