Читать интересную книгу Я дышу! - Анн-Софи Брасм

Я бы отдала многое, чтобы все вернуть на круги своя. Без Сары моя жизнь превратилась в ад. В горле снова появился комок. Конечно, можно было попробовать еще раз уничтожить себя, как прошлой зимой, — вдруг Сара опять придет мне на помощь? И тогда все снова будет как раньше и мы опять станем подругами. Меня преследовали воспоминания о времени, проведенном с ней рядом. Я вставала каждое утро с невыносимым грузом на плечах, спрашивая себя, хватит ли у меня мужества жить дальше. Я не ставила своей целью победить Сару, я хотела только выдержать, дождаться, когда она придет ко мне, потому что сама я была не способна сделать первый шаг. Сара стала для меня настоящим наваждением. Каким-то образом она заняла такое место в моей жизни, что уже ни прошлое, ни настоящее, ни будущее было без нее немыслимо. Она стала смыслом моего существования.

Сара выигрывала по всем статьям, и я ничего не могла с этим поделать. Измученная, отчаявшаяся, я снова захотела исчезнуть.

Я решила бежать из дома. После очередного скандала с родителями. Мне хотелось припугнуть их, успокоиться самой, но через какое-то время я все же собиралась вернуться. Был конец октября, погода стояла холодная. Стемнело, а я шла вдоль шоссе, одна, вперед, куда глаза глядят. На самом деле в тот день мы разругались вдрызг: родители нашли в моей комнате начатые пачки сигарет и несколько пакетов с коноплей. Я вопила, швыряла об стены все, что попадалось мне под руку. Я выплескивала свою боль. Свое возмущение. Я выложила им все, припомнила все старые обиды. Обвинила их в том, что они бросили меня одну, не хотели понять. Совершенно не соображая, что делаю, я призналась им в том, что в прошлом году пыталась покончить с собой, и еще взвалила всю вину на них. Они тупо выслушали меня. И не поверили ни одному моему слову. Пока я собирала сумку, они смотрели на меня в полном недоумении, потом я просто выскочила из дому.

Я очень быстро замерзла. Чтобы согреться, стала курить одну сигарету за другой, но они кончались. Я упорно шла вперед, не плакала и даже чувствовала себя относительно спокойно, только дрожала всем телом; я видела перед собой одну только линию горизонта. Мимо меня изредка проезжали машины, мигая белым и желтым светом фар, и сразу же исчезали в темноте. Я не останавливалась ни на мгновение. Мне не было страшно.

Одна из машин вдруг притормозила возле меня. Я решила воспользоваться этим: пусть меня увезут куда-нибудь, чем дальше, тем лучше. Не раздумывая ни секунды, я села рядом с водителем. Положила в ноги свою сумку. И только когда я пристегнула ремни, а машина тронулась, я наконец подняла голову. Бежать было поздно. За рулем сидела Мартина, а сзади — сама Сара. Я поняла, что пропала.

И зарыдала.

За всю дорогу яне сказала ни слова, они — тоже. Я затаилась. Маленький черный «пежо-106» остановился у моего дома. У подъезда стояла мама, закутанная в шаль. Я очутилась в западне. Я вышла из машины и, с опущенной головой, умирая от стыда, подошла к маме и остановилась. Я знала, что она меня не ударит, а вот за отца в такой ситуации не поручилась бы. Мама молчала. Я так и стояла перед ней, не поднимая глаз: я знала, что она смотрит на меня, и не хотела встречаться с ней взглядом. Сара и ее мать молча присутствовали при этой сцене. Их молчание было для меня хуже всего. Мне почему-то казалось, что Сара наслаждается моим унижением. «Радуйся, ты добилась своего», — думала я в это мгновение.

Когда мне стало ясно, что мама не собирается со мной объясняться, я бросилась в дом — эта немая сцена совсем доконала меня. Я влетела в свою комнату, надеясь, что смогу там запереться и скрыться ото всех, но ключа в замке не было. Тогда я просто захлопнула за собой дверь и рухнула на кровать. Я готовила себя к тому, что сейчас ко мне придет Сара: вот-вот откроется дверь и покажется ее лицо. И боялась этого мгновения больше, чем гнева отца и криков матери.

Я слышала, как она вошла и села рядом со мной на кровать — я лежала, закрыв лицо руками. Наступила долгая пауза. Сара молчала. Она знала, что начинать разговор придется ей, потому что я все равно этого сделать не смогу. И наконец раздался ее голос.

Она сыпала упреками. Меня душили слезы.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — все повторяла она.

Она не понимала, что я не могу на нее смотреть. Не могу встретиться с ней глазами. Могу только слушать ее, парализованная страхом и стыдом.

