Почти та же самая проблема существует в художественной культуре, находящейся в сложных взаимоотношениях с искусством. Кто должен заканчивать музыкальную школу и школу искусств: будущий профессионал или рядовой гражданин с развиты художественным вкусом?
На уроках литературы в общеобразовательной школе дети пишут сочинения, не помышляя становиться писателями, но они не в состоянии написать даже простейшее музыкальное сочинение, хотя бы потому, что не овладели нотной грамотой. Да что дети — даже такие певцы, как М. Бернес, могут не знать нот. Не говорит ли это нам, европейцам, что наша музыкальная культура оставляет желать лучшего? Может быть, не случайно, что известные деятели прошлого умели писать стихи, музицировали и рисовали.
Когда музыкальная культура сводится к урокам пения, отметки по которому не влияют на академическую успеваемость, можно понять родителя, который при виде двоек в дневник и четверки по пению восклицает: «Да он еще и поет!» Кстати, об этом писал знаменитый в эпоху античности учитель красноречия Квиптилиан: «Любой из этих пороков мне легче стерпеть, нежели тот, которым теперь более всего страдают в судах и в школах: это пение. Я не знаю ничего более бесполезного и противного».
Наши энтузиасты детских школ искусств считают, что здесь особенно гармонично развивается художественная культура. Это не просто классы фортепиано и скрипки, хорового пения и балета, живописи и декоративного искусства под одной крышей. Это мини-университет, где дети, специализируясь в одном, знакомятся со всем остальным, общаются, сотрудничают и духовно растут, как грибы.
И опять то же самое мы наблюдаем при изучении иностранных языков. Для кого предназначены средние специальные школы с преподаванием ряда предметов на… языке, для будущих лингвистов, переводчиков или простых смертных, которым совсем неплохо в совершенстве владеть иностранным языком, и не только одним?
Существует еще одна, самая новая культура — информационная, частью которой является спорт. Проводником информационной культуры в средней школе станет информатика. «Как это в XX веке не проходили информатику?» будет удивляться следующее поколение.
Сегодня информатике удивляются те, кто считает, что главное — лелеять традиции школы и не забегать поперед классиков. Информатика не начинается с компьютера, а кончается им. Что такое информация, каковы ее свойства и как обращаться с нею. Как на основе собранных сведений ставить задачу. Как для решения задачи формализовать исходные данные и, формализовав, суметь построить алгоритм — логическую процедуру решения задачи. Как затем описать алгоритм на одном из языков программирования и таким образом составить программу. Как программу запустить в ЭВМ (в связи с этим узнав, как она устроена и как действует) и что делать затем с полученными результатами. Это и есть информационная культура.
Возвратимся теперь к энциклопедии. Подобно тому, как энциклопедии стараются не отставать от жизни, включая в себя новое и избавляясь от устаревшего, так и школьные программы должны приспосабливаться и отражать жизнь, идя впереди энциклопедий.
Много ли от специалиста надо?
1947 год. Идет вступительный экзамен в университет.
Бойко отвечают на вопросы билетов зеленые мальчики и девочки только что со школьной скамьи. А зрелые, которым под тридцать, с огрубевшими лицами и в выцветших гимнастерках, маются над вопросами о плоских конденсаторах, законе Бойля — Мариотта. Приемная комиссия тоже мается, не зная, как выполнить свою миссию.
Потом, когда миссия кое-как выполнена, зеленые и зрелые садятся в аудитории и приступают к изучению университетского курса. На геологическом факультете, кроме геологических дисциплин, читают математику и ботанику, геодезию и химию. На лабораторных и практических занятиях студенты определяют кислотность растворов, ведут теодолитную съемку, по очереди заглядывают в телескоп, долго сидят за микроскопом, собирают гербарий, препарируют лягушек. В головах получается невероятная каша, которая на четвертом курсе неожиданно превращается в почти готовое качественное блюдо.
