Читать интересную книгу Alpzee – альпийское озеро (сборник) - Елена Федорова

В комнате темно и тихо. В проеме окна виден тонкий, тончайший серебряный месяц, а над ним мерцает звездочка. Она крупная, хотя и расположена чуть выше, а значит дальше. Она не должна быть больше месяца, потому что она всего лишь звездочка – светящееся небесное тело, бывшее когда-то земным существом. Земным…

Как это было давно. Хрупкий осколок месяца ослепляет ее, хотя он не может ослеплять, не должен никого ослеплять. Он всего лишь – осколок луны.

– Хочешь, я расскажу тебе удивительную историю, сказочную историю арабской ночи? – спросила девушка, стоящая у окна.

– Расскажи. Я люблю сказки, – долетел из темноты комнаты к ней в проем окна сонно-ленивый голос юноши.

– Слушай… – проговорила она и, обхватив плечи руками, начала рассказывать свою сказку.

Ее голос дробился на множество звуков, сплетающихся в замысловатый узор. В полумраке комнаты двигались тени, добавляя в повествование таинственности…

Когда родилась Суламита, никто не предполагал, какая судьба ей уготована. Никто. Малышку воспитывали также, как остальных. Бабушка научила Суламиту зарабатывать деньги. Ей нужно было стоять на высоком холме, с поднятой вверх ладошкой, на которой лежала золотая монета, и просить у рогатого месяца несметных богатств. Суламита выполняла наказ бабушки с особым рвением. Пока однажды не повстречала седовласого старца с длинной белой бородой, мудрыми глазами и добродушной улыбкой.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался он.

– Прошу у месяца несметных богатств, – призналась Суламита.

– Кто научил тебя такому таинству? – спросил старец, проведя рукой по бороде вверх-вниз.

– Бабушка, – ответила Суламита и пересказала старцу все-все, чему ее научили.

Он внимательно выслушал ее. Покачал головой, погладил бороду и проговорил:

– Не стоит больше затруднять месяц своими просьбами. Вашему семейству богатства хватит на много-много лет вперед. Тебе, Суламита, пора подумать о другом.

– О чем? – спросила она, совершенно не удивившись тому, что старец назвал ее по имени. Ей хотелось поскорее узнать, чем другим ей следует теперь заняться. Она не могла сидеть без дела. Она с удовольствием узнавала все новое, познавала мир. Суламита было смышленой не по годам.

– Ты слишком много знаешь, – упрекали ее старшие сестры. – Не лезь туда, куда тебя не просят. Придет время, и ты узнаешь…

А ей хотелось узнать это уже сейчас, не дожидаясь прихода Времени, которое мнилось ей седовласым старцем. Поэтому, когда старец заговорил с ней, Суламита решила, что Время пришло.

– Ты должна подумать о своем предназначении, Суламита, – проговорил старец, поглаживая бороду вверх-вниз. – Подумать о том месте, какое ты занимаешь в мире. Для этого тебе придется многое узнать, многое понять, многому научиться. Оставшись здесь с кочевниками, ты не сможешь выполнить возложенную на тебя миссию. Поэтому…

Старец нагнулся и зашептал ей на ухо какие-то непонятные слова. Суламита рассмеялась. Старец выпрямился, погладил бороду и проговорил:

– Когда-нибудь все будет так, как я предсказал. Обязательно будет…

– Так вы – звездочет! – обрадовалась Суламита. – Тогда скажите, что означают во-о-н те звезды, похожие на большущий ковш?

– Из этого ковша мы все можем пить чистую воду Истины, – ответил старец, задумчиво глядя вдаль.

– Как же мы можем пить Истину из этого ковша, если мы не можем даже дотянуться до него? – нахмурилась Суламита. Она стояла напротив старца, руки в боки, строгий взгляд, губы поджаты. Старец провел рукой по ее смоляным волосам и улыбнулся:

– Созвездие Большой Медведицы высоко, очень высоко, Суламита. Но выше него – Господь, сотворивший весь этот мир. Тот, кто желает познать Истину, должен стремиться вверх. Постарайся дотянуться до небес, чтобы испить чистую воду Божьей Любви.

Голос старца заворожил Суламиту. Никто не говорил с ней так, как он. Никто не рассказывал ей ничего подобного.

– Дотянуться до небес, чтобы… – прошептала она, встав на цыпочки. Старец рассмеялся, опустил поднятые вверх ладошки Суламиты, и пояснил:

– Никто еще не смог дотянуться до небес. Никто. Я открою тебе один секрет, Суламита. Дотянуться до небес – значит стать мудрым человеком. Запомни: «Страх Господен научает мудрости, и славе предшествует смирение»[4].

– Славе предшествует смирение, – повторила Суламита. Эти слова она запомнила на всю жизнь.

Она перестала просить денег у месяца. Теперь она просила мудрости у Господа, стоя под огромным ковшом Большой Медведицы. Старец исчез. Суламита больше не встречала его. Зато однажды она встретила странного мальчика, не похожего на остальных мальчишек их кочевого племени.

Мальчик сидел на большом камне, на самом краю высокой горы, и, не мигая, смотрел вдаль. Суламита стояла внизу и долго-долго смотрела на мальчика. Решив, что он совершает какое-то таинство, она не стала ему мешать, не стала окликать его. Она пошла к вершине по едва заметной тропе. Было страшно. Тропа вилась по самому краю горы, словно балансировала между твердостью, решительностью и нерешительностью, лишенной основания, когда лишь миг решает: «быть или не быть», устоять или рухнуть в бездну. Суламита могла сделать шаг в сторону, проторить свою тропинку, но ей, почему-то, хотелось пройти по следам, оставленным мальчиком. Ей хотелось понять его. Зачем? Чтобы убедиться в его непохожести на всех остальных.

Когда Суламита поднялась на вершину, мальчик сидел в той же позе. Руки скрещены на груди. Взгляд задумчивый. Смотрит вдаль, в бесконечность небесного простора.

– Что ты там видишь? – негромко спросила Суламита.

– Вечность, – прошептал он.

– Это должно быть ужасно интересно, раз ты так долго ее разглядываешь, – проговорила Суламита, рассматривая наряд мальчика. Пурпурная рубаха, расшитая золотой нитью, облегает худощавую фигуру. Шелковые брюки в тон. Ботинки со вздернутыми вверх носами, на кончиках которых закреплены бубенчики. Темные волосы спрятаны под плоскую шапочку, украшенную зеркальными капельками, в которых отражается небо. Все странно в этом незнакомом мальчике: и его бледное, белоснежное лицо, и узкая лента губ, и очень прямой нос, и миндалевидные глаза в бархате ресниц. Мальчик поворачивает голову и пристально смотрит на Суламиту. Глаза у него удивительного цвета – бирюзового. Суламита никогда не видела таких глаз. Она сразу все понимает: этот мальчик – волшебник! Она усаживается на траву, обхватывает колени руками и, немигая, смотрит на маленького волшебника. Восторгается.

– Откуда ты взялся в наших краях? – шепчет она.

– А ты? – шепотом спрашивает он, не мигая глядя в ее темные глаза.

Жесткие смоляные волосы Суламиты треплет ветер. Они разлетаются в разные стороны, ударяют ее по смуглому лицу, пытаясь спрятать от пытливого взгляда мальчика. Суламита не убирает их. Ей весело. Ей нравится эта игра в прятки. Хотя она никуда не прячется, она сидит на одном месте, напротив мальчика-волшебника.

– Как тебя зовут? – спрашивает мальчик.

– Су-ла-ми-та, – она произносит свое имя по слогам и смеется. – Су-ла-ми-та!

Он запрокидывает голову, закрывает глаза и улыбается.

– Удивительно. Удивительно. У-ди-ви-тель-но!

– Девочку будут звать Суламита, – сказал Самсону седовласый старец, поглаживая бороду вверх-вниз. – Ты найдешь ее среди кочевников. Нет, не ты ее найдешь, она отыщет тебя на вершине горы. Она усядется перед тобой на траву, обхватит колени руками, и восторженно-удивленным взглядом будет смотреть на тебя. Она примет тебя за волшебника. Она будет уверена в том, что ты – настоящий волшебник. Пусть… Не спеши открывать ей свою тайну. Не называй ей свое имя в вашу первую встречу.

– Как тебя зовут? – врывается в воспоминания Самсона голос Суламиты.

Ветер, смеется он. Ве-е-те-р.

Он приказывает девочке закрыть глаза и досчитать до двадцати. Она послушно закрывает глаза и начинает считать. Пока она считает, мальчик исчезает.

– Двадцать, – выкрикивает Суламита и убирает от лица руки. Мальчика нигде нет. Она огорчена его исчезновением. Поднимается с камня, оглядывается и стремглав бежит вниз с горы. Откуда-то издали доносится позвякивание и голос:

– Мы скоро увидимся, Су-ла-ми-та.

Она останавливается, завязывает волосы серой лентой и уже не бежит, идет медленно вниз по совершенно другой тропинке. Она не желает больше ничего слышать про мальчика-волшебника. Она злиться на него, на себя, на ветер, вновь растрепавший ее волосы.

– Почему тебя так долго не было, Самсон? Ты забыл, кто ты? – взгляд главного визиря строг и пронзителен. Он пытается заглянуть мальчику в самое сердце, проникнуть в его мысли.

– Я ничего не забыл, Аман, – спокойно отвечает Самсон. Он научился прятать свои мысли в потайной чуланчик, когда рядом с ним главный визирь Аман.

– Я помню о том, что я – правитель могущественной страны, которой, фактически, правишь ты, Аман, – голова Самсона горделиво поднята, слова звучат ровно, без вызова, без нажима.