Читать интересную книгу Земля воина - Марик (Ма Н Лернер) Лернер

Дом Девы Любви — вариант достаточно свободной и независимой жизни. Дело в том, что в каждой провинции имелся свой, а иногда и не один, дом для дам благородного происхождения. На его территории они имели собственную квартиру, нередко с прислугой. Никто не требовал точного выполнения религиозных предписаний и молитв. Фактически это зависело от личного желания. И хотя одежда должна была обязательно быть темных цветов, а эмблема Луны всегда присутствовала на видном месте, они были свободны в занятиях.

Им разрешалось наносить визиты родным и ходить в гости при соблюдении определенных формальных правил вроде обязательного присутствия в доме в темное время суток. Все дело в том, что они располагали собственными средствами. Позволяя жить здесь, родственники давали девушкам и определенный капитал. Поступления складывались вместе, за вычетом небольших сумм на личные расходы, и из этих денег и оплачивались расходы Храма. Естественно, чем выше размер взноса новой послушницы, тем уважительнее к ней относились.

Потому что благородная девица могла в любое время покинуть Храм, унося свой вклад навсегда. Например, выйдя замуж или вернувшись в родные стены. Она могла также стать и настоящей жрицей, испытай подобное желание. В общем, сходства между их прошлым и нынешним положением найти достаточно сложно.

— Ты прав, — легко сказала она, прежде чем Блор осознал, что, вполне вероятно, брякнул лишнее. Зачем перебивать и возражать, если еще не понял, зачем ты нужен? Заранее портить отношения глупо. — Не надо опасаться обидеть меня возражениями. Я ведь, по общему мнению, слегка того, знаешь? Знаешь. И кто я такая — тоже, а?

Похоже, это был вопрос, хотя и не совсем ясно, к чему.

— Сестра старого лорда Жанель и тетка нынешней леди.

Кстати, почему обе на «Ж», мелькнула мысль. Жаклин и Жанель? Обычай, что ли? Многие из поколения в поколение называют детей одними именами. Очень редко добавляют новые. Он ведь тоже Блор-младший, просто сейчас это никому не интересно.

— Заметь, — весело сказала она, — старшая сестра обоих предыдущих лордов и старшая тетка. И кто, по-твоему, должен править Кнаутом?

— Я не юрист, — отперся Блор, не понимая, как на это реагировать. Направление беседы ему крайне не нравилось, но ведь Жаклин сама послала его к тетке. А не знать о ее заскоках не могла. Или ему положено доложить об очередном заговоре? Еще одна проверка?

— Не требуется долго учиться, чтобы слышать основной закон Империи. Родство передается по отцу к старшему сыну. Если покойный оставлял сына и дочь, то только сын являлся наследником отца и обеспечивал сестру приданым или содержанием, как меня. Если человек потерял сына и дочь и оставил после себя только внуков, то наследует ему сын его сына, а не сын его дочери. Лишь тот род, что пресекся по мужской линии, может передать наследство женщине. И то если отсутствуют боковые ветви семьи. Иначе наследство перейдет в руки двоюродных братьев или дядек. Но не к тетке. Так что все по закону, и хвала богам милосердным. Ведь мне совершенно, ну абсолютно не хочется управлять всем этим огромным хозяйством. Мне это неинтересно, — сказала шепотом, — и скучно.

— А что интересно?

— Не то спрашиваешь, — возмутилась женщина, — ведь хочется выяснить — а зачем я вообще приехала?

— Нет, — искренне ответил Блор. Он и так представлял.

Жаклин позвала ее домой по очень прозрачной необходимости. Особо умный мужик мог вполне предложить тетке выйти замуж. Это давало неплохие шансы в дальнейшем для вытягивания денег и бесконечных судов. Муж тетки мог начать доказывать свои права властвовать в Кнауте. Особенно если за ним появятся заинтересованные лица.

Тот же имперский наместник, человек алчный по всем отзывам и легко идущий на нарушения. Да в принципе они все одинаковые. Долго править назначенцам не позволяла столичная администрация, и за три года стандартного срока чиновники норовили побольше набить карманы. А там уже частенько не до правосудия и исполнения законов.

Дело могло выйти достаточно скользким и наверняка тухлым. Прямая линия наследования идет к нынешней хозяйке, но когда начинается раздел имущества, лучше заранее принять меры к спокойствию.

А отказать племяннице Жанель не могла. Что такое долг, знали все аристократы. Да и не они одни. Жить по чести старались все. И воспитывать детей соответствующим образом. Ты возродишься в новом теле, и лучше бы рангом выше, а это дается соответствующим поведением.

