Читать интересную книгу Зимнее обострение - Сергей Платов

— Э-э… — протянул князь, пытаясь сообразить, что именно затеял средний богатырь.

— Заставим, заставим! — как мог, успокоил его черт. — А раз так, то они наверняка занервничают, наделают ошибок, а мы, как карающая рука государства, хвать их за жабры, да и на солнышко.

Прежде чем хоть кто-то попытался ему возразить, Изя быстренько раздобыл пергамент и в два счета набросал проект княжеского указа. Робкие попытки Берендея его внимательно прочитать были решительно отвергнуты, и со словами «таки я разве когда вас подводил?!», средний богатырь сунул в руку князя перо, предварительно заботливо обмакнув его в чернила. Противостоять такому натиску было сложно, и в следующее мгновение был дан старт официальному расследованию.

Получив заветную бумагу, Изя облегченно вздохнул, радостно потер руки и тут же засобирался домой.

— Пожалуй, мы пойдем. Нужно еще план следствия составить, схему расследования начертить, круг подозреваемых обозначить, ну и, конечно, выспаться хорошенько. Завтра нас всех ждет трудный день.

— Но я хотел рассказать о тонкостях политики. О тех, кто, так или иначе, может претендовать на мой трон и кому, соответственно, мог помешать прямой наследник, — слабо запротестовал Берендей. — Ведь это же первые подозреваемые в нашем деле.

— Да знаю я всех, — отмахнулся средний богатырь и принялся загибать пальцы. — Помимо штатных пакостников в лице иноземных послов, в числе главных подозреваемых у нас числятся: Феврония Халявщица со своим сыночком Студнеславом да князья Старко с Гордоном. Никого не забыл?

Тут Изя немного замялся и заметно занервничал. На всякий случай он отошел подальше от княжеской четы и только тогда продолжил:

— Я дико извиняюсь, но ваша дочь, княгиня Сусанна, со своим мужем тоже в списке подозреваемых.

Как вы считаете, у кого лучше реакция? У воспитанника советской спортивной школы и криминальных девяностых годов двадцатого века? У старого черта, возраст которого исчисляется веками? Или у взбешенного самодержца, единственным желанием коего является придушить этого самого рогатого представителя нечисти…

А вот и не угадали! Обладателем лучшей реакции оказался Мотя, справедливо решивший, что обозначенная троица в пылу разборок может отдавить ему лапу или, чего доброго, хвост, и потому вовремя покинувшим належенное место перед троном. Несмотря на то что события развивались с поразительной скоростью, он успел оценить то, как любимый хозяин сумел-таки временно нейтрализовать князя за мгновение до того, как он дотянулся до Изи. Последний, в свою очередь, справедливо рассудил, что на этот раз лучше всего будет покинуть это небольшое собрание первым, причем не дожидаясь разрешения начальства. Черт в отчаянном прыжке достиг двери, резким ударом ноги убрал это досадное препятствие на своем пути, и уже в коридоре, чувствуя себя в относительной безопасности, чуть снизил свою скорость перемещения в пространстве. Изя просто не был бы самим собой, если бы последнее слово осталось не за ним.

— Вы забываете, у меня неприкосновенность! — нагловато заявил он, обращаясь к Берендею, безуспешно пытающемуся вырваться из цепких объятий Солнцевского. — Документ, между прочим, подписан вами!

В качестве иллюстрации средний богатырь помахал над головой пергаментом. Больше испытывать судьбу черт не стал (она и так сегодня максимально благоволила к нему, запас прочности мог закончиться в любую минуту), махнул на прощание рукой и скрылся с глаз. Оставшиеся члены дружины также постарались поскорей последовать его примеру. Так как Берендей был человеком отходчивым, это удалось сделать без потерь. Ну а выговор, который тут же схлопотал Солнцевский от Севастьяна за скверную дисциплину во вверенном ему подразделении, был воспринят богатырем с философским спокойствием. Да и чего нервничать, если на его счету он был уже восемнадцатым?

Как ни старались спецдружинники догнать Изю, это им так и не удалось. Черт оказался чересчур шустрым и, беззастенчиво используя только что полученный от князя пергамент, реквизировал еще не распряженную тройку и отбыл со двора под звон бубенцов. Просить дополнительный транспорт друзья постеснялись и решили добраться до «Чумных палат» на своих двоих. Конечно, последнее относилось только к человеческой составляющей команды. Даже из коллективной солидарности Мотя не собирался вместо четырех лап ходить на двух. Во-первых, это не удобно, а во-вторых, медленнее.

