Читать интересную книгу Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова

– Магометовича, – автоматически поправила я.

– И его тоже! – гаркнули в ответ, потом полетели короткие гудки.

Я опять набрала номер.

– Извините, но…

– Девушка, – на этот раз устало произнес грубиян, – извините, я наорал на вас, некрасиво получилось. Я со смены, только заснул, а тут вы трезвоните.

– Простите, не хотела никого потревожить, скажите, где Эльдар Магометович? – вежливо спросила я.

– Откуда мне знать? – снова взвился дядька. – Я купил новую симку, теперь издергали, подавай им Мартиросяныча.

Я быстро отсоединилась, взяла ноутбук Бориса, положила его в сумку и нажала на кнопку быстрого набора на своем телефоне.

– Коробков, – напряженным голосом ответил Димон.

– Сергеева, – представилась я, – ты вообще сегодня в контору собираешься? У нас дело.

– Пока я дома, вырваться не получается, – неожиданно шепотом сказал дедушка российского компьютера.

– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, – речитативом пропела я, – лечу к тебе на крыльях. Проверь, пожалуйста, где сейчас находится следователь Эльдар Магометович Дзаев, прости за каламбур.

– Осталось уточнить, кто из нас гора, – хмыкнул Димон.

Я запихнула сотовый в карман. Вот и делай после этого друзьям приятное! Ты ему работу с доставкой на дом, а он потешается над твоими габаритами. Ладно, вот сяду на диету, сброшу килограммов пятнадцать, и поглядим, кто смеяться будет. Кстати, Димон из-за страсти Лапули постоянно стоять у плиты сам обзавелся брюшком. И вообще, я стараюсь следить за своим весом, каждый день натощак встаю на весы. Если в окошечке выскакивает меньшая, чем вчера, цифра, я всегда награждаю себя на завтрак лишним круассаном. Коли вижу большее количество килограммов, утешаюсь одной булкой с корицей. На мой взгляд, это очень правильная система, она позволяет худеть без стресса. Вот только что-то в последнее время я вешу все больше и больше. Вероятно, от слишком интенсивного рабочего графика и малого количества сна.

Глава 6

Первой, кого я увидела, войдя в прихожую, была Лапуля, похожая на воздушный шарик на тонких ножках.

– Танюшка, – заговорщицки зашептала она, – стой пока тут. Сейчас провожу Мусю и отведу тебя на эшафот к Карфагенычу. Я его боюсь! Прямо лед между лопатками течет. Зачем он нам?

– Привет, Лапа, – весело ответила я и сняла туфли.

Любимая девушка Димона замечательна во всех отношениях. Она весела, доброжелательна, хозяйственна до невозможности, умопомрачительно готовит, выглядит как кукла Барби, не требует от Коробкова шуб, ожерелий, поездок на Канары и всегда всем довольна. Бриллиант, а не девушка. Хотя, можно ли назвать девушкой женщину на последних месяцах беременности? В Лапе практически нет изъянов, кроме одного: она не очень четко выражает свои мысли. Однако это крохотное пятнышко на фоне яркой радуги достоинств практически незаметно. Тем более что я научилась понимать речь Лапули. Вот сейчас она сообщила, что проводит какую-то Мусю и познакомит меня с неким Карфагенычем. Осталось понять: это имя, фамилия или прозвище?

– Спасибо, Лапа, – прочирикал тоненький голосок.

Я скосила глаза влево и только сейчас заметила тощую девочку в сером платье, жавшуюся между вешалкой и шкафом.

– Мусечка, мне совсем не жалко! – весело ответила наша Барби. – Приходи еще, я постараюсь!

– Ты прелесть! – воскликнула Муся и поцеловала Лапу.

– Я так рада! – умилилась та и обняла Мусю.

– Здорово, что тебе не жаль, спасибки, – снова поблагодарила Муся.

– Мы как одна семья, – горячо воскликнула Лапа, – присылай Аллусю и не забудь коробочку!

– Таких, как ты, подруг больше ни у кого нет, а коробочка самое для меня дорогое, и все благодаря тебе, – с жаром ответила Муся и убежала.

Мне оставалось лишь моргать. Но в присутствии Лапули никому не удастся осмыслить происходящее. Наша Барби схватила меня за плечо и зачастила:

– Пошли на кухню. Танюсечка, ты меня любишь?

– Конечно, – подтвердила я, – а что?

– Я волнуюсь, – зашептала Лапа, – и все.

– Сейчас тебе следует быть спокойной, – сказала я, – как там наш Зайчик?

Лапуля погладила живот:

– Боксом занимается, спортсменом станет! Они хорошие деньги зарабатывают. Димусенька сможет не работать, сядем на порожке ни фига не делать.

– Лучше Зайчику стать госчиновником, – вздохнула я, – они больше получают, физически не устают и могут за время службы капитал скопить. Если из Зайчика выйдет депутат, тогда не только Димон, но и я на порожке ни фига делать не стану.

