Читать интересную книгу Коммандос Штази. Подготовка оперативных групп Министерства государственной безопасности ГДР к террору и саботажу против Западной Германии - Томас Ауэрбах

Мильке в своем докладе, среди прочего, сказал:

«В этом органе готовились и готовятся специально обученные бойцы, которые образуют главные силы МГБ для ведения специальных боевых действий. […] Определяющими для работы РГМ/С в настоящее время являются, прежде всего, следующие задачи: 1. Подготовка и проведение специальных чекистских мероприятий и акций против избранных главных объектов противника для нарушения процесса подготовки и перестройки (перевода экономики и государственной жизни на военные рельсы — прим. перев.) и для нанесения ущерба его боевой мощи в периоды роста напряженности и в случае войны».

Несмотря на расширенную и измененную сферу компетентности и изменившуюся военную доктрину, задачи РГМ/С также после ее переименования в отдел XXIII в 1988 году и объединения с отделом XXII в главный отдел XXII в 1989 году оставались одними и теми же.

Знали ли ответственные западногерманские инстанции об этих действиях? Среди сохранившихся документов РГМ было найдено секретное исследование главного штаба сухопутных войск в Федеральном министерстве обороны ФРГ от 30 ноября 1981 года под заголовком «Угроза тыловым районам». Там, среди прочего, можно прочесть, что руководство Бундесвера в случае роста напряженности в полной мере считалось с возможностью активных акций саботажа со стороны разведывательно-диверсионных групп Восточного блока. Было также ясное представление об их возможных целевых объектах.

Далее в исследовании сказано: «Из-за объема необходимого оснащения и требуемого снабжения этих групп нельзя исключить, что для них уже в мирное время устраиваются или уже были устроены склады на территории стран НАТО. Тем не менее, сведения об этом отсутствуют». В дальнейшем исследование исходило лишь из предположений. У западных немцев не было знаний ни о численности оперативных групп, ни об их подготовке. Также в исследовании ошибочно предполагали, что диверсионные действия должны будут исходить от подразделений вооруженных сил стран Варшавского договора. Впрочем, руководство Бундесвера учитывало также и возможность участия спецслужб стран Восточного блока в ожидаемых подрывных действиях, но о роли МГБ у него не было никакой информации: «О масштабах таких руководимых спецслужбами акций саботажа из-за сильной изоляции («герметизации» — прим. перев.]) разведывательных служб противника можно только строить предположения. […] Даже если агенты на войне или в случае кризисов будут использованы для и в целях поддержки акций саботажа и произойдут дальнейшие заброски агентов через границу, то такие акции смогут происходить только в очень ограниченном объеме».

Столь же мало информированным оказалось и Федеральное ведомство по охране конституции (БФФ). Чиновники этого ведомства в 1984 году в одном своем «внутреннем материале» строили разные предположения о «подготовке саботажа разведывательными службами государств Варшавского договора». «Внутренний материал» немедленно оказался также на письменном столе Маркуса Вольфа, который 3 сентября 1984 года передал его РГМ со своим сопроводительным письмом. При оценке материала Вольф особенно просил о защите своего источника.

Также шеф РГМ/С Штёкер смог ознакомиться с ним и вернул «этот ценный материал с большой благодарностью» 10 октября 1984 года.

«Ценным» для Штёкера в любом случае могло быть подтверждение того, что западногерманские стражи конституции блуждали в потемках. В своем докладе они в слишком уж общих фразах констатировали, что секретные службы Восточного блока под руководством КГБ ведут обширную подготовку к саботажу на возможный «День X». Реалистичные представления были также в отношении возможных целевых объектов гражданской и военной инфраструктуры: «Так, например, капитан КГБ Лялин, действовавший под прикрытием сотрудника советского торгпредства в Лондоне, осуществлял разведку подходящих посадочных площадок для диверсионных групп саботажа, которые в «День X» должны были быть десантированы с самолетов». Это было единственным конкретным фактом во всем докладе. Также и свои предположения о существующей агентурной сети для разведки объектов диверсии чиновники ведомства по охране конституции не смогли обосновать реальными сведениями. Столь же не осведомлены были они и о планах МГБ по ликвидации людей в оперативной области. В докладе 1984 года восточногерманское МГБ не упомянуто ни одним словом! Всюду в нем были лишь общие слова о «разведывательных службах противника».

К этой дате РГМ/С уже обучила примерно 3500 одиночных бойцов и специалистов для проведения диверсионных операций против ФРГ, и плотная сеть агентов отдела IV в течение десятилетий усердно и педантично разведывала предусмотренные для нападений целевые объекты.