Как обычно, чтобы скоротать время в дороге, Змей выломал из первого подходящего забора колышек помассивнее и активно начал предлагать хозяину поразвлечься. Мол, служба службой, должность должностью, но и о простых радостях забывать не след. К великому разочарованию Гореныша, на этот раз Илюха наотрез отказался участвовать в забаве и кидать оглоблю, дабы Змей мог вволю побегать за ней. Видите ли, ему понадобилось обсудить с Любавой странное поведение Изи и определиться, как дальше реагировать на выходки черта, дабы и друга не подставить, и со службы не вылететь. Пришлось Моте довольствоваться малым и загнать на дерево кошку, выбравшуюся из теплой избы подышать свежим воздухом и потерявшую на некоторое время бдительность.

За время существования «Дружины специального назначения» их неизменная база, именуемая по привычке в народе «Чумные палаты», встретила озябших богатырей щедро натопленной печью, шумом, гамом и суетой. Первое, несомненно, являлось заслугой домового Феофана. Старый ворчун колоть дрова отказывался категорически, а вот тепло в доме поддерживал с удовольствием. Все остальное было привычными составляющими кипучей натуры черта. Его самого видно не было, но следы его активной деятельности были повсюду в виде повсеместного беспорядка.

— Это ты мне брось! — доносился звонкий голос рогатого со второго этажа, целиком и полностью находившегося в ведении черта и домового. — Значит, какие-то там дикие индейцы могли, а ты не можешь?!

— А ты не ори на меня, черти что и сбоку бантик! — вторил ему бас домового. — Я, почитай, веков на пять его старше, а он туда же, орать!

— Я не ору, а веду конструктивный диалог в целях научного прогресса и взаимопонимания, — не сдавался Изя, — а раз не можешь, так и скажи. Признайся, так сказать, перед общественностью, что какой-то там захудалый шаман трижды не открытой еще Америки умеет больше заслуженного и многоопытного домового Руси-матушки!

Еще полгода назад, став свидетелем подобной перепалки, Илюха бросился бы разнимать черта с домовым, пока не дошло до рукоприкладства (или до копытоприкладства, как кому больше нравится). Но теперь, с вершины приобретенного опыта. Солнцевский даже не моргнул бровью и лишь философски заметил:

— Не знаю, в чем там у них дело, но Феню опять развели на патриотизм. Вроде солидный домовой, а ведётся каждый раз как маленький.

Соловейка на это ничего не ответила. Во-первых, она была полностью согласна с Илюхой, а во-вторых, она прекрасно знала, что споры спорами, служба службой, а скоро все присутствующие захотят есть. И несмотря на то что золотые руки бывшей купеческой дочки могли сотворить деликатес (это новое слово с временной Родины коллег ей необычайно нравилось) буквально из самых простых составляющих, хоть какое-то время на процесс его приготовления было необходимо даже для нее.

— Ты это брось демагогию разводить!

Домовой также нахватался у Солнцевского с Изей новых словечек и с огромным удовольствием использовал их в своей речи.

— Зима на дворе, никаких условий для творчества! — продолжал бушевать Феофан. — И это притом, что я даже не знаю, как оно должно выглядеть и пахнуть!

— Нелепые, смешные отмазки! — не оставался в долгу Изя. — У тебя сухостоя запасено столько, что любой гомеопат от зависти удавится!

— За гомеопата можешь и в пятак схлопотать, — огрызнулся домовой. Судя по всему, еще не все термины далекого будущего были ему знакомы.

— Да это лекарь-травник по-нашему, — успокоил обидчивого Феофана черт и тут же вернул разговор в нужное для него русло. — Так будем и дальше к словам цепляться или делом займемся?

— Дык… это нужно экспериментировать… — задумчиво протянул домовой, окончательно сдавая свои позиции. — Так говоришь, после сытного обеда, да под рюмочку анисовой, сплошное удовольствие?

Видимо, вместо ответа рогатый просто кивнул. Во всяком случае, больше споров на повышенных тонах со второго этажа не доносилось. Так, простое ворчание, негромкий витиеватый матерок домового и полный набор междометий из уст среднего богатыря. В общем, пошел нормальный творческий процесс. Подобные звуки слышались оттуда, когда создавался новый сорт самогона, наливки или вина, а также при разработке какого-то оригинального пивоваренного рецепта. Черт на пару с домовым вообще были натуры увлекающиеся. Правда, в отличие от предыдущих случаев, из Изиной лаборатории ко всему прочему потянуло дымком. Но и тут волноваться не приходилось. У Феофана, как у примерного домоправителя, меры пожарной безопасности соблюдались неукоснительно.