— Ну посмотри, до чего ты докатилась, Шарлен! Общаешься неизвестно с кем, с каким-то сбродом, теперь еще наркотики… Да что с тобой, в конце концов? Тебе нравится доканывать себя? Нравится причинять людям боль? Я не понимаю, что происходит, Чарли. С этой осени тебя как будто подменили. А может, это случилось еще раньше? Почему ты ни разу мне не позвонила? Тебе не интересно, как я живу? В школе ты делаешь вид, что я вообще не существую. Как я в тебе ошиблась! Ты меня разочаровала. А ведь я столько для тебя сделала. Кто пришел к тебе в больницу после того, как ты чуть не отправила себя на тот свет? Кто помог тебе выбраться из ямы? Я, твоя лучшая подруга! Я думала, ты все поняла. Но ты так себя ведешь… Почему ты избегаешь меня? Ты снова ищешь проблемы на свою голову? А мне, видно, снова придется вытаскивать тебя. И как я, по-твоему, должна на это реагировать? Отвечай мне, Шарлен.

Сара говорила резким тоном, голос ее дрожал от возмущения, и каждое произнесенное ею слово отдавалось у меня в груди. Меня била дрожь. Горло сжималось, дыхание перехватывало. Я страдала физически. Потому что я разочаровала Сару, потому что Сара сердилась на меня, потому что она меня презирала, потому что я оказалась недостойна ее.

Мне хотелось объяснить ей, как мне было плохо и что в этом есть и ее вина, ведь это она бросила меня и вела себя жестоко, но что-то меня останавливало. Слова застревали в моем сведенном судорогой горле, и мне было очень больно. В тот момент я чувствовала себя кругом виноватой. Я всех заставила страдать. И должна за это поплатиться. Я ненавидела себя. Я умирала от стыда. И бессилия. Сара не оставляла мне выбора, я не могла ей возразить, она совершенно раздавила меня. В конце концов, то, что она говорила, тоже было верно: я оказалась полным ничтожеством. Я умоляла ее простить меня и стать, как раньше, моей лучшей подругой — только на это я и оказалась способной. Я обещала, клялась, что больше никогда ничего подобного не повторится — никаких сомнительных знакомств, никаких бредовых идей, никаких побегов. Я просила ее дать мне последний шанс. Я готова была на все, только бы вернуть ее дружбу. Только бы снова почувствовать себя человеком.

И она дала мнеэтот шанс, она согласилась все забыть. С этого момента моя жизнь оказалась в ее руках. Но если что и изменилось, то только к худшему.

Я ослепла и оглохла. И совсем перестала соображать. Бесцельное, бессмысленное существование в полной пустоте. И только один-единственный голос, на который я откликалась, — голос Сары. Я повиновалась ему беспрекословно — так я боялась снова потерять свою подругу, опять оказаться недостойной ее. Я была предана ей душой и телом. Я просто стала ее собственностью.

Сара тоже немало потрудилась над тем, чтобы превратить меня в свою рабыню. Впрочем, ничего нового ей и придумывать не надо было, она просто продолжала прежнюю игру: она меня не замечала. Ни взгляда, ни улыбки, ни одного ласкового слова — и все это я стоически терпела. И даже считала, что она вправе столь жестоко наказывать меня. Я не роптала, мне это и в голову не приходило: разве она не позволила мне снова считаться ее лучшей подругой? Моя задача была — остаться такой подругой навсегда, а значит, принять любые условия игры.

Только наши отношения уже с трудом можно было назвать дружескими, они сильно изменились по сравнению с прошлым годом, когда мы бывали так счастливы вместе, хохотали до слез и дурачились как дети. Сара взрослела, причем гораздо быстрее меня. Я же оставалась во власти своих грез и бесплодных переживаний, то есть совсем девчонкой. Мне казалось, что я только начинаю жить, а Сара хотела, чтобы я стала взрослой. Совершенно сбитая с толку, растерянная, неспособная дотянуться до нее, я смотрела на себя и казалась себе совсем жалкой.

Само собой разумеется, ее новые друзья не приняли меня в свою компанию, впрочем, вряд ли сама Сара этого хотела. Я ходила за ней по пятам, но все мои усилия были тщетны: ей нравилось меня не замечать. Она жила в бешеном ритме, и развлечения ее тоже стали взрослыми, она разгуливала под ручку с парнями намного старше ее, принимала к сердцу проблемы других, но не мои. Я с трудом поспевала за ней, с трудом к ней пробивалась. Держась обеими руками за прошлое, я мечтала снова покорить ее и порой даже пыталась себя уверить, что ничего не изменилось. На самом деле я просто была слепа и упряма.

Я ждала и надеялась, как полная дура. Сара выглядела такой гордой и неприступной. Она очень много курила, я тоже — мне хотелось казаться старше. Она кокетничала напропалую, я тоже пыталась,но стоило мне увидеть Сару в чьих-либо объятиях, и мои собственные интересы тут же отходили на задний план. Я пыталась жить ее жизнью. Взывать к моему разуму было бесполезно.