Предпочтение интересов семьи личным интересам воспитывалось с детства. Не суть важно, чего ты лично хочешь, важно — как лучше для семьи. Потому что ты связующее звено в длинной цепи поколений. Ты обязан постараться передать ее будущим поколениям. И это очень правильно и справедливо. Сохранить и преумножить материальные и духовные богатства семьи и рода — наиболее важная задача.

— Ну, раз все и так знаешь, можешь подойти и посмотреть. — Она показала на свитки у стены. — А то вижу — очень хочется. На стол, — подсказала, сдвигая лишнее и освобождая центр.

Раз разрешение получено, почему бы и нет, и Блор осторожно развернул один рулон, придавив его концы тяжелыми предметами. Он неоднократно видел фрески в Храмах. Странно было бы их не заметить, прожив несколько лет внутри. В центральном помещении они присутствовали всегда. Чаще, конечно, статуи, но фрески тоже. Однако то смотрелось иначе.

Даже в очень отдаленных местах рисунки четко соответствовали определенным, раз и навсегда установленным нормам. Отклонения случались достаточно редко и в основном зависели от местного колорита. Аватар не обязан быть, к примеру, белокожим или темноволосым. Каждый народ представлял его себе по образцам наиболее распространенной внешности. Ведь у каждого города и народа свои предпочтения. Божественные покровители частенько исполняли одинаковые функции, но выглядели не сходно.

Зато символы всегда и везде совпадали. Мало кто способен спутать меч Воина или дельфина Властителя Вод. Это каким же требуется быть идиотом! Атрибуты Смерти и Лжеца или богини любви и Луны всегда одинаковы на всех изображениях. Даже позы постоянные и застывшие. Но это оказалась картина, не имеющая ни малейшего отношения к божественным сюжетам и стандартам.

Леди Жаклин смотрела в маленькое зеркало, изучая свою внешность. И все бы ничего, но отражение, будучи ее же изображением, смотрело назад с вызовом и заметной расчетливостью. Это была она, и в то же время совсем на себя не похожая. Без неподвижного лица и вечно старательно скрываемых эмоций.

Фем Клейн, с могучими плечами, мускулистой грудью, широкой поясницей. Не в воинских доспехах и с оружием в руках. Совсем нет. Простая рубаха и штаны, босые ноги и взгляд уверенного в себе человека. Он стоит вполоборота и виден в профиль. Такого на фресках вообще не увидишь. Всегда лица смотрят на тебя прямо.

Верховный жрец Ранткура с хорошо знакомым брюзгливым выражением лица сидит на грубо сколоченном стуле у длинного стола. Куча подозрительных инструментов, скорее пыточных, чем медицинских. Уж у Дока он навидался самых странных ножей и приборов. Но это явно другие, хотя и состоят в близком родстве. Потеки крови, тазик с кусками мяса. Все это очень странно, как и тоскливый взор жреца. Его давно ничто не радует и все опротивело. Не надо слов — это и так заметно. Уж очень выражение лица четко схвачено.

— Ну? — спросила женщина.

— Я не представляю, что сказать, — честно ответил Блор, отрываясь от очередного рисунка.

Двумя-тремя штрихами показано, как облегают незнакомую женщину одежды, показывая прекрасные изгибы молодого тела. Она в движении, а не застыла, и это сразу видно. Тонкая рука, протянутая к прижатому к ногам ветром подолу. Сейчас одернет, тряхнет головой и пойдет дальше с прямой спиной и задранным гордо подбородком.

— У них у каждого имеется индивидуальность и характер. Никакого шаблона, как в Храмах. Это…

— Нетрадиционно, — с удовольствием сказала Жанель.

— Да, но это ведь и хорошо, и плохо. Изображения обычных людей бывают только в посмертных масках. Сохранить изображения предков — это нормально. Все остальное… хм… граничит с богохульством.

— Ты умный парень, — согласно кивнула она. — Самую суть схватил. Никто не позволит мне подобное выставить в Храме. Хотя это не имеет отношения к законам. Просто традиция.

— Традиции и обычаи сдвинуть гораздо труднее закона. Ритуал затронуть — тем более. Молитв во многих местах просто не понимают из-за древности и языка, но изменить в них ничего нельзя. Не просто нарушение — боги не услышат.

— Я разве претендую на изображение Великих? — Она тонко улыбнулась. — Обычные люди на портретах.

— Когда у меня появится город, я приглашу мадам покрыть его фресками. Особняк — так уж точно.