Читать интересную книгу Типичные ошибки государственного регулирования экономики - Генри Хэзлитт

Не возвращаясь более к тем далеким временам, посмотрим, что написал Адам Смит в книге «Благосостояние народов», опубликованной в 1776 году. Первая глава этой выдающейся книги называется «О разделении труда», уже на второй странице которой автор сообщает нам, что рабочий человек, незнакомый с использованием оборудования в производстве булавок, «мог с трудом изготовить одну булавку за день и, конечно, никак не мог бы произвести двадцать булавок», но при помощи этого оборудования он может производить 4800 булавок в день. Так что, увы, уже во времена Адама Смита оборудование лишило работы от 240 до 4800 производителей булавок на каждого оставшегося в отрасли. Таким образом, машины оставили без работы, если люди были просто уволены, 99,98% от прежней численности. Но могли ли дела обстоять еще хуже?

Вполне могли, ибо промышленная революция еще пребывала в младенчестве. Рассмотрим некоторые эпизоды и аспекты этой революции, например то, что произошло в чулочной промышленности. Новые чулочновязальные машины по мере внедрения безжалостно разрушались ремесленниками (более 1000 только во время одного из бунтов), дома сжигались, изобретателям угрожали, вынуждая их бежать во имя спасения своей жизни. Порядок был восстановлен только с помощью войск, когда главные бунтовщики были отправлены на каторгу или повешены.

Необходимо иметь в виду, что до тех пор, пока бунтовщики размышляли о своем настоящем или даже об отдаленном будущем, их протест против машин был рационален. Уильям Фэлкин в работе «История производства трикотажной продукции с использованием машин и оборудования» (1867) сообщает нам (хотя это заявление и не выглядит убедительным), что большая часть из 50 000 английских вязальщиков чулок и членов их семей не смогли полностью преодолеть голод и нищету, вызванные внедрением машин, в течение последовавших 40 лет. Но бунтовщики, полагая, а в большинстве своем они были солидарны, что внедрение машин ведет к перманентному увольнению людей, явно в этом заблуждались, ибо к концту XIX века в чулочной промышленности Англии приходилось по меньшей мере 100 человек на каждого занятого в начале этого века.

Акрайт изобрел хлопкопрядильное оборудование в 1760 году. Подсчитано, что в то время в Англии было 5200 прядильщиков, использовавших прялки, и 2700 ткачей – в общей сложности 7900 человек, занятых в производстве текстильных изделий из хлопка. Оппозиция выступала против внедрения изобретения Акрайта на том основании, что оно лишало рабочих средств к существованию, сопротивление оппозиции пришлось подавлять силой Однако в 1787 году, 27 лет спустя после появления изобретения Акрайта, парламентское расследование показало, что реальное число рабочих, занятых хлопкопрядением и хлопкоткачеством, возросло с 7 900 до 320 000, то есть рост составил 4400%.

Если читатель познакомится с книгой Давида Уэллса «Последние экономические перемены», опубликованной в 1889 году, то там он обнаружит некоторые отрывки, которые, за исключением упоминаемых дат и итоговых цифр, вполне могли бы принадлежать перу современного технофоба. Процитируем некоторые из них:

«В течение 10 лет, с 1870 по 1880 год включительно, британский торговый флот увеличил объем перевозок, в частности, только объем зарубежных перевозок составил 22 млн тонн однако число людей, занятых в обеспечении этого огромного объема перевозок, в 1880 году снизилось в сравнении с 1870 годом до уровня около 3000 человек (2990 человек, если быть точным). Чем это обусловлено? Внедрением паровых подъемников и зерновых элеваторов на пристанях и доках, использованием силы пара и т.д.

В 1873 году бессемеровская сталь в Англии, где ее цена не была повышена за счет протекционистских пошлин, составляла 80 долларов за тонну, в 1886 году она производилась и реализовывалась с прибылью в той же самой стране уже менее чем за 20 долларов за тонну. За этот же период средняя производственная мощность бессемеровского конвертора возросла в четыре раза, что повлекло за собой не рост, а сокращение занятости рабочей силы.

В 1887 году мощность существовавших и эксплуатировавшихся в мире паровых двигателей, по расчетам Статистического бюро в Берлине, была эквивалентна 200 млн лошадиных сил, или около 1 млрд человек, то есть по меньшей мере в 3 раза больше совокупной рабочей силы всей планеты».

Можно предположить, что последняя цифра заставила бы г-на Уэллса задуматься и удивиться тому факту, что к 1889 году все еще сохранялась какая-то занятость населения в мире, он же лишь сделал вывод со сдержанным пессимизмом, о том, что «при таких условиях промышленное перепроизводство может стать хроническим».

