Читать интересную книгу Кафетерий для спецназа - Яна Тарьянова

несовершеннолетними жалуйся! И… все-таки, сын. Тогда почему ни крошки сдобы, ни кусочка хлебца? Не святой же дух Камула Шольту сына принес.

В голове крутился сонм вопросов. Где мать Йонаша? Почему она не следит за ребенком, почему сбросила присмотр на безалаберного и припадочного отца, который кормит сына общепитовской едой не самого лучшего качества? Ладно, печенку в сметане Ёжи готовит хорошо. А если Йонаш захочет блинчики с печенкой? Неужели Шольт позволит ему пообедать этим сомнительным продуктом?

«Стоп! — одернула себя Ханна, отступая в кафетерий, за дверь. — С какой стати меня в эти дебри понесло? У меня что, своих проблем мало? Какое мне дело до матери Йонаша и его обеденного рациона? Блинчики с печенкой прошли проверку качества и считаются съедобными. Именно на них до сих пор никто не пожаловался — никому поперек горла не встали. Да, я не выгоняю Шольта, но на этом надо остановиться. Прочертить линию и дальше не заходить».

Дала себе слово и тут же начала прислушиваться — на веранду явился огнеборец, на досуге рисовавший тыквы. Он выслушал просьбу и потребовал от волчьего семейства кисточки, краски и бумагу.

— Я что, пальцем на столе рисовать буду?

— Не подумали, — признал Шольт. — Сейчас купим. Куда принести?

— Сюда и несите. Наберете номер, я спущусь.

— Что с меня? — деловито спросил Шольт, обмениваясь с огнеборцем номером телефона.

— Не торопись. Сделаю — сочтемся.

Огнеборец ушел. Волчье семейство доело то ли поздний обед, то ли ранний ужин, поделило деньги — Йонаш оставил Шольту сотенную купюру: «А вдруг ты кофе захочешь? Выпьешь» — и разбежалось в разные стороны. Ханна отметила, что пацан соображает получше отца. Вытребовал же себе телефон спасателя со словами: «Пап, ну и как я ему позвоню, когда бумагу принесу? Звонить тебе, чтобы ты перезвонил? А если вас по тревоге поднимут?»

Она повернулась на оклик Снежки, изгоняя из головы Шольта, Йонаша, натюрморты и чужие заботы. Сказала же уже себе — своих хватает.

Глава 8. Рисунки и квартирный вопрос

Рисовальные принадлежности легли на столик через час. Серьезный Йонаш заказал себе чай и слойку с малиной, вызвонил спасателя-огнеборца и столкнулся с обстоятельствами непреодолимой силы. Разговор по громкой связи прослушали все посетители и сотрудники кафетерия — в том числе и Ханна, дававшая себе слово отгородиться от чужих проблем.

— Мы сейчас в район выезжаем, на лесной пожар. Вернусь — нарисую.

— А когда вернетесь? Примерно?

— Через трое суток, не раньше. Там проливать и проливать, две горы уже пылают. Весь резерв туда сгоняют, ветер переменился. Еще в обед думали — обойдется. А вот же…

Йонаш расстроился — рисунки надо было сдать через день-два. Вздохнул, сложил бумагу и краски обратно в пакет. От печи раздался голос Снежки, разогревавшей слойку с малиной:

— Эй, мелкий! Если тебе на уровне средней школы, я могу нарисовать.

— Можно даже немного хуже! — просиял Йонаш. — Только обязательно натюрморты и пейзажи, а то мы с папой нарисовали семейный ужин, и училка меня выгнала. Вот, теперь надо переэкзаменовку сдавать.

Ханна попыталась представить себе картину «Семейный ужин» авторства Шольта, за которую ребенка выгнали из класса. Воображение отказывалось работать, и через некоторое время Ханна решила, что, может быть, это и к лучшему.

Йонаш прилип к стойке, приподнимался на цыпочки и объяснял хмурому Ёжи что такое натюрморт. Волк внимательно слушал и кивал. После того как чай и слойка заняли свое место на подносе, Снежка и Йонаш начали совещаться. До Ханны долетали фразы: «Да, сегодня, после работы», «Я папе сейчас позвоню, но он может сразу не ответить», «Нет-нет, мне не нужна медовуха».

В разгар торга на веранду явился Анджей. Ёжи быстро подал ему кофе, выслушал заказ — для такого посетителя понятие «самообслуживание» в кафетерии выключалось — и, возвращаясь, сообщил Ханне: «С вами хотят поговорить».

— Скомпоновали записи, как они ленты на веранду прибивают, — сказал Анджей, пригубив кофе. — Результат так себе, слишком далеко, размыто, силуэты нечеткие. Однако зацепка имеется. Продавец из магазина ритуальных принадлежностей попробует их опознать. Завтра ребята произведут арест, отправим в КПЗ, а дальше — дело следователя.

Ханна кивнула, не зная, надо ли благодарить — в общем-то, полицейские делали свое дело. А, с другой стороны, говорят же Снежке «Спасибо» за разогретый пирог. Может быть?..

— Повесь камеры вот там, на углу, под отливом… — Указание Анджея вышибло из головы размышления о благодарственных речах. — Вы же с этой стороны окошко для пирожков делать будете?

Осведомленность о каждом чихе поражала.

— Да. Но я пока не…

— Тогда еще две — наружную на веранду, чтобы записывала утренних посетителей, и под отлив с другой стороны, — распорядился Анджей. — Дальше… ты квартиру Снежке сдала?

— Не сдала, — осторожно поправила Ханна. — Пустила её пожить, временно. Извините за прямоту, но она со своей зарплатой такую квартиру не потянет. А платить ей больше я не могу.

— Интересно было бы посмотреть на нее на лапах, — неожиданно сказал Анджей. — Шубка, наверное, роскошная.

— Скорее всего, — согласилась Ханна. — Она говорила, что ее отец — лис из клана Арктического Мрамора.

— Вокруг этой прекрасной скульптуры бегает ежик, готовый согреть мрамор пылкими взглядами и шумными вздохами, — Анджей явно был в хорошем настроении. — Сдай им квартиру напополам. Ёжи вчера вечером приехал домой и, когда парковался, задел машину квартирного хозяина. Я уверен, что его выставят вон.

— Всё-то вы про всех знаете… — удивилась Ханна.

— А как ты думала? Что я позволю непроверенным людям или оборотням въехать в дом, из окон которого можно выстрелить в мой кабинет? Или я допущу, чтобы в кафетерий устроился тот, кто перетравит наших сотрудников? Нет, милая, сюда без моей визы муха не пролетит. Сбавь цену и сдай квартиру снежным ежикам. Они чисты по всем статьям. И тебе, и мне будет проще.

— Люди. Борис и Анна. С котом.

— Близкие родственники одного из моих заместителей.

— Поняла, — вздохнула Ханна. — Поэтому с биржи на работу никого и не присылают, да?

— Двое проходят проверку. Если пройдут…

Анджей был в своем праве. Ханна не собиралась с ним спорить.

Почти сотню лет люди и оборотни писали историю кровью. Рыжие лисьи кланы объединились в борьбе против города-порта Антанамо, раз в неделю шпиговали