– Так там, что же, – приподнялся с места Гордеев, – и связь имеется? Зачем же тогда мы группу посылали…
Хозяин кабинета молча посмотрел на полковника, и тот скомкал продолжение фразы.
– Есть там связь… только не в этом бункере. И допустить до неё никого из посторонних я не имею права! Ни при каких обстоятельствах, товарищ полковник!
– Но… там же наши… наши бойцы и командиры… как же так…
– Это приказ, товарищ полковник! Не мой… так что обсуждать я его не стану… да и вам не советую. Надеюсь, это всем понятно?
– Чего уж тут непонятного, – буркнул Рогов. – Не в песочнице, чай, куличи лепим…
– Вот и хорошо! – Крылов кивнул. – Будем считать, что по этому вопросу всё. Теперь вы знаете достаточно, чтобы спланировать дальнейшую операцию. С чего собираетесь начинать?
Гордеев кашлянул.
– Ваши соображения на этот счет, товарищ полковник? – повернулся к нему собеседник.
– Да. Ваши люди… они могут выйти на связь с группой Осадчего?
– Могут. Я уже распорядился на эту тему, и в район деревни Лосевка скоро прибудет для этой цели наш человек.
– А связь с ним будет?
– Будет. В вашу задачу, товарищ полковник, входит подробный инструктаж связного.
– Каким временем мы располагаем?
– У вас на это три-четыре дня. Возможно, что и меньше. Так что инструкция должна быть готова, – хозяин кабинета посмотрел на отрывной календарь на стене, – послезавтра в обед. Вопросы есть?
– Есть, – кивнул генерал.- Какую задачу мы должны поставить перед группой Осадчего?
– Прорыв, – пожал плечами Крылов. – А что же ещё? С армией согласуем, помощь окажем. Самолету там сесть негде, так что этот вариант эвакуации отпадает. С оружием и снаряжением тоже поможем, у нас там для этого запасы кое-какие имеются…
Узкий бетонный коридор уходил куда-то в сторону. Пройдя по нему метров пятьдесят, мы очутились перед амбразурой, откуда на нас хмуро уставился пулеметный ствол.
Мой провожатый осветил себя фонарем.
– Кто это с вами, товарищ сержант?
– Из лагеря. Связной.
– Проходите…
Непийвода шагает куда-то вбок. Тоннель тут делает поворот, огибая стену с пулеметной амбразурой. Никакого варианта обойти это место нет.
Пройдя еще метров пятьдесят, мы подходим к новой двери. Здоровенная металлическая плита с маховиками кремальер надежно перекрывает вход. Сбоку в стене тоже амбразура, и из нее тоже выглядывает пулемет.
– Стой!
Мы останавливаемся.
– 'Кувшинка!' – говорит сержант.
– 'Озеро'.
Ничего, однако, не происходит.
Дверь всё так же остается закрытой.
– Оружие тут оставь, – поворачивается ко мне мой провожатый. – Первый раз сюда входишь… уж извини…
Ставлю к стене винтовку. Кладу рядом ранец и снимаю с ремня кобуру с пистолетом. Выкладываю оба 'маузера' и добавляю к ним штык-нож и финку.
– Йок! Нету больше ничего! Гранаты все я ещё наверху разбросал.
Покачав головой, сержант подходит к двери, пропуская меня вперед.
Скрипнув на петлях, она поворачивается. В проеме, освещенный тусклым светом электроламп, стоит давешний лейтенант, тот, что смотрел на наши тренировки.
– А, Котов! Что-то подзадержались вы…
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Надо полагать, у фрицев были свои соображения о том, куда мы все должны были попасть…
– Ну, об этом мы все подумаем чуток попозже… А пока – милости прошу в наши хоромы!
Сержант, отступив назад, собирает мой арсенал и вещи. Перешагиваю через высокий порог и топаю за лейтенантом по коридору.
А хоромы тут действительно вполне основательные! На первый взгляд, так половину наших лесных сидельцев здесь разместить можно без проблем. Есть даже и электричество – на потолке изредка попадаются горящие лампочки. Интересно! А как оно тут вырабатывается? Со склада генератор приволокли? А раньше как сидели – лучину жгли? Не очень-то похоже… следов копоти я нигде не заметил.
Путь наш заканчивается у очередной двери.
Лейтенант стучит в неё, дожидается ответа и приглашающе кивает мне на дверь.
– Пойдёмте, Котов!
Небольшая комната слегка овальной формы напоминала купе поезда. На правой стене две откидные койки. Прямо напротив двери на стене укреплен небольшой столик. Только пара стульев выбивалась из вагонного интерьера – совершенно обычные, прямо как у нас в бухгалтерии, лет двадцать назад. На освещении хозяева не экономили, тут горели сразу две лампы.
