за этот прекрасный день! Сегодня на игру лучших команд приехал посмотреть лично император всероссийский Николай Павлович и ее величество Александра Федоровна, — Воронцов не успел договорить, как трибуны взревели. Пять тысяч человек встали, чтобы приветствовать монарха. Николай Павлович встал чтобы поприветствовать людей в ответ.
Аплодисменты утихли, и оркестр заиграл гимн.
— Да начнется игра! — объявил Воронцов и пододвинулся ближе к Николаю, чтобы объяснить правила.
Вадим улыбнулся, военные до боли в костях люди с лету понимали, что есть две враждующие команды, цель у них забить мяч во вражеские ворота и защитить собственные. Как среди офицеров существовали правила от грязной игры, так игроки не могли бить, ставить подножки или хвататься за одежду. На поле же встретились команды "Донецкий шахтер" и "Мариупольский железнодорожник". Сборные из лучших игроков местных предприятий. Вот на поддержку игроков из Донецка люди и приехали на поезде.
— Угощайтесь, — Вадим по мере готовности передавал хот доги с чаем жене, зятю и императорской чете. Но Николай Павлович и Михаил Семенович так увлеклись игрой, что не оценили гастрономических прикрас.
В какой-то момент игрок в форме Донецка прорвался сквозь защитников и забил.
— Ура!!! — на что вскочил император, надрывая горло.
— Ура! — Ответили дончане.
— Ура? — прошло по рядам мариупольцев.
Игроки показали все на что способны, не только чтобы покрасоваться перед государем, но и из любви к спорту, матч был благотворительным и все деньги пошли на строительства учебного корпуса для врачей. Император с радостью выделил денег на благое дело и спросил у Воронцова:
— А когда следующая игра?
Вадим не знал радоваться ему или плакать, ведь с Михаилом Семеновичем они давно готовили эту операцию. Николая Павловича медленно бомбардировали просьбами о реформах государства на примере Мариуполя. То из Оренбурга придёт письмо, то из Екатеринослава, то из Грузии, Самары, Москвы, Дальнего Востока, Ростова, и число сторонников только множилось. Каждый кто получал прибыль с новых заводов, рудников, торговых путей мягко давил на императора и его окружение. Так происходило не только на политическом, но и на экономическом фронте. Канкрин сиял как начищенный рубль, принося отчёты где виднелась разница между прогрессивной Екатеринославской Губернией и владениями в Польше, Прибалтике, центральных регионах.
Это была медленная, удушающая осада, которая била по консервативным взглядам, брала их измором. Дворянам, торговцам, помещикам не оставалось ничего, кроме как перенимать методы конкурентов или бежать жаловаться Николаю и его третьему отделению. Через закон о дружинах в пяти крупных городах беглые, бедные и голодные крестьяне увидели лестницу на свободу.
Все, что оставалось Вадиму, так это усиливать давление, чтобы гнойный прыщ с некомпетентными, и бесполезными чиновниками, помещиками и дворянами взорвался. Поэтому он сдавливал и сдавливал этот гнойник, заманивая на свою сторону всех, до кого мог дотянуться.
Это происходило публично, официально, но существовала и другая сторона вопроса. С людьми пытались договориться, запугать, шантажировать и если все это не получалось, то начинались случайные происшествия. То стая бешеных собак загрызет какого-нибудь мэра, то тайный советник умрет подавившись новым блюдом, то на сенатора упадет кирпич. В жизни все случается, особенное если враг не подозревает, что с ним воюют. А корпорация Вестник воевала с отсталой Россией. И пока этого никто не понимал, то внутренние враги государства не связывали отдельные события в закономерные цепочки. Они не видели надвигающейся волны, потому что не спешили пользоваться телеграфом, не отбирали себе помощников через духовные листки, не отправляли детей в лучшие учебные заведения, ни стремились получить больше денег, не разозлив обычных людей.
Вадим помогал жандармам и третьему отделению по причине третьей стороны вопроса. За долгую жизнь Российская империя успела нажить врагов и завистников, пока со стороны она выглядела отсталой, дикой, хулиганом с большой палкой, все держали ее в поле зрения, но на третьем четвёртом месте. Отправляли агентов, чтобы держать руку на пульсе, перекупали чиновников, взращивали оппозицию.
И так магически получилось, что Месечкин показывал себя как лучшую ищейку. Он находил взяточников, которые сговорились с иностранцами, доставал контрабандистов, ловил революционеров. Но совершенно случайно не замечал тех, кто договаривался к корпорацией, как иногда исчезали и появлялись чиновники, только более сговорчивые.
На данном этапе Вадим видел дыру в казне, видел как казнокрады цепляются за каждую крошку, сколько денег уходило на содержание армии и флота. Сколько государству стоил каждый новый гектар земли на ближнем востоке. Захват новых территорий оттягивал ресурсы для развития старых земель. Помещики и дворяне в гонке за постоянной роскошью, понтами и чревоугодием высасывали из крестьян последние соки. Поэтому Вадим не жалел, никого не жалел, он работал, год за годом скупая землю и людей в центральных регионах, и к концу сорок пятого года он отхватил пятьдесят процентов чернозёмных земель России, почти все от западной границы с Австрийской империей и до Уральских гор.
В одной из самых больших империй за всю историю человечества просто не умели пользоваться землёй. Здесь выращивали еду настолько плохо, настолько не эффективно на взгляд вестника, что можно было материться две недели и ругательства бы не кончились. Поэтому одним из первых этапов в его плане появился пункт: "стать монополистом и задавить всех едой".
Он разорял помещиков в Екатеринославской губернии. На выкупленных землях, Вадим выгонял крестьян с домов и вел их в города. Корпорация обещала свободу и квартиру каждому, кто проработает на нее десять лет. Время можно было сократить получив образование или выкупив себя. Колоссальные деньги ушли на строительство общежитий, школ, колледжей, на производство удобрений и введение многопольной системы, на постройку птице, свино и других фабрик по разведению скота. И теперь, с одной стороны в бюджете корпорации появилась дыра, а с другой на складах и зернохранилищах Екатеринославской и Оренбургских губернии и Кавказского края лежали рекордные восемьдесят миллионов тонн одной только пшеницы, что больше чем в десять раз превосходило урожай шестидесяти трёх губерний за год. А еще складировали рож, ячмень и овёс. Осталось только выбрать момент для удара.
После матча императора повели на экскурсию по предприятиям, уже без ее величества. Первым делом они прибыли на новый сталелитейный завод, который подарил Екатеринославлю железную дорогу. Николаю Павловичу показали новые Демидовские печи. Они перерабатывали чугун и чёрный металл в сталь с нужным химическим составом. Печи позволяли работать с принципом регенерации тепла от продуктов горения для подогрева не только воздуха, но и газа, что позволяло получать температуру для