Так университет готовит Т-специалистов, сочетающих узкую специализацию (вертикальная палочка буквы Т) с широким кругозором (горизонтальная палочка), благодаря которому они при случае легко поменяют одну специальность на другую. Тогда, еще в сороковые-пятидесятые годы, такая перемена не была актуальной, и университеты больше ориентировались на подготовку научных работников, досконально знающих свою специальность, свободно ориентирующихся в смежных науках, умеющих наблюдать, описывать, раскладывать по полочкам, ставить эксперименты, выдвигать гипотезы и обобщать.
Сейчас Т-специализация актуальна. Научно-технический прогресс перекраивает народнохозяйственную структуру общества, от этого меняется профессиональная структура, когда значимость одних профессий убывает, а других возрастает, и требуются перекачка кадров из одних отраслей в другие и переквалификация работников.
Казалось бы, университеты должны выделиться в современной системе высшего образования, но они не могут, страдая тяжелым недугом гигантизмом. Там, где учатся многие тысячи и десятки тысяч студентов, факультеты слишком самостоятельны и изолированы друг от друга, что мешает проводить в жизнь идею универсализма.
Термин universitas впервые употребил император Феодосий, назвав так открытую им в 425 году высшую школу в Константинополе.
Первые университеты в современном понимании стали открываться в Северной Италии (Салерно — XI век), к которой затем присоединились Франция (Париж — 1200 год), Англия (Оксфорд — 1168), Испания (Валенсия — 1212), Португалия (Лиссабон — 1290) Германия (Гейдельберг — 1385). В XV веке их было уже почти 80.
Средневековый университет делился на четыре факультета. Студенты сначала учились на факультете «семи свободных искусств», а затем переходили на один из трех остальных — богословский, юридический или медицинский. Семь свободных искусств изучались на двух курсах: trivium грамматика, риторика, диалектика, и quadrivium — арифметика, геометрия, астрономия, теория музыки.
В эпоху Возрождения университеты старались учить всему, что было известно в то время во всех областях науки и искусства.
Трудное время наступило в XX веке. Как деревья при буре лишаются листвы и ветвей, так и университеты стали лишаться одного за другим своих факультетов. Открывались отдельные, специализированные вузы — медицинские, экономические, технические. Наиболее крупные из них стали именоваться политехническими институтами или техническими университетами.
Университет 40-50-х годов, о котором вначале шла речь, тоже имел свои проблемы. Во-первых, это были тяжелые послевоенные годы, и обучение проводилось больше на энтузиазме, чем с помощью совершенного оборудования и богатой литературы. Ряд факультетов уже был преобразован в самостоятельные институты, а те, что остались, не могли поместиться в старом здании.
Но то, что можно было назвать «духом» университета, сохранялось. Студенты, изучавшие по программе «не свои» предметы, кочевали с одного факультета на другой, по собственной инициативе просачивались на интересные «чужие» лекции, и, конечно, общались друг с другом, не замыкаясь в стенах своего факультета. Таким предметом, притягивавшим всех, как магнит, была психология, малоизвестная и таинственная тогда наука. Раскрыв рот, будущие геологи слушали про темпераменты, эмоции и мотивы.
За аналитическими весами, требовавшими большого терпения (гирьки для них берутся пинцетом, а доли миллиграммов измеряются «рейтером» — фигурной проволочкой на коромысле весов), попутно обсуждались университетские новости, и не только факультетские. На практике, где младшекурсники работали рабочими, среднекурсники — техниками (коллекторами), а старшекурсники — инженерами, вечером у костра и днем в палатке, когда шел дождь, решались мировые и космические проблемы, хотя космос тогда еще не осваивался.
Как просто было раньше. Получал специалист диплом, приступал к работе и работал всю жизнь по своей специальности. Если работал добросовестно и с отдачей, то приобретал авторитет, на который не очень влияло то обстоятельство, выписывал он один или много журналов по специальности или вообще не выписывал.
Теперь специалиста сразу же по окончании вуза преследует страх деквалификации: профессиональные знания быстро множатся, стареют, и их требуется обновлять.
Поэтому сохранение квалификации стало главной задачек обучения после приобретения профессиональных знании.
Чтобы быть всегда на квалификационной высоте, надо много читать, иметь много друзей среди коллег и часто ездить в командировки. Кроме того, для них уготовлены обязательные программы сохранения квалификации без отрыва и с отрывом от работы.