— Да я так… я как лучше… — смутился Иванушкин. — Раз уж ты посоветоваться со мной пришла… Или ты… не за советом?..
Дина ничего не ответила. Она смотрела на бывшего мужа, ожидая, что он сам обо всем догадается. Но Ив не догадался. Тогда Дина вздохнула и изрекла как приговор:
— В общем так: собираться надо. Пришло время тебя выдернуть и пересадить.
— Зачем это? — изумился Иванушкин.
Дина глянула в окно и со вздохом проговорила:
— Созрел ты, ясно?
Ив тоже поглядел в окно. Во дворе, сломав чахлый забор, громоздилась огромная черная машина с белыми зигзагами раскраски. Возле нее топтались люди в красных куртках и кожаных брюках. Грядка со свеклой погибла безвозвратно.
— Куда они прут, черти? — Иванушкин толкнул висящую на одной петле раму, высунулся наружу и завопил: — Со свеклы сойди! Кому говорят, со свеклы сойди, репей ползучий!
Парни на его крик даже не обернулись, зато Дина прошипела зло:
— Какая свекла! Ты что, ослеп?! Мусорка это. МУ-СОР-КА!
Ив еще несколько секунд рассматривал людей и машину, и наконец до него стало доходить…
— Мне еще рано, — пролепетал Иванушкин и ощутил внезапную слабость в коленях и холод в спине.
— Откуда ты знаешь? — скучным голосом спросила Дина и зевнула. Некогда нам. Шевелись.
— Никуда не поеду! — вздыбился Иванушкин и махнул топором, будто собирался рубить Дину на куски.
Она взвизгнула и метнулась к двери.
— Режут! — пронеслось над Вторыми огородами.
В дверях тут же возник Мишка-Копатель, упитанный, веселый, в черной кепке и тельняшке. Без всякого почтения к топору подошел к Иванушкину и обнял, как брата.
— Иванушкин, яблочный мой, мы с тобой полюбовный договор заключали? Заключали. Ты услуги мои оплатил? Оплатил. Теперь моя очередь обязательства выполнять. Ты, яблочный мой, не волнуйся, прикопаем тебя в лучшем виде.
— Но я же не жмых, — голос Иванушкина звучал не очень уверенно.
— Так станешь! — радостно воскликнул Мишка-Копатель. — Все-таки, мужик, я тобой горжусь! — он похлопал Иванушкина по плечу. — Пять сеансов на мене, а ты еще кумекаешь потихоньку! Ты только не волнуйся, до срока тебя прикапывать никто не собирается. Посидишь у нас на Золотой горе, доспеешь.
— А можно я здесь посижу? — жалко заглядывая в глаза, спросил Иванушкин.
— Нет, здесь никак нельзя. Неужто забыл: жмых должен лежать в земле и впитывать энергию земли, как семя. Или ты себе отдельное место готовишь? Мишка-Копатель кивнул на черную дыру в полу.
Щель между досками в самом деле напоминала отверстие в склепе. Серая, истомленная без света земля пахла гниением и грибами. И холодно было в подвале — не отогрелся он еще с зимы.
— Нет, лучше я со всеми, — согласился Иванушкин.
Домики на Вторых огородах низкие, в один этаж, редко у кого чердачок из ржавого железа приляпан. Жмутся домики один к другому по причине скудости жизни. На здешних огородах до весны не дотянешь, если на мену не ходишь. И все на Вторых огородах несподручно. К примеру, до помоек полдня пешком идти, а если хочешь путное что отыскать, то выходи засветло, чтоб не ночевать потом с добычей среди копателей. До мены добираться проще: на мену два раза в день ходит кривобокий ржавый бас с разбитыми стеклами. Но на Вторых огородах в него уже не залезть, надо тащиться на Третьи, опять же до света, и там садиться. Конечно, если есть свой аэрокар, то все эти проблемы улетучиваются. Можно и на Большие помойки слетать, и до мены пятнадцать минут лета прямиком над домами. Жизнь становится почти счастливой. Но аэрокар забрала Дина. И счастье тоже.
Ив вышел из времяночки и постоял на солнце. Поглядел на грядки и только сейчас заметил наглые жирные сорняки, заглушающие тощую морковь, присел на корточки и спешно стал драть траву, но почему-то чаще выдирались тощие хвостики моркови. Внезапно Иванушкин сообразил, что до осени ему никак не дотянуть, и урожай свой не увидеть, отряхнул руки и нехотя поднялся.
— Простите, Дина Иванушкина здесь живет? — спросил незнакомый парень, выглядывая из-за огромной туши мусорки.
— Здесь, — не особенно любезно отозвалась Дина, выступая вперед. Иванушкин хотел было возразить, что Дина давно уже здесь не живет, но смолчал. — А в чем дело?
Копатели тоже подались вперед, обступили незнакомца и широкими спинами оттеснили Иванушкина. На шее у гостя висел ящик с прорезью, а под мышкой парень держал пухлую растрепанную папку. Голова парня, взлохмаченная и немытая, сильно смахивала на эту его папку.
— Выборы сегодня, — объяснил парень и махнул в воздухе какой-то бумажкой. — Или забыли? Пятница сегодня. Выборный день.
— Кого выбираем? — спросила Дина.
— Старшего огородника Вторых Огородов.
— Старшего на той неделе выбирали, — попыталась поспорить Дина и уличить.
— То не старший, — с жаром принялся объяснять человек с ящиком. — А средний. А сегодня как раз старший. А через неделю заместитель его будет. А потом…
— За кого же голосовать? — спросил Ив, так и не уяснив, кого же выбирают — старшего, среднего или младшего огородника.
— Да за кого хотите. Все, к примеру, голосуют за Андрюхина.
Копатели поскучнели, но терпеливо слушали, пытаясь уяснить, нельзя ли чем-то поживиться.
— И кто же этот Андрюхин? Нельзя ли с ним познакомиться? поинтересовалась Дина.
— Отчего нельзя. Можно. Я и есть Андрюхин, — парень скромно потупился.
— Поразительная демократия… — восхитился Ив. — Огородная.
— Да что вы! — Андрюхин почему-то немного обиделся. — Просто никто другой бюллетени разносить не пойдет. Замшели все и к домам приросли. А я молодой, энергичный, я мену приструню!
— Это как? — нахмурила брови Дина. — Как же жить без мены? Я что, в огородных тряпках должна ходить, что ли? И щеки свеклой красить?
Андрюхин смутился и принялся спешно разъяснять:
— Нет, интеллектуальный отдел, но, конечно, будет всячески способствовать… — кандидат сбился и начал мысль сначала: — Огородники без мены с голоду умрут. Сами понимаете: что могут дать большие помойки? Крохи! А на прибыль с мены покупается весь пайковый хлеб. У меня расчеты, Андрюхин полез в свою папку, но нужной бумаги не нашел, только рассыпал листы на землю. — Я по экономическим книгам бизеров учился. Я налог введу на донорство в пользу жмыхов, — бормотал он, ползая по земле и собирая бумаги, — чтобы обеспечивать их теплым бельем перед прикопкой. И надзор установлю за копателями.
— Это кто там за копателями надзирать вздумал? — Грозно рявкнул Мишка-Копатель. А приятели его вновь подались вперед и вздыбили плечи. Я — защитник жмыхов и полномочный их представитель! А ты за мной наблюдать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});