Читать интересную книгу Светящиеся ворота - Саша Кругосветов

В одной из татарских легенд Крыма – «Отузской легенде» – рассказывается о змеином месте Юланчике на речке Отузка. «Здесь в камышах жила змея, которая, свернувшись, казалась копной сена, а когда шла полем, делала десять колен и больше. Правда, убили ее янычары. Акмализский хан выписал их из Стамбула, но остались от нее детеныши…»

М. Быкова упоминает в своей книге рассказ Марии Степановны Волошиной о том, что «в 1921 г. в местной феодосийской газете была напечатана заметка, в которой говорилось, что в районе горы Карадаг появился „огромный гад“ и на поимку была отправлена рота красноармейцев». Дальнейших сведений в газетах не было. М. Волошин отправил вырезку о «гаде» М. Булгакову, и она легла в основу повести «Роковые яйца». Гада якобы видели и в поселке Коктебель.

В эти же годы наблюдал «фантастичнейшего из фантастичнейших» змея Всеволод Иванов. «Весна 1952 г. в Коктебеле была холодная и дождливая. Еще апрель был туды-сюды, а май дождлив и холоден… 14 мая после длительных холодов наступила безветренная теплая погода. Предполагая, что во время бурь море выкинуло на берег немало цветных камушков, я прошел опять мимо Чертова пальца, по ущелью Гяур-Бах, а затем, чтоб не тратить много времени на трудный спуск к берегу моря в Сердоликовую бухту, на скале, возле дерева, откуда видна вся бухта, я привязал веревку и легко спустился с ее помощью вниз…

Дельфины стайкой двигались по бухте влево. Должно быть, туда передвинулась кефаль. Я перевел глаза вправо и как раз посередине бухты, метрах в 50 от берега, заметил большой, метров 10–12 в окружности, камень, обросший бурыми водорослями. До этого камня было метров 200. Я не мог его рассмотреть. И камень ли это? Я заметил, что камень заметно уклоняется вправо. Значит, это не камень, а большой клубок водорослей. Вырванные бурями, откуда принесло их сюда? Может быть, их прибьет течением к скалам и мне стоит посмотреть на них? Я забыл дельфинов.

Покуривая трубку, я начал наблюдать за клубком водорослей. Водоросли начали терять округлую форму. Клубок удлинился. В середине его показались разрывы.

А затем… Затем я весь задрожал, поднялся на ноги и сел, словно боясь, что могу испугать „это“, если буду стоять на ногах. Было 12.15 дня. Стояла совершенная тишина. Позади меня, в долине Гяур-Бах, чирикали птички, и усиленно дымилась моя трубка. „Клубок“ развертывался. Развернулся. Вытянулся. Я все еще считал и не считал „это“ водорослями, до тех пор, пока „это“ не двинулось против течения.

Это существо волнообразными движениями плыло к тому месту, где находились дельфины, т. е. к левой стороне бухты. Естественно, что мне пришло сразу же в голову: не галлюцинация ли это?

Я видел тела дельфинов, которые были вдвое дальше от меня, чем чудовище. Оно было велико, очень велико, метров 25–30, а толщиною со столешницу письменного стола. Оно находилось под водой на полметра-метр и, мне кажется, было плоское. Нижняя часть его была, по-видимому, белая, насколько позволяла понять это голубизна воды, а верхняя – темно-коричневая, что и позволило мне принять его за водоросль.

Чудовище, извиваясь, так же как и плывущие змеи, небыстро поплыло в сторону дельфинов. Они немедленно скрылись.

Угнав дельфинов и, может быть, и не думая за ними гнаться, чудовище свернулось в клубок, и течение понесло его опять вправо. Оно снова стало походить на коричневый камень, поросший водорослями. Отнесенное до середины бухты, чудовище снова развернулось и, повернувшись в сторону дельфинов, подняло вдруг над водой голову. Голова в размер размаха рук похожа была на змеиную. Глаз я по-прежнему не видел. Подержав минуты две голову над водой – с нее стекали большие капли воды, – чудовище резко повернулось, опустило голову в воду и быстро уплыло за скалы, замыкавшие Сердоликовую бухту. Я наблюдал за чудовищем сорок минут с небольшим».

7 декабря 1990 г. бригада рыбаков Карадагского филиала Института биологии АН Украины вышла в море для проверки сетей, поставленных для отлова черноморских скатов. Сеть представляла собой полотно шириной 2,5 м и длиной 200 м. Установлена была на глубине 50 м на расстоянии 3 миль по направлению юго-восток от бухты Лягушачья и 7 миль на юг от поселка Орджоникидзе.

Вытащили на поверхность дельфина – черноморскую афалину размером около двух метров, хвост которого был запутан в сетку. Подтянув дельфина к носу мотофелюги, рыбаки обнаружили, что живот дельфина выкушен одним укусом. Ширина укуса по дуге около метра. По краю дуги на коже дельфина были четко видны следы зубов. Размер следа от зуба около 40 мм. Расстояние между следами зубов около 15–20 мм. Всего по дуге было около 16 следов зубов. Живот у дельфина был выкушен с ребрами, так что четко просматривался позвоночник. В районе головы болтались остатки легких, с которых при подъеме стекала кровь. Следы зубов четко просматривались по обоим бокам, причем расположены были симметрично.

Может быть, и правда – до сих пор есть где-то подводный вход в подземное царство мертвых, и охраняет его от непрошеных гостей могучий морской змей?

Остров Крым. Он и сейчас остается яблоком раздора. До сих пор в жизни Крыма предостаточно трудностей, нерешенных задач. Но я ведь детский писатель, не политолог, не журналист. В этой книге я не пишу о делах, о насущных вопросах, о предмете внимания властей, о геморроях, засадах, осложнениях, о заморочках, заколупках, апориях, о закавыках, перипетиях, загвоздках. Просто пишу о Крыме семидесятых. Вы спросите: разве тогда не было проблем?

Были затруднения, предметы обсуждения, препятствия. И в Крыму, и в Советской России. И мы знали о них. Но сколько нам тогда было? Кому – двадцать пять, кому тридцать. Молодые, счастливые, талантливые, здоровые, веселые. Мы просто радовались тому, что дарит нам Крым, – великую историю, великую литературу, архитектуру, живопись, фильмы. «Бег», «Бумбараш», «Служили два товарища», «Три плюс два». Гомеровский образ Киммерии, страны мрака и вихрей, был впоследствии близок поэтам Полю Клоделю и Максимилиану Волошину, художнику Константину Богаевскому, которые узнавали эту Киммерию в предгорьях и степях восточного Крыма и воплотили ее в своих стихах и картинах. Гора Волошина, грот Шаляпина, Голицынский винный завод, гора Планерная, Воронцовский дворец, Ласточкино Гнездо, Херсонес, севастопольская диорама «Штурм Сапун-горы» – разве все перечислишь? И потрясающая крымская природа. Юношеские воспоминания окрашивают все в нежные тона, в них не остается места для особо глубоких раздумий о судьбах мира, для сомнений, не встают еще в полный рост вопросы ответственности и нравственного выбора… Может, это и хорошо? Каждый из нас сам ответит на вызовы жизни. Всему свое время. Но это будет позже. Я постарался сделать книгу о Крыме лиричной и по возможности беспроблемной. Постарался описать Крым таким, каким мы видели и любили его в свои молодые годы.