Читать интересную книгу Голем. Пленник реторты - Руслан Мельников

Видел Дипольд и меч гвардейца — молнией высверкнувший из ножен клинок, готовый срубить любого, кто сунется в залу.

А еще пфальцграф заметил черное крыло. Кончик крыла, точнее. Едва успел заметить…

И после — услышал… Где-то вверху, над окном, над крышей — пронзительный, похожий на смешок, вороний «к-карк-х!».

«Воронье уже кружит в небе Остланда, — с горечью подумал Дипольд. — Чует поживу воронье. Даже неразумные птицы понимают то, чего никак невозможно втолковать отцу!»

Гейнский пфальцграф скорым шагом покинул приемную залу Карла Вассершлосского.

Фридрих, удостоверившись, что опасности нет, быстро догнал Дипольда.

И снова, как ни в чем не бывало: шаг — звяк за спиной.

Шаг — звяк…

ГЛАВА 5

Дипольд наблюдал за отъездом отца из закрытой верхней галереи, опоясывающей могучий донжон и нависающей над внутренним замковым двором. Наблюдал через хорошо защищенную и безопасную, по мнению Фридриха, бойницу. По мнению Фридриха!.. Ненавистная опека начиналась. Карл Осторожный уезжал, но гвардеец отца стоял рядом, дабы исполнять волю курфюрста. Стоял, следил, наблюдал…

Больше поблизости — никого. Ни души. И сама галерея, и примыкающие к ней покои Дипольда были отделены от остальной цитадели запертыми дверями. Страже, расположившейся у входов снаружи, Фридрих строго-настрого наказал никого не впускать наверх. Ну да, безопасность и покой курфюрстова сына, вернувшегося из плена, превыше всего.

Дипольд хмуро созерцал знакомый пейзаж. Водной крепостью, замком на воде твердыня герцога Вассершлосского [7] названа не случайно. Еще бы! Вокруг — только водная гладь да редкие пятна небольших рыбацких лодчонок. Обширное озеро, питаемое бесчисленными родниками и притоками, представляло собой преграду куда более надежную, нежели обычный крепостной ров. В центре огромного водоема располагался каменистый остров, на котором и высился замок Карла Осторожного. Омываемая со всех сторон водой цитадель Вассершлосского герцога была столь же неприступна, как горное логово Альфреда Оберландского, слившееся со скальной породой.

Из островной крепости хорошо просматривалась береговая линия. Темная полоса вырубленного леса. Куцые огородики и наделы. Небольшие клинышки отвоеванных у густой чащобы, малопригодных для земледелия, но все же засеянных полей — делянок. Рыбацкие поселения в пять-шесть домов, обнесенные глухими частоколами со стороны суши, а с озером, словно пуповиной, связанные хлипкими дощатыми мостками и причальчиками. Казармы дальнего — берегового — гарнизона. Сторожевые вышки… Берег находился на расстоянии выстрела из крупной бомбарды, каковые были установлены на четырех угловых башнях вассершлосской крепости и на стенах меж ними.

Озерный замок Карла Осторожного соединял с сушей единственный мост — установленный на сваях и тянувшийся от самых ворот. Длинный — не в одну и не в две дюжины пролетов, прочный, надежный. До поры до времени надежный, ибо при малейшей опасности мост разбирался в считаные минуты, после чего над водой оставались сиротливо торчать лишь выморенные, почерневшие концы крепких дубовых кряжей, вбитых глубоко в илистое дно. В случае же крайней нужды и при недостатке времени единственную дорогу к замку нетрудно было взорвать. Причем пороха для этого потребовалось бы совсем немного.

Вот по этому-то мосту и покидал сейчас свою крепость остландский курфюрст. Овеянный славой фамильный златокрылый грифон — герб, который Дипольду приходилось делить с отцом, — трепетал на ветру. Курфюрста сопровождала многочисленная свита. Гвардейцы, оруженосцы, слуги… Процессия, растянувшаяся от начала до конца моста, двигалась неторопливо, сторожко. Как всегда, впрочем. Большому конному отряду выехать из замка по тесному дощатому настилу не так-то просто. Случалось уже, что, ломая низенькие перильца, в воду падали неумелые всадники на боязливых лошадях.

Зато и ворваться в Вассершлос с наскока практически невозможно. Вероятно, потому твердыню Карла Остландского не штурмовали еще ни разу. Нет дураков! Длинные, узкие мостки находятся под неусыпным наблюдением стражи — как на самом острове, так и на береговых подступах. И команда расторопных плотников, готовых на раз-два раскидать по бревнышку пролет-другой, несет дежурство круглые сутки. И пороховые бочонки для подрыва дощатой тропки к замку всегда припасены. Так что дорожка эта неприятелю заказана. А другого пути на остров-крепость нет.

Зимой, когда встает лед и мороз более чем на локоть сковывает водяную гладь вокруг острова-крепости, никакому ворогу сюда все равно не пробраться. Конницу через окрестные леса — по непролазным сугробам, засекам да буреломам — не провести. Бомбарды и обозы не протащить.

По воде штурмовать Вассершлос — опять-таки — гиблое дело. На рыбачьих лодках большой отряд к крепостным стенам не перебросить. Разве что десяток-другой стрелков. Да ведь и тех потопят прежде, чем утлые челны ткнутся носами в островную твердь. А большим кораблям тут взяться неоткуда. Хоть и питают Вассершлосское озеро множество безымянных ручейков и речушек, все они мелкие, бурные, порожистые, извилистые и к судоходству непригодные. Мало того, в верхнем и в нижнем течении речушки те часто и густо перекрыты плотинами. Если вражеский флот и способен добраться до вотчины Карла Осторожного, то исключительно волоком. Что, в общем-то, непосильная задача даже для опытного магиера.

Конечно, если рассуждать теоретически, то ради одной-единственной переправы-штурма можно было бы и на месте сбить абы какие плоты или большие лодки. Но это дело долгое, кропотливое, к тому же в крепости имеются бомбарды, которые достанут до береговых верфей или уже при спуске на воду разнесут в щепу любой крупный плот или судно. Измором осажденных тоже не взять: нехватки воды на острове ощущаться не будет никогда, а изобилием рыбы Вассершлосские озера славятся на весь Остланд. Все! Отряд отца миновал, наконец, мост, въехал в лес, скрылся из виду… Выждав еще несколько минут, Дипольд повернулся к няньке-стражу.

— Фридрих, мне тоже нужно покинуть замок, — надежды на успех было мало, но пфальцграф все же постарался, чтобы его голос звучал властно и твердо, чтобы сам тон сказанного отбивал охоту возражать. — Я уезжаю немедленно. Сейчас же.

Это — первая проверка. На крепость. На волю. Попытка показать, кто есть кто. И она, увы, провалилась.

— Сожалею, но это невозможно, ваша светлость, — с вежливым спокойствием ответил гвардеец. Он был уверен и в своей силе, и в своем праве.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});