Читать интересную книгу Человек-Война - Равиль Нагимович Бикбаев

помощь и отвезут раненых "героев" на эвакуационный пункт в госпиталь. Чего-то долго они возятся! Хотя прошло только три минуты.

— А я и не знал, что Снип, это строительные нормы и правила, — заметил Пэтэр, — твой пацан просветил. Кирза случайно твой позывной упомянул, а пацан и говорит, а я знаю, Снип это строительные нормы и правила, этот командир точно раньше строителем был. Кирза на него цыкнул, не болтай. Тот кивнул "понял", ну прямо как ты.

— Я от него отказался, — мрачно проговорил Снип, — его другой отец выкормил, вырастил и воспитал.

Мигнула фарами машина, подъехал "патруль", раненых перевязали, уложили в машину. Один из "патрульных" Лютик, отойдя на пару метров от машины, вызвал по рации Снипа и негромко сообщил:

— Все в порядке, перевязали, кости не задеты, крови потеряли немного, один обоссался.

— Кто?

— Это не твой, — тихо засмеялся Лютик, — у зассыхи позывной "Че".

— На связи, — оборвал разговор Снип.

Испуганно стонущих раненых загрузили в машину, увезли в госпиталь. Там без анестезии (на такую ерунду дорогие обезболивающие врачи не тратят) прочистят раны, введут противостолбнячную сыворотку. Вообще-то если бы Снип не договорился заранее и не заплатил, то раненых "героев" осмотрел бы только фельдшер, а угрюмый от усталости санитар обработал бы ранки перекисью водорода и выставил из госпиталя — "не хер тут со своими царапинами место занимать". А тут врач осмотрел, головой с умным видом покачал, определил в общую палату, горько заметил: "Плохи дела ребятки, заражение пошло, боюсь, как бы гангрена не началась. Завтра с утра на эвакуацию, а уж там вас полечат, а здесь ампутация неминуема". А в юности ампутация страшнее смерти. Вот так. Все просто, если знаешь, как и чем до дрожи напугать молодняк и аккуратно вывести их из под огня. И упрекнуть себя "героям" не в чем, не сбежали, а раненые вывезены с поля боя.

В дом возвращались вдвоем, молчавший Снип и Пэтэр. А того как прорвало, про своих вспомнил. Он рассказывал, как его только, что женившегося старлея вышвырнули из армии в период "сердюковщины". Про унижения, про жизнь с родителями, две семьи в крохотной двухкомнатной квартире с неизбежными ссорами и взаимными обидами. Про то как не мог найти приличную работу, а перебивался случайными заработками, про то как обиду на жизнь заливал алкоголем. Про развод, одиночество и пустоту жизни. И как потом завербовался в наемники. Он говорил, а Снип угрюмо молчал. У них у всех были схожие проблемы. Лютик мастер спорта по пулевой стрельбе, служил снайпером в СОБРе, в ресторанной драке вступился за девушку, а ее избитый "кавалер" был сынком ответственного чиновника из областной администрации. От уголовного дела Лютика, награжденного Орденом Мужества за командировки в "горячие точки", отмазали, быстренько уволили из МВД по "утрате доверия" и настойчиво посоветовали уехать из родного города. Еж искалечил заместителя начальника связи округа и дезертировал из армии. Битум после окончания контракта в Иностранном легионе, службу там не скрывал, и против него возбудили пока "экзотическое" для России уголовное дело о наемничестве, пришлось бежать.

Они не любили разговоров "по душам" и скрывали свое прошлое, в настоящем была война, а будущего не было.

Пешком Снип и Пэтэр дошли до дома, там в комнате их дожидалось трое уже вернувшихся из госпиталя бойцов, и молоденькая девчонка, сидевшая за столом и мелкими судорожными глотками пившая красное вино из хозяйского хрустального фужера. На вид лет девятнадцать, хотя сейчас и не разберешь кому сколько лет. А ничего приятная такая, фигурка аккуратная, свеженькая, голосок нежный, только мятое и давно не стиранное короткое платьице всё в темных пятнах. Все ясно, бойцы сняли девочку на ночь, позабавится и снять стресс. Обычное дело. Пока одни воюют на передовой, другие мародерничают в тылу, третьи зарабатывают проституцией, ничего нового, на всех войнах так.

— А почему она одна? — недовольно спросил Снип. В этом отношении он был довольно брезглив и не признавал "групповухи", и потом девица одна, здоровых мужиков без него четверо, может и не выдержать, возись потом с ней.

— Это не то, — развалившись на своей кровати, пояснил Лютик, — это Жекана из ДРГ "Филина" подружка, он ее вывез с посёлка, когда его "укропы" захватили. День назад его ранили, девчонка его выхаживала, а он взял, да и помер, идти ей некуда. Дом при обстреле разрушили, бабку убили, родители где-то в Европе посуду моют, тут родни и знакомых нет. Филин с ребятами на передовой. А в госпитале сам знаешь, что с ней будет. Пусть пока у нас поживет.

— Я и постирать смогу и прибраться, готовлю хорошо, — тускло и тихо сказала девушка и попыталась улыбнуться, не вышло.

Лицо как белая гипсовая посмертная маска. Пустое лицо. Такие лица у женщин бывают, когда уже всё оплакала, и надо жить дальше, только сил нет и неизвестно как. Не известно. Впереди одна неизвестность, за окнами неумолкаемый слышен гул канонады, чуть подрагивали стекла, армия пошла на последний отчаянный рывок в наступление, ополчение так же отчаянно на пределе сил оказывало сопротивление. Пока не ясно, у кого материальных ресурсов, сил, злобы и решимости умереть, хватит чтобы дотянуть до победы или хотя бы для передышки. Стекла подрагивали, но не разбивались. Девушка поставила пустой фужер с осадком красного вина на донышке на стол.

— Живи тут, мне не жалко, — махнул рукой Снип, — жратвы хватит, места тоже.

Достал из своей армейской сумки легкий летний камуфляж "пустыня" и дал сверток в руки девушке.

— Вот тебе костюм "сафари", сама ушьешь по размеру, — усмехнулся он, — белье, обувь и всё такое завтра купишь, денег дадим.

— Вот и Женька тоже говорил, мол завтра всё купим, — прошептала девушка, — а через час его без сознания раненым привезли.

— Тут вот что ещё, — нахмурился Спип, — если хочешь жить с нами, так чтобы у нас проблем из-за тебя не было, выбери себе одного и только с ним. Ясно? Или утром уходи.

— А мне теперь всё равно кто и с кем, — вызывающе громко сказала девушка, и опять пустым стало ее юное заплаканное лицо, — хоть жребий бросайте, некуда мне идти.

— О! А это идея, умница, — хохотнул Битум.

— Выбор божий, — широко улыбаясь, поддержал его Лютик.

— Согласен, — серьезно бросил Еж,

— Ну кому фарт на сегодня? — засмеялся Пэтэр.

— Я пас, — отказался Снип.

— Не командир, — возмутился Лютик, — так дело не пойдет, ты прав, как баба так сразу проблемы, девушка правильно ее решила. Мы одна группа и жребий на фарт тянут все.

В