Святое нашествие всех нашествий!
«УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ, МОНСТРИЧЕСКИЙ ПРИДУРОК!»
Киеран вздрогнул, но я почувствовала, как он уходит, и должна признаться, это тоже было какое-то странное ощущение. Хотя и не была уверена, понравилось оно мне это, или я просто испытала облегчение или разочаровалась.
Об этом можно было подумать и позже, намного позже. Желательно, когда я буду пьяной.
— Что ты снова задумал?
Парень выгнул бровь.
— С чего ты взяла, что я что-то задумал?
Он моргнул несколько раз, и я подумала, что ему тоже нужно выкинуть эту картинку из головы.
Может быть, мне стоило пригласить его обратно? Я могла бы показать ему все, что связано с той ситуацией. И вилку. Не думаю, что когда-нибудь забуду то, что сделала с вилкой.
Хорошо. Я бросила ее в вагину той девушки, а потом у меня возникло сильное желание убраться оттуда нахер.
— Каковы шансы, что мы сможем остановиться в винном магазине?
Он склонил голову, а затем моргнул.
— Еще пять минут назад ты отчаянно хотела вернуться и спасти свою подругу-демоницу, а сейчас ты уже хочешь в винный магазин?
Я вздохнула, сгорбившись на сиденье.
— Я смирилась со своей судьбой. Ты прав. С Никки все, наверное, будет хорошо. Это ночь раздора, она обычно избегает такие ночи, как чуму, но уже достаточно взрослая, чтобы отдавать дань уважения, так что я все понимаю. Поэтому стоит вернуться к моему первоначальному плану на эту ночь: напиться. Ну так что? Мы сможем остановиться у магазина? — И тут я задумалась: — Ты сможешь одолжить мне немного денег? Я не взяла с собой кошелек.
Отсутствие кошелька говорило о том, какой я была пьяной, когда покидала дом Никки, или же о том, что, к счастью, мне не надо было предъявлять паспорт при входе в клуб или же платить за выпивку там.
Я выиграла эту жизнь.
Я ухмыльнулась.
— Если тебя это утешит, я в отчаянном положении, и поэтому мне надо напиться.
Еще одно очко за использование выражения «отчаянное положение».
Он смотрел на меня еще секунд десять, прежде чем тихо выдохнул. Потом убрал телефон в карман и одновременно нажал на кнопку над головой.
— Ближайший магазин с алкоголем — магазин Леона.
— Хорошо, сир
Сир. Боже.
Я понятия не имела, как использовать это слово в предложении, чтобы оно не звучало нелепо.
— Есть что-нибудь еще, чего бы ты хотела? Омар? Свежий человек?
— Фу, я не питаюсь людьми.
Он вытащил телефон, который громко гудел, и провел пальцем по экрану, а затем ответил:
— Конечно, ты используешь людей в качестве еды, ты же энергист.
— Ага. Я чувствую энергию, но не питаюсь ей.
Я почувствовала движение воздуха в машине или это была энергия.
Внезапно Киеран стал очень, очень напряженным, и я затаила дыхание от его внезапной смены настроения. Он проигнорирован свой телефон, все его внимание было приковано ко мне. Я прижалась к месту.
— Ты не питаешься энергией?
— Нет. Это отвратительно и нарушает правила. Кто я такая, чтобы брать у них энергию?
— Облегчение для одних, сексуальность для других.
— Хм?
Я же неправильно расслышала, да?
— Где ты росла?
— Здесь.
— Тебя не учили, как правильно быть энергистом?
Я ухмыльнулась.
— Нет, сир Большая Крутая Задница. Видимо, я понятия не имею, как быть энергистом, которым являюсь всю свою жизнь.
Плюс миллион очков для меня за то, что энергист переиграл сира.
— Ты энергист, и не можешь оставаться живой, не питаясь человеческой энергией.
— Это отвратительная тема для разговора. Давай перестанем говорить о еде и энергии? Я не хочу есть чью-либо энергию. Это и эмоции, и всякие другие вещи. Фу. Энергия бывает крайне мерзкой.
— Ты не человек. — Он произнес это так, будто это было обвинение.
— Ты как бы тоже.
— Экстрасенсы — это люди, которые могут чувствовать энергию, видеть ауры. Это то, что ты умеешь, но ты не человек. Ты хочешь сказать, что ешь как человек? Их еду и все такое?