Во время депрессии 1932 года игра по возложению ответственности за безработицу на машины началась по-новой. В течение нескольких месяцев доктрины группы, называвшей себя технократами, распространялись по стране со скоростью лесного пожара. Я не стану утомлять читателя изложением фантастических цифр, выдвигавшихся этой группой, или их опровержением, показывающим каковы были реальные факты. Достаточно сказать, что технократы вернулись к ошибке во всей ее первозданности (машины постоянно вытесняют людей), правда, в силу своего невежества они преподносили эту ошибку как принадлежащее им новое и революционное открытие. Это была просто еще одна иллюстрация афоризма Сантаяны о том, что не помнящие прошлого, обречены на его повторение.

Технократы в итоге были изгнаны из действительности, но их доктрина, известная и до них, еще не исчезла полностью. Она отражается по требованию профсоюзов в сотнях правил по искусственному созданию рабочих мест для обеспечения занятости и сохранения численности рабочей силы независимо от реальной потребности; и эти правила и действия дозволяются и даже одобряются из-за царящей путаницы по этому вопросу в общественном мнении.

Корвин Эдвардс, выступавший в марте 1941 года свидетелем от министерства юстиции США перед Временным национальным экономическим комитетом (более известным под аббревиатурой ВНЭК), привел бесчисленное количество таких примеров. Так, профсоюз электриков Нью-Йорка обвинялся в отказе устанавливать электрооборудование, произведенное за границами штата Нью-Йорк, если только оно не разбиралось и не собиралось вновь на месте установки. В г. Хьюстоне, штат Техас, водопроводчики и их профсоюз договорились о том, что готовые к установке трубы будут монтироваться профсоюзом только в том случае, если резьба с одного конца трубы будет сначала срезаться, а затем вновь нарезаться, уже на рабочем месте. Многие местные профсоюзы маляров вводили ограничения на применение пистолетов-краскораспылителей, и в большинстве случаев это диктовалось соображениями искусственного создания рабочих мест за счет использования менее производительного способа нанесения краски кистью. Местные представители профсоюза водителей грузового транспорта требовали, чтобы в каждом грузовике, въезжающем на территорию столичного округа (Нью-Йорка), дополнительно к имевшемуся водителю находился бы еще и местный водитель. Во многих городах профсоюзы электриков выдвигали требование, чтобы на любом строительстве, независимо от объемов использования электроэнергии, на полный день нанимался электрик-монтер, которому при этом запрещалось бы выполнять какую-либо работу по проводке электросети. Это правило, согласно г-ну Эдвардсу, «часто ведет к найму на работу человека, целый день читающего или раскладывающего пасьянс и не делающего по специальности ничего, кроме включения и выключения кнопки в начале и в конце рабочего дня».

Примеры по искусственному созданию рабочих мест можно приводить и из многих других сфер деятельности. Так, профсоюзы железнодорожной индустрии настаивают на том, чтобы пожарники были задействованы на тех типах локомотивов, где они совершенно не требуются. Профсоюзы театральных работников настаивают на использовании рабочих сцены даже в тех спектаклях, где декорации вообще не используются. Профсоюзы музыкантов настаивали на найме так называемых «дублирующих музыкантов» или даже целых оркестров в мночисленных случаях, когда требовалось лишь звучание фонограммы.

К 1961 году не было никаких признаков того, что эта ошибка почила в бозе. Не только профсоюзные лидеры, но и правительственные официальные лица официально называли «автоматизацию» основной причиной безработицы. Автоматизация производства обсуждалась так, как если бы она была чем-то принципиально новым в мире. На самом же, она была лишь новым наименованием продолжавшегося технологического прогресса и новых достижений в создании трудосберегающего оборудования.

2.

Но оппозиция трудосберегающему оборудованию не ограничивается, даже сегодня, лишь неучами от экономики. Не далее как в 1970 году появилась книга столь высоко ценимого автора, что впоследствии он получил Нобелевскую премию в области экономики. В книге он выступал против внедрения трудосберегающих машин в развивающихся странах на том основании, что они «снижают спрос на рабочую силу»![05] Из этого утверждения следует логический вывод: для максимального увеличения количества рабочих мест труд должен быть как можно менее эффективным и производительным. Это предполагает, что бунтовщики-луддиты в Англии, в начале XIX века громившие чулочновязальные машины, паровые ткацкие станки и настрижное оборудование, в конечном счете, были правы.