Читать интересную книгу Только свои - Чингиз Абдуллаев

Народы закавказских государств немного больше нас европейцы и чуть меньше азиаты, хотя и находятся в Азии. Что касается прибалтов, то те всегда входили в ареал Западной Европы, отмеченной печатью византийского влияния. Россия, Украина, Белоруссия и Молдавия тоже подверглись ему в большой степени. Оттого и менталитет в этих странах еще не западноевропейский, но уже и не азиатский. Вот так условно я поделил на четыре зоны нашу бывшую огромную страну.

В общем, понятно, что мы с Рахимой стали супругами благодаря нашим родителям и собственным интересам. В Швейцарии, предоставленные сами себе, мы вели себя не лучшим образом, постоянно выясняя отношения, конфликтуя по любому поводу. Если бы рядом с нами были родители, возможно, наши ссоры не протекали бы так остро.

Мать все время посматривала на нас, кажется, она догадывалась о наших сложных отношениях. Примерно через час гости начали разъезжаться. Воронин с чувством пожал руку моему отцу.

– Вы настоящий дипломат, господин Султанов, – прочувственно сказал он. – Меня восхищают ваша выдержка и самообладание.

– Спасибо. – Отец принял похвалу как награду и тоже с чувством пожал руки российскому послу и его супруге.

– Если понадобится моя помощь или показания в полиции, всегда можете рассчитывать на меня, – заявил более практичный Саурбек Ташенов. – Нам с Айшой было очень приятно поужинать вместе с вами. Надеюсь, ничего опасного с вашей рукой не случится, но вы на всякий случай покажитесь врачам.

– Обязательно, – согласился отец.

Следующим к нему подошел Салим Мухтаров.

– На твоем месте я все-таки позвонил бы в полицию, – мрачно посоветовал он. Они с отцом уже несколько лет как перешли на «ты». – И поставь на окна электронную сигнализацию. Так будет надежнее. А заодно поменяй все свое окружение – водителя, поваров, домохозяек. Может, кто-то из них связан с этим вором и показал ему, как попасть в дом.

– Ты так считаешь? – У отца потемнело лицо. Он заметно нервничал. Но на прощание расцеловался с Мухтаровым и его женой.

Я немного приревновал отца к Лене, ему-то можно ее целовать, пусть только в щеки.

После того как все гости покинули дом, отец взглянул на меня и позвал в кабинет.

– Рахима, подожди меня в гостиной, – попросил я мою супругу, стараясь не замечать ее недовольного лица. В конце концов, не могу же я уехать из дома, если отец просил меня пройти к нему в кабинет. И уж тем более не мог этого сделать после случившегося.

– Пойдем, доченька, – позвала Рахиму моя мать. – Расскажешь мне, как чувствует себя наш внук.

– Что ему сделается? – отозвалась нетактичная Рахима. – Он сейчас у другой бабушки. У него все в порядке.

– Вот про это и поговорим, – кивнула моя мать.

Я мог только удивляться ее выдержке. С другой стороны, мою мать можно было понять. Ведь она уже пережила развод дочери. Конечно, мать не хотела, чтобы и моя семья разрушилась. Тогда получилось бы, что оба ребенка уважаемых Джапара и Машпуры Султановых не смогли сохранить свои семьи. Никого не волновало, что муж моей сестры был наркоманом, а моя семейная жизнь с наглой и невоспитанной молодой женой больше походила на войну враждующих соседей.

Я повернулся и пошел за отцом в его кабинет. Когда мы туда вошли, он закрыл дверь и обернулся ко мне. Нужно было видеть его сердитое лицо, чтобы понять, как он недоволен.

Глава 5

– Что с тобой происходит? – сразу же спросил отец. – В последнее время я тебя не узнаю. Зачем ты полез в окно? Я ведь тебе крикнул, чтобы ты не прыгал в сад. Там ведь мог оказаться вооруженный бандит, и в результате твой героизм мог привести к печальным последствиям.

– Я увидел твою руку, – попытался я объяснить мое состояние.

– Это не давало тебе права прыгать в окно, – резко возразил отец.

Я понимал, что он прав. Трудно представить, что могло случиться, если бы там оказались вооруженные сообщники грабителя.

– Нужно сделать скидку на мою молодость, – решился я пошутить.

– Какую молодость? – заворчал мой отец. – Тебе уже за тридцать, ты профессиональный дипломат. И плюс у тебя есть сын, за которого ты отвечаешь. В следующий раз сначала подумай, прежде чем лезть в окно.

– Хорошо. – Я увидел, что отец садится в кресло, и устроился напротив него.

– Никогда не дергайся, если тебя об этом не просят, – посоветовал мой отец. – И учти, что дипломат обязан быть особенно сдержанным в поступках. Я очень рассчитываю, что со временем ты добьешься больших успехов. Ты слышал, что наш премьер скоро уходит?

– Да. Об этом все уже говорят. Он уйдет сразу после новых парламентских выборов.

– И главный кандидат на его должность – твой тесть, – напомнил отец.

– Это я тоже знаю.

– Как у тебя отношения с Рахимой?

– Не очень. Держимся из последних сил. Уже до смерти надоели друг другу.

Отцу явно не понравились мои слова. Он взял ручку и принялся чертить непонятные геометрические фигуры. Я знал, что он всегда так делает, когда нервничает.

– Что значит «надоели»? – наконец спросил он.

– Это значит, что мы с трудом переносим друг друга. В любой момент можем сорваться и подать на развод.

– Ты отдаешь себе отчет в том, о чем говоришь?

– Абсолютно. Это тебе повезло с матерью, а мне совсем не повезло. Моя жена – настоящая истеричка, привыкшая, чтобы все потакали ее желаниям. Наверное, отец угождал каждому ее желанию, но я ей не отец и долго терпеть все эти выходки не буду.

– Ты понимаешь, что в таком случае у тебя не очень много шансов продолжить карьеру? – задал вопрос отец. – Новый премьер не захочет иметь на дипломатической службе бывшего зятя и никогда не простит тебе, что ты развелся с его любимой дочерью.

– Значит, уйду в бизнес. В конце концов, не каждому быть дипломатом.

– У тебя так много денег? – невозмутимо осведомился отец.

– Нет. Но я их заработаю. – В молодости мы все бываем наивными. Нам кажется, что весь мир лежит у наших ног.

– Тебе сняли сюит в «Дорчестере», – напомнил отец, – и ты прилетел сюда бизнес-классом. Ты знаешь, как сложно заработать даже такие деньги? Я уж не говорю про остальные. Никто не обязан содержать тебя. Если ты разведешься с Рахимой, проблемы будут не только у тебя, но и у меня.

Я хотел что-то сказать, но в этот момент услышал громкий голос моей жены. Она что-то гневно выговаривала моей матери, очевидно, считая себя вправе разговаривать таким образом со свекровью. Даже не разбирая издалека ее слов, я понял, что она рассказывает о наших отношениях и, конечно, выставляет меня перед матерью в самом неприглядном виде. Эта несчастная дура не понимала даже такой простой истины, что мама всегда будет на моей стороне.

– Пусть будут, – упрямо заявил я отцу, – только и так жить я больше не могу. Сколько можно терпеть? В конце концов, люди сходятся и расходятся. Наша Гулсум тоже развелась, а теперь у нее прекрасный муж и все в порядке. Или ты считаешь, что ей нужно было терпеть своего первого мужа-наркомана?

– Я этого не говорил. – Отец тоже слышал истеричные выкрики моей жены и явно был недоволен ее поведением. – Ладно, поступай как знаешь. Я думаю, мы в любом случае не пропадем. Если ты считаешь, что нужно положить конец вашему совместному существованию, то действуй в этом направлении. Только один совет: не решай ничего сгоряча, под влиянием эмоций. Сначала все хорошо обдумай. А на завтра я снял дом за городом, чтобы мы могли собраться всей семьей и отметить Рождество. Будут только свои: вы с Рахимой, Гулсум с мужем, и еще я пригласил Салима Мухтарова с супругой. Водителя я отпущу. Там будет только кухарка, которая все приготовит и тоже уйдет. Сейчас она там вместе с мужем готовит для нас дом. Вот встретим все вместе Рождество, и, может, твоя Рахима поймет, что быть замужем гораздо лучше, чем «куковать» одной в доме своего отца.

Я подумал, что она ничего не поймет, но не стал возражать.

– В общем, завтра мы выезжаем все вместе, – сообщил отец, – сначала мы заедем за вами. Мухтаров знает, где этот дом, и сам туда приедет. Тудору я тоже объяснил, они с Гулсум подъедут к самому ужину. Они прилетают сегодня ночью, но у него еще дела в Лондоне, очень важные встречи. Между прочим, Тудор никогда не позволяет себе жить в «Дорчестере», – не удержался он от упрека в мой адрес.

Я знал, что номер оплатит отец, и поэтому промолчал. Разве можно было предложить Рахиме поехать в какой-нибудь отель попроще? Она ведь потом два года вспоминала бы, как жила в «клоповнике», даже если это был бы хороший четырехзвездочный отель. «Отец прав, – подумал я, – нельзя так дальше жить за чужой счет, рассчитывая, что наши поездки оплатит мой отец или родители Рахимы».

Отец поднялся из кресла и слегка помассировал левую руку.

– Нужно показаться врачу, – напомнил я ему. – Вдруг тебя ударили чем-то заразным?

– Мать обработала рану антисептиком, – сообщил он. – Но ты прав. На всякий случай покажу руку врачу. А завтра мы заедем за вами в отель.