сторону Виссариона Павел. — И кто вас пустил?
Ну что ж, теперь моя очередь. Я встал, осмотрел всех находящихся в помещении. Затем подошёл к столу с папкой. которую раньше не спешил всем показывать, и кинул её на стол.
— Те же, что и пустили тебя, — усмехнулся я в ответ. — Павел, расслабься. Всё законно.
— И что в этой папке? — недоуменно посмотрел на меня Леонид Игнатьевич.
— За два дня до своей смерти Василий Игнатьич подписал бумаги о принятии Медведевых в клан. Так что Виссарион имеет право участвовать в голосовании.
— Да что вы слушаете этого уголовника⁈ Подделать документы ему раз плюнуть! — вскочил с места Павел, густо покраснев. — Я тут единственный сын главы, всем ясно? Я — законный наследник!
Леонид Игнатьевич тут же вызвал нотариуса, который принялся внимательно изучать документы. Между тем мы тихо переговорили с Катей, которая уже выдохнула, но всё ещё не верила, что всё завершилось благополучно. Я ловил на себе злобные взгляды Павла и помахал ему в ответ. Леонид Игнатьевич очень сильно нервничал и постукивал шариковой ручкой по столу. Жена Збруева прятала взгляд, а её сынок таким же пустым безучастным взглядом периодически окидывал всё, что происходит вокруг него. Не удивлюсь, если узнаю, что он находился под чем-то — слишком у него безразличный и пустой взгляд.
Зильберман довольно улыбался в седую бороду, тихо переговариваясь с Виссарионом. С лица Рылеева не сходила улыбка. Мне даже казалось, что он изначально знал, что я одержу победу.
Наконец нотариус поднял голову от документов:
— Все документы подлинны. Печати и подписи оригинальные и не нуждаются в повторном изучении.
Павел внезапно подскочил и швырнул графин с водой об стену. Жена Збруева взвизгнула, так как он кинул предмет над её головой.
— Да пошли вы все! Вы ещё об этом пожалеете! — он быстрым шагом дошёл до выхода и, открыв дверь, сильно хлопнул ею, заставив дернуться Леонида Игнатьевича и Збруевых.
— Ну что ж, — я встал, теперь уже окончательно и бесповоротно готовясь к праздничной речи.
К слову, я немного затянул, но успел упомянуть добрым словом каждого, кто помогал в войне против Троекурова. Выразил признательность тем, кто проголосовал за меня и поблагодарил за поддержку свою сестрёнку. Также пообещал, что буду работать во благо клана и заботиться о благосостоянии всех его членов. А затем принял поздравления от всех, включая и Леонида Игнатьевича и Збруевых, которые судя по их сдержанным реакциям, не были рады, но выбора им никто не предоставил, так что пришлось принять мое лидерство и право принимать решения.
И все было бы слишком просто, если бы я оказался полноправным главой клана. По тому же Уставу, будь он неладен, мне нужно было пройти испытательный срок. Как мне объяснила Катя, в течение двух недель я должен был укреплять клан и не допускать серьёзных ошибок. Пока все не выглядит слишком сложно.
— Все просто, — говорила она, когда мы оказались в машине и уже направлялись на полигон. Надо было проверить моё оружие. — В итоге результаты твоего «царствования» изучат Хранители, которые и примут решение о назначении тебя на должность главы клана. Конечно, после того, как получат добро от Имперской канцелярии.
— Да уж, просто, — засмеялся я. — Эти полмесяца, я думаю, будут веселыми.
— Но зато потом ты будешь полноправным главой клана, — довольно улыбнулась сестра. — Главное, чтобы Павел не подгадил где-нибудь, или ещё кто. Насчёт подписи документов — будешь просто расписываться вместо Драгунова. Ты автоматически получаешь такое право, так что никакой бумажной волокиты здесь не предвидится.
— Кстати, поздравляю с победой, — сказал Жорик, сворачивая на гравийную дорогу.
— Спасибо, Жора, — ответил я ему. — Мы сегодня уделали этого засранца.
— И к тому же в клане теперь Зильберман, Рылеев и, что меня удивило, Медведев, — добавила Катя. — Мы серьёзно укрепились.
Я кивнул, вспоминая вытянутое от удивления лицо говнюка Павла, когда я положил на стол бумагу об официальном вступлении Медведевых в клан. И тут же вспомнил наш разговор с Виссарионом и Драгуновым во время её подписания.
— А вот тут несостыковочка. Как ты войдешь в клан, если у тебя есть свой? — озадаченно посмотрел в сторону Виссариона Василий Игнатьевич. — Клан принимает клан?
— Да тут всё просто, — горько усмехнулся Медведев. — Нас изрядно потрепали Троекуровы и его союзники. В итоге кто-то испугался и разорвал соглашения, кого-то перетащили на свою сторону, а кого-то истребили. И наш род потерял в ходе таких столкновений процентов тридцать живой силы. Так что многие по привычке называет нас кланом Медведевых, но официально, по документам, мы все-таки являемся именно родом.
— Ну и замечательно. Завтра официально объявлю на совете, что наш клан пополнился, — довольно улыбнулся Драгунов.
— Незачем, Игнатьич, — возразил Виссарион. — Я предлагаю немного подождать. Когда всё уляжется, тогда и объявишь. Иначе поднимем ил в этом болотце и ещё какая-нибудь хр*нь вылезет, увидев в нас конкурентов.
— Иван Сергеич, приехали, — услышал я голос Жорика и кивнул, выходя из автомобиля.
— Ты не помнишь это место? — спросила Катя, когда мы подошли к большой арке на входе. На ней висели буквы «П О Л И Г О Н». Я отрицательно покачал головой.
Мы прошли через неё и я услышал три щелчка.
— В рамке отслеживающий артефакт, — пояснила Катя. — Позволяет фиксировать людей, посещающих это место. Объект стратегический, — мы как раз прошли дальше, и сестра махнула в сторону красно-белого здания. — Это склад вооружения. Различные артефакты, магические печати, боевые кристаллы. Конечно, там таракан повесился…
Я не мог не улыбнуться:
— Там какая-то особенная атмосфера, что насекомые кончают жизнь самоубийством?
Катя прыснула со смеху:
— Вроде того. Я имею в виду, что после начала войны всё растащили, и теперь там почти пусто.
— Да нам туда и не надо, —