С этими словами я вошла в нашу просторную кухню и оглядела присутствующих. За круглым столом собралась теплая компания. Анфиса и Марго, столетние тетушки Димона, четыре рыжие кошки – Лера, Гера, Клеопатра и Ариадна, – Коробок и незнакомый мужчина.

– Это Таня, – торжественно произнесла Лапуля, – разреши представить тебе моего папу, Карфагеныча.

Я снова оцепенела. Отец Лапули? До сих пор я считала ее круглой сиротой. Хотя почему? Лапа никогда ничего не сообщала о своей родне, а Коробок как-то обмолвился, что она совсем одна. Или я его неправильно поняла? Может, забыла? Вероятно, Лапуля говорила что-то об отце.

– Танюшенька, – закричал Димон, – ты мне работу принесла, да? Ноутбук, да? Верно, да?

Я попятилась:

– В сумке лежит.

Тем, кто не знает, поясню. Димон получает огромное удовольствие от работы. Порой он готов сутками сидеть перед экраном и давить на кнопки, но я впервые вижу, чтоб хакер впал в такой безудержный восторг, узнав, что ему предстоит заняться делом.

Коробок бросился к двери, по дороге обнял меня, поцеловал в обе щеки, исчез, в ту же секунду всунул голову назад и с фальшивым сожалением произнес:

– С огромным удовольствием посидел бы еще за приятной беседой, но, сами видите, пора пахать!

– Ничего, ступай, – милостиво кивнул Карфагеныч.

И вдруг спросил у меня:

– Таня, ужинать будете?

– Не откажусь, – кивнула я, – спасибо, Карфагеныч.

– Звать меня Каро Финогенович, – поправил меня гость, – к знаменитым развалинам я отношения не имею. Каро – это в честь бабушки Кары Сергеевны. Батюшка покойный пожелал меня ее именем наречь, да «Кара» мальчику не подходит, вот и получилось Каро.

– Похоже на восточное имя, – влезла в разговор Марго, – очень красиво звучит, музыкально.

– Благодарствуйте, – кивнул мужик. – Так вы, Татьяна, желаете откушать?

– Ох! – подскочила Анфиса. – Приятно было с вами, Карфагенович, познакомиться. Но я обязана присутствовать на митинге «Запретить проезд трамвая по переулку Бунина».

– И чем тебе городской транспорт помешал? – мигом ринулась грудью на амбразуру Марго.

Анфиса, успевшая подойти к двери, обернулась:

– Только политически незрелый, равнодушный к окружающей среде человек способен проявлять ослиное безразличие к миру, в котором живет. Выхлопы трамвая загрязняют атмосферу.

– Извини, он работает на электричестве, – хихикнула Марго, – в программе твоего депутата косяк.

Анфиса надулась.

– Нет! На мазуте!

Маргоша поднялась:

– Пошли к Димону, он в поисковой системе глянет! Если я права, ты громко скажешь: «Марго, извини!»

– Я всегда права! – ответила Анфиса.

И старушки утопали прочь.

Только сейчас до меня дошло: и чрезвычайно бойкие тетушки, и Димон воспользовались первой возможностью, чтобы слинять из кухни. Похоже, общество невесть откуда появившегося родича Лапы никому не пришлось по душе. А меня отдали ему на съедение.

– Изволите поужинать? – в который раз поинтересовался Каро.

Мне показалось неприличным ответить: «Нет», – и ушмыгнуть, да и есть хотелось до судорог в желудке.

Если весь день провести на диете, надо качественно поужинать, иначе приснятся кошмары.

Сохраняя на лице улыбку, я кивнула и устроилась на стуле.

Каро взял тарелку Димона с остатками еды и водрузил прямо передо мной, не забыв сказать:

– Приятного аппетита!

Я уставилась на кусочек картошки и куриную косточку, потом решила, что папенька Лапы юморист, из тех, что с самым серьезным видом устраивают на редкость глупые розыгрыши, взяла тарелку и понесла ее к мойке. Может, чтобы доставить гостю удовольствие, стоило рассмеяться? Но мне прикол не показался остроумным.

– Татьяна, – озабоченно воскликнул Каро, – вы куда?

– К мусорному ведру, – ответила я, – привыкла именно туда сбрасывать объедки.

– Там отличный кусок картошки! – возмутился папенька. – Политый маслом. Кстати! Обращаю всеобщее внимание на то, что подсолнечное, заключенное в стеклянную бутылку, дороже того, которое продается в пластике, но еще лучше найти бумажную тару. И курицы осталось вполне достаточно! Понимаете, сколько денег вы потащили в помойку?

Я изумилась, обернулась, Карфагеныч помахал мне рукой.

– А ну вернитесь, сядьте на место, поставьте тарелку, я сделаю калькуляцию.

В полном недоумении я повиновалась и уставилась на папеньку Лапы, а тот вытащил из кармана маленькие, размером с пачку сигарет, деревянные счеты, нежно погладил их и начал лихо гонять костяшки, сопровождая свои действия комментарием: