я не собирался сглаживать ситуацию, а наоборот решил ее обострить.
— Какое еще пари? — такого вопроса капитан не ожидал.
— Вы предложили пострелять из револьвера, а я предложил пари, — был мой ответ.
— Я и без пари уверен в своих силах, — заявил капитан.
— Стрелять буду я, — сказал я. — А пари для взаимного интереса. Согласны?
Внутри меня была какая-то стойкая уверенность, что все будет хорошо. То ли демонстрация с картами перед новыми людьми воодушевила, то ли меня слишком сильно раздражал капитан, и мне хотелось, как-то ему ответить.
— Что поставите вы? — спросил капитан.
— Денег у меня только 50 долларов. Да и те подмоченные, — вспомнил я про банкноту, которую достал из пиджака, когда отдавал свою одежду матросу, который обслуживал лейтенанта Хантингтона.
— Деньги мне не нужны, — ответил капитан. — Если проиграете, то десять раз продраите всю палубу. Согласны?
Лейтенант был прав. Капитан видел во мне аристократа, без дела, слоняющегося по морям и отвлекающего занятых людей от их важных дел. Вот он и хочет меня унизить. Для настоящего лорда такая ставка, наверное, была бы проблемой, но не для меня.
— Согласен, — сказал я. — Но у меня тоже есть условие.
— Что вы хотите?
— Доставите меня до Бриндизи.
Я все еще надеялся догнать Терезу и Генриха. Решение капитана, высадить меня в Адене, совершенно не устраивало. Там я своих друзей вряд ли застану. Возможно, я смогу их настичь по пути через Суэцкий канал. Но я решил подстраховаться. Бриндизи, город на краю Апеннинского полуострова, входил в маршрут Терезы. Мимо она не проедет, а может быть остановиться на денек, чтобы отдохнуть после морского путешествия. Бриндизи повышал мои шансы догнать своих спутников.
— Не получится, — сказал капитан. — Мы идем в Гибралтар. Бриндизи в другой стороне.
— Тогда ускорьте корабль, — предложил я. — Мне надо догнать своих спутников, тех с кем я ехал на «Ливерпуле».
— Тоже не получиться, — усмехнулся капитан. — Прохождение канала строго по очереди. Друг за другом. Обгонять не разрешается, да и невозможно. Канал слишком узок.
— Тогда Порт Саид, — я не терял надежды выторговать проезд побольше.
— Хорошо, — согласился капитан. — А теперь слушайте меня.
— Я доставлю вас в Порт Саид, — он ухмыльнулся. — Если вы подстрелите шесть чаек за бортом.
Я представил, как за бортом стремительно туда-сюда мотаются белые морские «вороны» и заволновался. Я-то думал, что будет стрельба по мишеням. Ну, или по пустым бутылкам, например.
— Чайки уже день, как нас покинули, — сказал Форд.
— Можно заменить бутылками, — предложил коммандер. — В трюме их должно быть полно. Я готов подбрасывать их за борт.
— Пусть будут бутылки, — согласился капитан.
«Ты хотел бутылки?» — подумал я. — «Ты их получил. Осталось только попасть в них».
Сцена 7
«Ты хотел бутылки?» — подумал я. — «Ты их получил. Осталось только попасть в них».
Нагрузили, как всегда, самых молодых. Два гардемарина несли в руках по несколько пустых бутылок. С длинными горлышками и толстыми, на вид, стенками. У нас в таких шампанское продавали. Мы всей компанией вышли на нос корабля, на котором стояла башня с пушкой. Об ее длинный ствол я, с непривычки, ударился головой, чем вызвал всеобщий смех.
— Осторожнее, — с издевкой посоветовал капитан.
Коммандер вручил мне револьвер. Свой, наверное. Красивый и ухоженный. Похож на револьвер Деклера, только ствол более длинный.
С револьверами в этом мире я уже вполне освоился. Поэтому откинул барабан и проверил, есть ли патроны. Все каморы были заполнены. Ровно шесть желтых донышек смотрели на меня.
— Револьвер незнакомый, — обратился я к капитану. — Надо пару пристрелочных.
— Согласен, — махнул рукой тот.
«Ну, согласен, так согласен,» — без особого смысла подумал я, а вслух сказал:
— Готов!
Кидал бутылки все тот же коммандер. Он пару раз крутил рукой, разгоняя «снаряд», а затем с криком побрасывал бутылку вперед-вверх. Кричал какую-то осмысленную фразу. Что-то типа «азоховар кишматимур». Крик получался сочным, а бутылка улетала высоко и далеко за борт.
Первый бросок я почти прозевал. Хорошо, что револьвер был двойного действия, и мне не надо было взводить курок. Несмотря на то, что я уже научился быстро входит в «сон», на это ушло несколько секунд. Бутылка уже летела, я выстрелил и не попал. На лица окружающих я даже не посмотрел, хотя хмыканье капитана услышал. Во «сне» я много чего слышу. И этот выстрел сильно саданул мне по ушам.
Ко второй бутылке я подготовился гораздо лучше. Как и в броске карты, я видел, хотя скорее ощущал, весь путь, выпущенной мной из револьвера, пули. Словно моя рука слилась с оружием, а сама пуля была просто кончиком пальца, которым мне надо было коснуться летящей бутылки. В этот раз «кончик пальца» чуть-чуть промахнулся мимо кувыркающейся в воздухе стеклянной мишени, но я понял, что и как надо делать.
Стараясь не выйти из «сна», я откинул и барабан, вытащил две пустые, еще горячие гильзы и не оборачиваясь протянул руку назад. Кто-то вложил мне в ладонь два желтых цилиндрика, а я, также не глядя ни на кого, перенаправил их в револьвер. Щелк.
— Готов, — сказал я, но почти не услышал себя. Звуки, словно в вате, тонули вокруг меня.
Бутылки взлетали с хорошим интервалом. Видимо, коммандеру хорошо приходилось крутить рукой. Я же почти не напрягался. Заметив зеленый сосуд, блестящий в лучах уже высоко поднявшегося солнца, я касался «кончиком пальца» самой широкой его части, после чего он разлетался на мелкие кусочки. Когда интервал между бросками затянулся, то я понял, что бутылки кончились, представление окончено. Я вышел из «сна» и обернулся.
Стоявшие за моей спиной офицеры горячо обсуждали увиденное. Хантингтон подошел ко мне, схватил мою ладонь и с воодушевлением затряс. Коммандер забрал у меня свой револьвер и с интересом его рассматривал. Форд с улыбкой качал головой, а Келли даже бесшумно хлопал в ладоши, аплодировал.
— Никогда бы не подумал, что из револьвера можно так попадать! — сказал коммандер.
Я пожал плечами.
— Лучше скажите, что вы кричали, — его «азоховар кишматимур» до сих пор звучал в моей голове.
— А, — отмахнулся он. — Это после войны с арабами.
Я поискал глазами капитана. Его не было.
«Ладно,» — подумал я. — «Будем считать, что пари я выиграл и проезд до Порт Саида у меня оплачен».
С понимаем того, что все закончилось в мою пользу, я вернулся в привычный мир. Нормальные звуки, ощущения, запахи и солнце… Солнце неожиданно, словно не подстреленная мной бутылка, садануло меня по голове. Я пошатнулся, в глубине живота стал скручиваться противный комок.
— Что с вами? — спросил меня Хантингтон, который все еще