Читать интересную книгу "Краснофлотцы - Артем Владимирович Драбкин"

а кого и так убивали, прямо на глазах у детей. Женщина какая-то вырвалась все-таки из лап оккупантов и прибежала к нам, мы в центре находились. Рассказала о зверствах, тогда наш отряд с Вахтиным впереди прибежал туда, и мы увидели, как немцы расстреляли несколько человек, после чего сели на танки и рванули дальше. А на улице Северной вповалку лежали убитые, несколько десятков людей. Расстреливали всех подряд, в том числе и маленьких детей, не щадили никого.

13 апреля 1944 года мы встречали наши части, со стороны Феодосии шли по шоссейной дороге танки. Думаем, чьи же это танки, на всякий случай приготовились за домами на окраине к бою, но у нас и серьезного противотанкового оружия не было, только один или два ПТР. Уже готовились открыть огонь и тут увидели на танковых бортах надписи: «За Родину!» и «За Сталина!». Мать моя! А они идут с задраенными люками, не знают, что их ждет в Старом Крыму. И тут смотрим, какой-то капитан со Звездой Героя Советского Союза на груди выскочил из танка, двигавшегося первым, и произошла радостная встреча. Дальше у нас произошла встреча с Климентом Ефремовичем Ворошиловым. Он поблагодарил каждого за проявленный героизм в тылу врага и поздравил с освобождением Крыма.

Меня и Сашу Беспалова как отличившихся направили в Кировский район для поднятия советской власти, а затем меня в селе Ленинское вторым секретарем райкома комсомола сделали, а первым стала Тоня Строкач, она меня никак не хотела отпускать, говорила: «Саша, окончится война, еще отойдут подальше на запад наши войска, пошлю тебя в Симферополь на курсы повышения квалификации». Но как я могу смотреть людям в глаза, когда каждый день в село похоронки приходят. Женщины и старики на меня смотрят, конечно же, ничего не говорят. Но смотреть им в глаза стыдно. Я, здоровый парень, сижу в тылу, а люди воюют. И я добровольцем ушел на фронт. Пошел к военкому, мы с ним выпили, он мне выписал повестку. Тоня очень сильно переживала по этому поводу, как она одна останется. Ни в какую меня не хотела отпускать. Но что делать, во время войны нужно воевать.

С августа 1944 года был направлен в запасной стрелковый полк. Обучали меня в пулеметной роте, учили на станковых пулеметах «Максим», таскал станок в 32 килограмма весом, и это не считая того, что у тебя карабин, патронташ, две гранаты. Нагрузишься и идешь в марш-броске, только и слышишь сквозь пот команды: «Танки справа!» и «Танки слева!». После кратких курсов попал в отдельную пулеметную роту 333-й Перекопской стрелковой дивизии. Нашим взводом станковых пулеметов «Максим» командовал лейтенант Коржов. В конце 1944 года нас погрузили в эшелон и отправили в Румынию, где наша рота стояла на охране Бухареста, потому что местные железногвар-дейцы пытались поднять восстание, но мы их встретили и быстро разбили. Я там даже слушал известного певца Петра Константиновича Лещенко, мы тогда отоваривались в ресторане, где он выступал. Потом из Румынии через Шипкинский перевал отправились в Софию. Кстати, на перевале мы видели белые мраморные памятники нашим русским воинам, погибшим при обороне Шипки от турецких войск. Остановились в пригороде Софии — Горна Баня. 9 мая 1945 года вдруг ночью поднимают нас по тревоге, говорят: «В полном боевом вооружении на выход!». На плацу построили, думаем, что такое будет. И новый приказ, еще более странный и непонятный: «Приготовить к стрельбе пулеметы по воздушным целям!». Ничего не можем разобрать, какие воздушные цели ранним утром! Темно еще. Черт его знает. И тут выходит командир дивизии и объявляет: «Поздравляю с Победой!». Выпустили в воздух все, что только можно было. Радости было море. «Сколько же мы людей потеряли на этой войне!» — думал я в те минуты.

Вы помните депортацию крымских татар 18 мая 1944 года?

Я как раз находился в Крыму. Видел, как татар грузили в вагоны. Ну, кто там сидел — дети, старики и женщины. Там находились невинные, те, кто был виноват, отступили с немцами. Оставляли они все имущество, ведь что там можно взять с собой за два часа лихорадочных сборов. Только все «Алла! Алла! Алла!» раздавалось. Друг к другу бегали, на том и все. Не церемонились с ними. Конечно же, это была трагедия для народа. Нельзя всех скопом осуждать. У нас ведь в партизанах тоже крымские татары воевали, в том числе и на командных должностях. К примеру, в нашем 5-м комсомольском молодежном партизанском отряде командиром комендантского взвода был Саша Исаев, тоже крымский татарин.

Что было самым страшным на войне?

Вы знаете, все-таки молодость такая штука, что ты не задумываешься над этим. Не думал, что погибну, хотя бывал в таких переделках, в партизанах несколько раз в засады попадал, но как-то вот вышел.

Как кормили в войсках?

Хорошо. Я иногда думаю, ведь кто в тылу остался, чтобы нас так отлично кормить, — это дети, женщины и старики, ведь всех призвали на фронт. Они совершили настоящий подвиг, каждый день труда в тылу, это был подлинный, настоящий героизм.

Как мылись, стирались?

Вши были повсюду, на отдыхе разденешься, костер впереди и сзади горит, ты над ними рубашку трясешь, насекомые пачками падают вниз и трещат в огне. Такой звук от горящих вшей, как будто стреляют рядом.

Как бы Вы оценили наш автомат ППШ?

Автомат был хороший. Но диск заряжать было неудобно, если немецкий автомат заряжаешь — раз, раз и в рожок, не важно, под каким углом вставляешь, а в ППШ, если неудачно толкнул патрон, то все остальные перекосило и нужно снова переставлять их все по очереди. Ведь при этом диск надо еще и придерживать. А ведь это 71 патрон в диске. Зато такое количество патронов весьма и весьма неплохо в бою.

Интервью и лит. обработка: Ю. Трифонов

Разгуляев Александр Михайлович

Расскажите, Александр Михайлович, для начала о том, где прошли Ваши предвоенные годы.

Я, Разгуляев Александр Михайлович, родился в январе 1915 года в Петербурге. Через месяц мне исполнится 97 лет (Александру Михайловичу Разгуляеву в январе 2019 исполнилось 104 года, и он до сих пор жив), но я ничем не болею, постоянно хожу на каток. Между прочим, как-то недавно у нас в городе хотели прикрыть это дело, но я пришел к властям и сказал: это что вообще такое, это как понимать?! И его распорядились снова