Архимаг стоял в некотором отдалении от выхода, а когда заметил четверку беглецов, двинулся им навстречу. Причем двинулся отнюдь не пешком, а скользя по воздуху; паря над землей на высоте чуть больше фута.
— Ты! — гневно воскликнул Салех, тыча пальцем в сторону волшебника, — это ты все подстроил! Подал дело так, как будто нам Зеркало сказало… Это ты его?..
— Детская горячность и такое же простодушие, — молвил Архимаг с улыбкой, — только… увы, должен вас разочаровать. Против этого Храма вся наша магия бессильна. Даже Аббис Лан Наир со своим неудачным опытом… забыли? Даже он не нанес Черному Зеркалу ни малейшего вреда. Храм стоял тысячи лет до него — и еще простоит столько же… я надеюсь.
Его визави опешили — не зная, что ответить и вроде бы соглашаясь. Все, кроме Ирайи, которая вообще-то не склонна была верить словам врага.
— Тогда что здесь делаете вы? — спросила она недоверчиво, — ведь не станет же могучий Архимаг утверждать, что просто проходил мимо.
— Не стану, — Архимаг кивнул, — и даже больше скажу: я знал, что вы пойдете именно к Храму Черного Зеркала. И каким будет его ответ — мне тоже нетрудно было догадаться. Но вы-то… вы прямо как дети! Просто не можете без подсказок высшей силы. Вот поэтому я решил дать вам такую возможность. Получить эту подсказку.
— Но это… это же глупо! — воскликнул Салех дрогнувшим голосом, — какой смысл возвращаться туда, откуда еле-еле удалось сбежать?
— Напротив, — парировал Архимаг, — глупо было как раз убегать. Не понимая, что помочь вам при нынешнем раскладе способен только я. Ну а больше-то кто — если подумать?
— Помочь? — усмехнулся Салех, — моему брату вы уже… помогли.
— Если вы об этом, тогда не беспокойтесь, — спокойно проговорил Архимаг, — ни бросать вас в подвал, ни, тем более, пытать… просто нет сейчас никакого смысла. После того, что произошло в порту. Расклад изменился… и теперь, ребята, нравится вам или нет — но мы с вами оказались в одной лодке. И не должны допустить, чтобы она затонула.
Незадачливые беглецы молчали и переглядывались — словно определяясь. А Архимаг тем временем прибег к последнему и, как оказалось, решающему аргументу.
— Кто-нибудь, — заговорил он медленно, давая собеседникам вникнуть в свои слова, — заметил ли кто-нибудь из вас в себе… или в ком-то из ваших товарищей по несчастью — нечто странное? В последнее время?
Этот вопрос сразу угодил в яблочко — точно стрела умелого лучника. Салех сразу же припомнил тот удар кулаком, что снес голову мертвяку. А Ирайа отнесла к «странному» собственный же крик, обративший големов Рах-Наваза в груду ржавого железа. Причем, обративший неожиданно для нее самой, что девушка-Лаин не преминула подчеркнуть.
А затем… затем и Архимаг, и его собеседники почувствовали новую странность. Словно ветром откуда-то принесло скверный запах… а также еще целый букет неприятных ощущений: от смутного беспокойства до раздражения и острого желания покинуть это место. Хуже всех пришлось Ирайе: она зашаталась и едва не упала в обморок… хорошо хоть Даррен подоспел вовремя и сумел подхватить ее.
— Неужели еще и Тьма пожаловала? — ни к кому не обращаясь, сам у себя вслух спросил Архимаг, — не ожидал… даже я.
Немного помолчав, старик продолжил — обращаясь уже к Даррену, Салеху и Леандору:
— Вот так-то… ребята. И все это только начало. Но я оставляю вам выбор. Вы можете развернуться и уйти… ошибочно полагая, что разобраться со всем этим вам поможет кто-то другой, кроме меня. А можете…
И, не договаривая, Архимаг сделал знакомый уже Леандору и Ирайе жест рукой. Прямо в воздухе вспыхнуло сияние магического проема.
Глава третья
Клан готовился к ритуалу Зова Тьмы впопыхах, гонимый одной лишь волей предводителя. Никто и не пытался отмерить не то что семь, но даже одного раза. Никто не представлял, чем обернется для клана небывалое ранее напряжение сил. Ритуал Зова Тьмы кланом Морандора проводился впервые… да и за всю историю Темных Эльфов к этому ритуалу обращались чуть более десятка раз. Было очевидно, что Зов Тьмы опасен, причем опасен в первую очередь тем, кто его проводит. Но несмотря на все это никто даже не пытался противиться безумной идее Морандора.
Безумие… Это самое удачное слово, дабы описать теперешнее поведение предводителя. Безумие и одержимость, все еще прячущиеся под масками мудрости и расчетливости. Ума Мудрейшему действительно было не занимать; другое дело, что весь этот ум без остатка был положен на алтарь совершенно бредовых замыслов.
Будь Морандор рхаваном, соплеменники давно бы сочли его умалишенным. Живи такой в деревне, век бы пришлось бедняге сносить насмешки соседей и односельчан. В крупном городе, вроде Грейпорта, столь одержимые личности очень скоро оказывались в тюрьме, изгонялись за городские стены, а то и вовсе сжигались на площади на потеху толпе.
Но увы: Морандор был Темным Эльфом и, более того — предводителем клана. Так что по крайней мере внутри этого клана никто ему возражать не смел. Не принято у Лаин ничего подобного, особенно у Лаин из столь сплоченного клана.
На площадке для ритуала было непривычно тесно. Грудой лежали рабы, от покупки которых казна клана похудела в несколько раз. Рядом с грудой этих стонущих и слабо шевелящихся тел стоял сам предводитель; его обступили, стараясь образовать круг, почти все воины клана. И еще один круг, внешний, образовывали чародеи во главе с Лийнарой.
В воздухе подземелья, и без того не бывавшем свежим, повисло волнительное напряжение. Нечто подобное испытывает разве что приговоренный к смерти — когда возвращается в камеру и отбывает последнюю ночь перед исполнением приговора.
Морандор чувствовал это и понимал. И попытался снять хотя бы толику этого напряжения — как мог.
— Не надо бояться! — воскликнул он зычным голосом, — бояться нам нечего! Мы, Лаин, истинные потомки Перворожденных… нам неведомы эти постыдные чувства. Да, нас можно убить — но никто не заставит нас пасть ниц. Никто нас не запугает! Никто! Да здравствуют Лаин! Да восстанет Сангранол! Да будет… Сердце Таэраны… на-шим!
И ритуал пошел; пошел стремительно и неумолимо, рванулся вперед, как изрядно подстегнутая лошадь. Засверкала сталь; рабы один за другим огласили подземелье своими последними криками. Лилась кровь — и кровь не одних только жертвенных рхаванов. Нет: свою, хоть и малую, лепту внесли и воины Лаин; всего же одна капля крови Перворожденного считалась дороже, чем жизнь любого рхавана.
Закружились в ритуальном танце чародеи; багровое марево вспыхнуло под сводом пещеры и рванулось в сторону Морандора. Оно густело и темнело налету… пока наконец не обратилось в абсолютную даже не темноту — Черноту. Черноту, настолько явственную, что ее было заметно даже на фоне темноты подземелья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});