Читать интересную книгу Отвергнутая принцесса - Лайон де Камп

Слово «апартаменты» определенно было преувеличением; канцлер Измерен отворил дверь в небольшую комнатку и пригласил Хобарта войти. В этот момент раздался свистящий звук, и что-то пребольно ударило инженера в голень.

— Йоу! — завопил Хобарт, прыгая на одной ноге. Снаряд, отскочив от жертвы, покатился дальше по полу. Это был металлический мячик, похожий на шарик для гольфа. В комнате обнаружился малиновокудрый мальчишка, притаившийся за игрушечной пушкой.

— Ваше Высочество! — удивленно заговорил канцлер, и Хобарт понял, что эти слова относятся не к нему, а к ребенку. — Я думал, вы уже освободили свою комнату!

— Не хочу переезжать, — закапризничал мальчик, вставая. От его вида у Хобарта непроизвольно встали дыбом волосы.

Рост мальчишки соответствовал тринадцатилетнему возрасту, но сложен он был, как шестилетний: крупная голова и гладкие мягкие черты лица.

— Это моя комната! — топнув ногой, продолжал возражать странный ребенок.

— Ну, как же так, — заговорил Измерен ненатурально сладким голосом, — ведь вы же не позволите вашему новому брату спать в коридоре за дверью, правда?

Глаза мальчика расширились, и он принялся сосредоточенно сосать большой палец.

— Моему новому брату? Что ты имеешь в виду? У меня уже есть Аксиус, — невнятно бормотал он, не вынимая пальца изо рта.

— Я знаю, но принц Роллин Какой-То скоро женится на вашей сестре и станет вашим новым братом.

— Не желаю иметь такого уродского брата. Пусть спит за дверью, мне все равно, — злобно сказал мальчик.

— Так вы покинете комнату, или позвать сюда вашего отца? — спокойно спросил канцлер.

Мальчик медленно поплелся к выходу, не сводя глаз с Хобарта. Измерен закрыл за ним дверь.

— Кто это? — спросил Хобарт.

— Я разве не представил вам принца Эйта?

— А он нормальный?

— Нормальный? Почему... о чем вы?

— Э-э-э... сколько ему лет?

— Будет тринадцать послезавтра.

— Ну... он... некоторым образом выглядит, как маленький ребенок.

— А чего же вы хотите? Он и есть ребенок, абсолютно нормальный, а станет юношей, когда ему исполнится тринадцать, и ни минутой раньше.

— Там, откуда я родом, переход от мальчика к юноше происходит постепенно, — объяснил Хобарт.

— Я не понимаю: можно либо быть ребенком, либо нет. У вас, варваров, странные обычаи.

— Причем тут варвары? — обиделся Хобарт.

— У вас ведь желтые волосы, не так ли? — сменил тему Измерен, открывая сундук, наполненный одеждой. — Мне необходимо перед вами извиниться за то, что комнату не подготовили заранее. Теоретически у нас всегда должны быть апартаменты для чемпиона, на случай если он победит Андросфинкса, но поскольку этого все никак не случалось, то и комнату перестали готовить. Какой цвет вы предпочитаете?

Канцлер вынул из сундука красное облегающее одеяние, похожее на наряд принца Аксиуса; в ассортименте имелись также желтые, голубые, черные и белые наряды.

— Что? Если вы не возражаете, я бы остался в собственной одежде.

— Прямо в этой? Дорогой мой, она же невозможна: ни облегающая, ни свободная, и окрашена в цвет, который нельзя определить! Может, вам понравится накидка?

Хобарт оглядел манжеты своей рубашки, на внутренних швах проступили темные разводы всего лишь после нескольких часов пребывания на жаре. Однако между грязной рубашкой и логайскими тряпками...

— Я останусь в том, что на мне, — сказал он твердо.

В ответ Измерен пожал плечами. Пока Хобарт мылся, канцлер занимался какими-то своими делами. Инженера приятно удивило практически современное оборудование ванной. По возвращении он обнаружил Измерена сидящим на единственном стуле с сигаретой в руках. Хобарт изумленно разглядывал курильщика и тот, очевидно, решил, что это намек, поскольку тут же спросил:

— Хотите одну?

Честно говоря, у Хобарта еще оставались в нагрудном кармане две сигары, которые он любил больше, чем сигареты. Однако лучше припасти их до момента, когда можно будет насладиться ими сполна. Поэтому он ответил:

— Спасибо, не откажусь.

Качество сигареты оставляло желать лучшего.

— Что мы будем делать? — закашлявшись, спросил Хобарт.

— Вы разве не знаете? Сначала грандиозный банкет в честь вашего спасения, помолвки и приближающейся свадьбы. Завтра планируется королевская охота, а послезавтра — празднование дня рождения принца Эйта.

— Хм.

Хобарту хотелось узнать, как избежать всего этого, но он пока не доверял канцлеру.

— А в каком состоянии находится королевство, половину которого я получу? — поинтересовался он.

У Измерена наполовину открылся рот.

— Ситуация улучшается в соответствии с моей новой политикой, — судорожно сглотнув через несколько секунд, неуверенно сообщил он.

— В чем заключается ваша политика?

— В урезании расходов.

— Хорошо, — собственное слово ободрило Хобарта, и он продолжил расспросы. — Но мне нужно больше информации. Площадь, население, бюджет и т. д.?

Измерен холодно посмотрел на него, пробормотал что-то о проверке готовности к банкету и удалился.

Странный субъект, но не интриган, подумал Хобарт, глядя ему вслед и докуривая сигарету. Возможно, Логайя станет первым дареным конем, чьи зубы подвергнутся серьезнейшей проверке. Это заключение вовсе не свидетельствовало об изменении планов Роллина Хобарта по возвращению домой. Конечно, странный мир являлся чудесным местом... для отпуска, если бы Хобарт хотел уйти в отпуск. И если бы его фирма не была завалена работой, и если бы Гомон обратился к нему с четким, разумным бизнес-планом — например, наблюдения за общественными работами. И еще много всяких «если»... А вот если кто-то уверен, что его можно безнаказанно похитить и насильно втянуть в глупую историю с королевской дочерью и половиной царства в придачу, — что ж, значит, он не знает Роллина Хобарта.

Инженер в сотый раз обдумывал план побега, когда по дворцу разнесся звук гонга. Практически сразу после сигнала Измерен без стука вошел в комнату.

— Обед, Ваше Высочество, — сказал канцлер.

Он успел сменить облегающий черный костюм на свободную голубую накидку, показавшуюся Хобарту довольно глупым нарядом для взрослого мужчины.

4

Банкетный зал не уступал по размеру крупному железнодорожному вокзалу. Люди пропускали канцлера с Хобартом вперед с самыми вежливыми минами. Пока они добирались до «королевской» части стола, или точнее, бесконечного ряда столов, приставленных друг к другу, Роллин обратил внимание на прямоугольную посудину, стоящую на одном из них. Она была слишком большой для того, чтобы называться тарелкой, и имела слишком низкий бортик, чтобы использоваться в качестве ванны. Хобарт спросил, для чего ее сюда поставили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});