— Ну да, а что ешь ты? — СТОП! — Я не хочу этого знать. Не говори мне этого. — О, мой Бог! — Разве что ты собираешься съесть меня? Ты собираешься съесть меня?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В конце мой голос сорвался.
Я вздрогнула, услышав себя.
Мы все делаем вещи, которыми не гордимся.
— Я не собираюсь тебя есть.
Я откинулась на спинку сидения.
— Какое облегчение.
— У меня на тебя другие планы.
Он открыл дверь и вышел.
Я проследила за ним взглядом. Мы подъехали к магазину Гари Байхлза.
ГЛАВА 9
СИР ПЛОХАЯ ЗАДНИЦА
Пять минут спустя бутылка виски была у меня в руках, и я сияла от счастья.
Я спросила: «Можно ли мне поставить какую-нибудь музыку?» И Сир Большая Задница (еще больше очков для меня) сказал «да», и двадцать минут спустя в машине было очень шумно. Рэп-песня Брашана и Кода заполняла все пространство, а виски уже не так обжигали мое горло.
— Ты знаешь на каком языке эта песня?
Я покачала головой.
— Понятия не имею. Она появилась в качестве рекомендуемой в моем Spotify, — пьяно ухмыльнулась я. — А ты?
Его глаза потемнели.
— Да.
Оу.
Ну, я не была достаточно любопытной, чтобы спросить, о чем эта песня. В названии было написано «Синие джинсы», так что я примерно догадывалась, о чем там поется.
— Так куда мы теперь едем?
Киеран посмотрел на меня, на виски, и, могу поклясться, в его глазах мелькнула вспышка зависти. Но она исчезла так же быстро, как и появилась. И его телефон тоже. Он сунул его в карман и забрал у меня бутылку с алкоголем.
— Эй!
Я хотела встать, но он сделал мне знак рукой:
— Сядь.
Я смотрела, как он сделал глоток, и…
И нечего.
Уголки его невероятно красивого рта опустились.
— Прошел век с тех пор как я пил, словно нормальный человек. Я и забыл, какое оно на вкус. — Парень вернул бутылку обратно мне. — Я понимаю, почему век не пил это.
Я посмотрела на него, забрала и прижала бутылку к груди, словно это был ребенок, а другой рукой потрогала шею.
— Не слушай Свирепого Гонителя. У него голубая кровь, и он не ценит то, чему мы, низшие существа, поклоняемся.
Парень отвернулся к окну, но я заметила, что уголки его губ приподнялись.
— Может быть. Я привык, что энергия разного рода наполняет меня. Зависти. Жадности. Ненависти. Безжалостности. Смерти. Я хожу среди лучших из лучших, самых опасных, и являюсь одним из них, и тем не менее, — он сделал паузу, уголки его рта изогнулись сильнее, словно говорил о чем-то особенном, — эта поездка доставила мне намного больше удовольствия, чем что-либо за последние сто лет.
Киеран встретился своими самыми проницательными и испытующими глазами с моими и, мне кажется, его взгляд даже смягчился.
— Ты действительно развлекла меня.
— Это не я, это рэп.
Он расхохотался, затем резко замолчал, его глаза расширились.
Мне показалось, что парень просто не мог вспомнить, когда в последний раз смеялся.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно. Почему нет?
Я знала, что он дразнил меня, но не стала обращать на это внимания.
Я спросила:
— Куда мы едем? Только серьезно.
— Серьезно? — Тот, слегка предостерегающий тон вернулся, но его глаза потеплели. — Я незнаком с этим словом.
— Это значит, что я прошу сказать мне правду.
— Нам нужно кое с кем встретиться.
Некоторые из моих плохих предчувствий начали исчезать.
— Звучит невесело.
— Потому что для тебя это и не будет весело.
— Что?
В воздухе снова разлилось напряжение.
Я оказалась намного пьянее, чем думала.
Попыталась сесть, и машина начала немного шататься.
Много шататься.
Я погрузилась в мысли, вспоминая.
Киеран первый зашел в магазин, а я за ним. Взял бутылку, отнес ее на кассу, заплатил и без каких-либо колебаний передал водителю. Мы вышли из магазина, и он жестом пригласил меня следовать с ним к машине.