Навстречу нам встает коренастый немолодой дядька. Нарукавные звезды… петлицы – ещё один особист? Ну, не политработник, это уж точно!
– Здравия желаю, товарищ майор! Красноармеец Котов прибыл по вашему приказанию!
– По моему?
– Старший лейтенант Хворостинин сказал мне, что мы едем к его руководству. Я так думаю, товарищ майор, что он именно вас в виду и имел.
– Ага… А сам он где?
Рассказываю майору о произошедшем. В процессе разговора он кивает мне головой на стул. Сам садится напротив и внимательно слушает.
Лейтенант в наш разговор не лезет и молча сидит на кровати, сразу около двери.
– У вас всё?
– Всё, товарищ майор. Про бой в монастыре вы и сами уже, наверное, все знаете…
Майор кивает.
– Да, я кое-что видел… А что старший лейтенант не говорил вам, зачем и куда вы едете?
– Нет. Он сказал мне – найди в монастыре майора Осадчего, скажи ему, что он был прав.
– В чем?
– Не знаю. Наверное, он думал, что вы его поймете.
Оба особиста переглядываются. Майор кивает, и лейтенант встает с кровати и исчезает за дверью.
– Прав, говорите?
– Так точно!
Взгляд майора становится цепким.
Блин! Тут так не говорят ещё! Или уже говорят? Не помню…
– Вот что, Котов… вы ведь тоже здесь не просто так – погулять вышли? Так?
– Какие уж тут прогулки!? Живой вылез – и то благодать!
Майор морщится.
– Не надо, Котов! Я серьезно говорю!
– Так и я не шучу, товарищ майор…
Он внимательно на меня смотрит.
– Кто вы по званию, Котов? То, что не рядовой – я уже и так вижу. Не спорю, ваша легенда вначале выглядела очень убедительной. Хворостинин в неё поверил. Сначала. А вот после склада появились новые подозрения… И я был бы вам очень признателен, если бы вы помогли их разрешить…
– Какие же, товарищ майор?
– Ваше звание и должность!
Не отстанет… для него это – вопрос принципа… Ну, что ж… держи.
– Подполковник. Старший инструктор отдела боевой подготовки управления В 2.
– Это что за управление такое?
– Приказ о его создании проходит под грифом 'Совершенно секретно', и его номер начинается с двух нолей.
Майор озадаченно на меня смотрит. Нет, чего-то подобного, он, несомненно, ожидал. Я как-никак, дал уже ему и всем его сотрудникам достаточно оснований для соответствующих выводов. Зря, что ли, голову столько ломал? Понятное дело, что заявить о себе в открытую – значило бы, в лучшем случае, вызвать нездоровый интерес, подкрепленный отсутствием у меня каких-либо документов. А вот сейчас… Я же к вам не набивался на знакомство, это вы сами меня раскрыли! А ещё говорят, что от перемены мест слагаемых, сумма не изменяется! Может быть, в математике и так, не спорю. Но мы-то здесь не математическими вычислениями занимаемся? В оперативной работе правила несколько иные…
– … Хм… И документы у вас соответствующие есть?
Удивленно смотрю на него.
– Товарищ майор, сам факт существования моего подразделения – есть информация сугубо секретная и для распространения отнюдь не предназначенная. Да и задание мое совершенно не предусматривало даже и возможности каких-либо контактов с окружающими. А уж, тем более, моего раскрытия перед ними. Независимо от их звания и занимаемой должности. Положа руку на сердце, товарищ майор, вы сомневаетесь в том, что я спокойно сумел бы пройти отсюда к нашим?
– Нет… теперь уже не сомневаюсь…
– Так что и помощь мне ничья не требовалась. Если бы всё по плану прошло – никто из вас обо мне даже и не услышал бы… Не немцам же мне свои документы показывать? Прошел бы и через фронт, а уж там… Главное – до телефона добраться…
– Вас послушать, так не война выходит, а просто прогулка какая-то!
– Не обижайтесь, товарищ майор, но никто из ваших бойцов, не говоря уже о фрицах, мне в данном случае – не помеха. И прошел бы я куда надо, и нашел бы то, что нужно. Да и ушел бы спокойно. У меня на то соответствующий п р и к а з имеется. И уж поверьте мне, товарищ майор, что такие величины, как мы с вами, т а м, – тычу рукой в потолок, – вообще не рассматривают. Сами же, небось, не хуже меня об этом знаете…
Майор встает и достает из шкафчика в изголовье кровати пару жестяных кружек. Ставит их на столик.
– Чаю хотите?
– Хочу. И есть хочу, меня всегда после хорошей драки на еду пробивает.
Он открывает дверь и что-то говорит лейтенанту, который ждет в коридоре. Возвращается назад и садится на стул.