3. Автомат в футляре для скрипки. Оперативно-техническое направление в РГМ/С

Разрушать, уничтожать, повреждать, парализовать, выводить из строя, создавать помехи, препятствовать, дезорганизовывать, ликвидировать. Оперативные группы РГМ/С были обучены осуществлять эту деятельность в случае необходимости с самыми простыми вспомогательными средствами или даже голыми руками. Однако «обычно» в распоряжении у них находился целый инструментарий уничтожения со значительной технической изощренностью.

Соответствующие «круги специалистов» обозначают этот инструментарий как боевые средства для диверсий и террора. Дилетанту такие «инструменты» известны лишь из преувеличенной фантазии разных шпионских фильмов, и он едва ли может определить, какую опасность представляют эти средства, если они находятся в руках секретных служб авторитарных режимов или террористических групп любой идеологической окраски. Но дилетантской фантазии совершенно недостаточно, чтобы представить себе все разнообразие диверсионных боевых средств.

Оперативно-техническое направление будущей РГМ/С начало свою деятельность в 1962 году:

«Существовало тесное сотрудничество с советским консультантом, товарищем полковником Ветровым. В это время товарищем полковником Шольцем [в то время руководителем РГМ] была поставлена задача разработать малое боевое средство для наступательного использования, испытать его и произвести образец.

Постановка задачи охватывала области взрывной техники, зажигательных средств и особых областей вооружения и техники. […] Первые попытки профилирования начались в конкретных рабочих направлениях (рабочее направление механика, электротехника и химия). Начали с создания материально-технической базы. Были приобретены первые машины для механической обработки, электротехнические испытательные и измерительные приборы, и оборудование лаборатории для рабочего направления химии».

«Советские друзья» в какой-то мере стояли в качестве повитухи у колыбели этого направления. Под их руководством «бойцы на невидимом фронте» перешли к делу уже в 1963/64 годах: «В самом тесном сотрудничестве с советскими чекистами были подготовлены и применены боевые средства для активной борьбы с противником в оперативной области, например: проведение активных мероприятий против радиостанции НТС, мероприятий против двух типографий НТС». «НТС (Народно-трудовой союз) был русской эмигрантской организацией с местонахождением во Франкфурте-на-Майне, которая пыталась, в том числе, с помощью пропагандистских листовок воздействовать на дислоцированные в ГДР советские войска. В будущем таких откровенных признаний в осуществлении террористических актов в Западной Германии в более поздней документации РГМ/С весьма тщательно избегали.

В шестидесятые годы будущее направление 2 функционировало как отдел IV/3 в сфере управления РГМ. Уже в то время специалисты разрабатывали электронные боевые средства. Например, в 1967 году они сконструировали прототип новой дистанционной системы подрыва взрывных зарядов, состоявшей из радиопередатчика и приемника, с минимальной дальностью действия три километра и с защитой от чужих помех.

Также и в других областях конспиративных дел мастера уже тогда разработали важные нововведения. Они предоставили разведчикам отдела IV/1, действовавшим в оперативной области, технические инструменты для разведки объектов диверсий: «В сотрудничестве с отделом IV / 1 был переделан и успешно испытан в виде прототипа малоформатный фотоаппарат. Была достигнута более высокая надежность в соблюдении конспирации с помощью уменьшения пространственного объема, а также упрощения и ускорения в использовании при одновременной экономии пленки».

Для оперативно-технической сферы в МГБ тоже был справедлив лозунг: «Учиться у Советского Союза — это значит учиться побеждать». Как уже сообщалось, генерал-майор Шольц в 1969 году отправился в Москву, чтобы проконсультироваться с товарищами из КГБ о проблемах ведения тайной войны. В ходе этих консультаций речь шла в том числе о «научных сведениях и практических навыках при разработке, изготовлении и постоянном совершенствовании специальных боевых и оперативных средств». Шольц хотел также узнать о самом целесообразном оснащении одиночных бойцов и оперативных групп современными видами вооружения, равно как и о производстве боевых средств, значении «западного вооружения» для оснащения оперативных групп и о роли средств связи при использовании в оперативной области. Советская сторона на консультациях сообщила Шольцу, что специальная служба КГБ оснащена преимущественно произведенными промышленным способом советскими видами вооружения. Для собственного употребления советские специалисты модифицировали свое стандартное оружие и технические устройства, разрабатывали на основе их специальные модели и заказывали их, в отличие от МГБ, у специализированной промышленности для серийного производства. Специалисты же РГМ/С по причинам секретности, уже начиная с начала семидесятых годов, сами производили оружие и боевые средства малыми сериями для требований МГБ. Тем не менее, за исключением двух специальных типов пистолетов советские товарищи смогли предложить мало нового любознательному гостю. Впрочем, на прощание они дали Шольцу само собой напрашивающийся совет, который касался боевых средств: из соображений маскировки использовать при акциях в мирное время исключительно западное оружие и диверсионные средства.